Заблудшим

В  Душе, на  небеса  взлетевшей
все  память   сохранит,
и  бред  бездельников,
пустой,  нахальный
среди  овец, заблудших  на пути,
исчезнет, 
чтобы  снова  возродится,
губить благую мысль.

В  пороках трепетанья   чувств,
грешные  ощущенья  тела
их безвозвратно бездна поглотит ,
надежда  в мыслях затаится:
 - Через  года воскреснуть вновь,
чтоб испытаний испить  поток,
которых был  лишен  при  жизни,
прожив без радости  скотом.

Спаситель новых истин принесет
в сомненьях вековых  учений,
предательство устоев не пройдет
и вера  обновленная любовью
подскажет  нам,
как  с совестью  прожить,
инакомыслия  не   тронув,
терпенье в   людях  сохранить.

Вновь  расцветет  венок  сознаний
цветами  райских кущ  Эдема,
и не  забыв  уроки прошлых лет,
по новой воскреснет  православие,
Бог   бесовщину    из  людей
в  свиней  переместит,
определив   им  место на закланье,
а Терпсихора одержимыми грешит.

Вновь Москвы увижу я  окраины
переулки  детства  и  дворы,
ненавистные гробницы
меломанов Ваньки Каина,
предавших Величие  Руси,
опоганивших Великое  былое,
для  "хозяев" разных  кланов
...на  подносе  древние  ключи.

Правнуки мои устав состарятся,
сохранив любовь к Святой Руси
в  дебрях цифровых копаясь, 
я  найду  всеми забытые стихи,
в  ночь   которые писались
в  ожидании скупой зари,
о  Надежде,  Вере  и  Любви,
они меня по  жизни  провели.

Снова  память театром озарится:
воды  речки  Подмосковной,
в чаще  леса стройные хвощи,
раки пятятся  назад всегда
с  достоинством,
на террасах   кривые  витражи,
словно  кадры прожившей  толпы,
на  бумаге  живы  миражи.

Вечное  успокоение  пространства
ломка  милых   для  души времен,
и паденье  с  болью тех,
кого  венчали мы  на  царство,
и проклятья, им брошены   вдогон.
Звон  на  колокольнях  храмов,
под куполами  грустный взор,
волнующий церковный хор.

Память просто достойное наказанье,
космогония все  перевернет,
темные пятна всего  мироздания
обернутся  ливневым  дождем
слез,  вернувшихся для  прозябания,
на  задворки  продвинутых   миров,
вновь  готовых на  страдания,
а истина, пустых не  терпит слов.