труд о кузбасских писателях

Электросчётчик врублю на отлов имитаторов,
список отдельный на буковку Ять,
не начинаю рассужденье об авторах,
между сугробов полей рукописных продолжаю гулять.
 (Это боязнь и мандражная робость,
 чтобы изъять чужеликую гордость,
 или своё показать самомнение,
 или ловить вокруг пишущих гения!)
Каждый поэт — книжный памятник!
Томик бумаги, охапка листов.
Классиков делают кажется в камне
или из бронзы как слова исток.
Я поклонюсь гранитному Пушкину,
завален цветами его родник.
У Маяковского не встать рядом тушкою,
он здесь единственный передовик!
Что же до местных живущих поэтов,
они не выдают всех секретов,
на библиотечной отдельной полке
пока стоят в единой   размолвке!
Народ уже не поёт хором,
герой не является укором,
и мыльной становится всякая пьеса
тем более про поэтессу!
А я свой труд о кузбасских писателях
запрятал в док, не спускаю со стапелей.
Я не такой в поэзии дока,
чтобы судить и рядить жестоко!
Если хвалить, то будет враньё,
в тряпку молчать — вот призванье моё!
Вякнешь — и чайки летят с вороньём.
Шорский кайчи мне сказанье поёт
на вершине важной, на горе Мустаге.
Пенье отважно подобно браге.
Заволокло просторы туманом
и кажется время миражом и обманом.
Ветер рифмуется с голосом вечности!
Богатыря будит в уши Сказитель.
И отрываясь от письменной речи,
я только слушатель и немножечко зритель!