Икон на крыльце непогашенный свет...

Владимир Ягличич ( Сербия )



Дом И"льича



Всегда твердые, никогда не склонённые,

перед бурями, как суровый дуб.

Кто мог нас увидеть на коленях,

и кому  мы продали свою честь?

 Драгутин Й. Ильич


 

Нет больше ни Ильича, ни их дома. Остался только просторный сад и в нём одно старое дерево ореха со склонёнными ветками. Этот орех, в чьей тени иногда собирались Ильичи и их друзья, стоит ещё и теперь, уединеный, с обломанными ветвями, как будто скорбит и говорит нам о наших писателях девятнадцатого века.

 Воин Пулевич




То был белостенный приземистый дом,
каких так немало в Белграде.
Там четверо юношей строгим отцом
воспитаны подвига ради.

В гостиной их - пол из медовых досок
и над оттоманкой картины,
ореховый стол и часов шепоток
над полками книжного чина.

А рядом - "Семь швабов", трактир, гомонил,
где Якшич полотна развесил.
И если сюда без гроша заходил
поэт, то и сыт был, и весел.

О Ильича дом! Ты - и хлеб мой, и соль,
и кров пред житейской грозою.
Здесь постную ел я на завтрак фасоль
и вновь согревался душою.

Здесь Янко и Лаза над кругом стола
и Глишич, и Слемац, и Яша
сдвигали стаканы и память жила
о боли и доблести нашей.

И длилась беседа - о всех новостях,
о чести креста и о змее,
о гнёте Босфорском, о жалких властях,
о сербской бессмертной идее.

И длилось под сенью садовых ветвей
наследников Ильича пенье,
и с мёртвой Тайиной шептался своей
ВоИслав, наш сумрачный гений.

Теперь там под ветром осенним листы
тревоги полны и истомы.
И убыло в сердце родной красоты -
не стало заветного дома.

И только последний орех в том саду
шуршит еле внятной молитвой,
как страж тишины, провожатый в мечту,
как в век 19-ый гид мой.

О путник, у дома, которого нет,
замри в благодатной печали.
Икон на крыльце непогашенный свет -
узри. И ступай в свои дали.


Перевёл С.Шелковый