Мы свернули с шоссе...

Мы свернули с шоссе в сизый мрак
И оставлены были себе как дорога, что
Отвесно стекает сквозь мрак, из-под ног рвется вниз.
Вот, овраг! Точно враг он возник.
Я, овражья хаосом сраженный, восторженный узник!
Бездорожье свисает отчаянно в бездну отверстую кислых молочных желез…
Все бредем и бредем меж дремотных гнездовий и нор, замшелых берез.
Где ты, где? О, светило тумана, сердцевина сыреющих зим?
Но прозрачные руки друзей теребят дальше путь в молоке горловины тумана, что
Вздымается клубами над взопрелыми грудами веток слоистых и ломких...
Вот нисходит, как если-бы волоком вдаль, где
Сельцо затаилось на дне котловины прогорклой и сонной.
Шаг бодрей; и не цепок уже сухостой, что устал без пощады царапать-хлестать…
Мы ватагой шальною несемся дорогой прямой, наконец…
Вот крыльцо. Ключ под камнем. И скрипнула дверь.
Верь - не верь: запылало в камине и пламенный знак
Шевельнулся навстречу ретиво, как пляшущий зверь...
Отражаясь и млея огнистою шерстью в зрачках.

Подмосковье, 1979