Свидание на берегу реки

          Пьеса поэтического театра

Действующие лица
1. Эй
2. Наташа
3. Глуболюм, вызирающий из дупла
4. Художник
5. Браконьер
6. Патруль
7. Хор глухих рыб и прочие

Художник:
Кровосмесительною тенью
Делюсь на двух
И чую третий запах.
Ладонью опрокинув темя
Дышу над ухом
И врастаю в пах.

Вверху стрекочут птахи, рыбы
И веерами крыл и плавников
Шуршат в душе
И рассказать моглибы
Откуда я и кто таков.

Художник уходит. Сцена постепенно наполняется клубами тумана.


Глуболюм, вызирающий из дупла:
Тот, что ночью спит
Ворочается на все стены.
Та, что хочет пить
Косы по воде стелет.
Заерзали, покосились
Вот-вот упадут их тени.
Сладко взвизгивает то место
Где союз темени с теменем.

Наташа:
Окаменевшая суета
Древней любви в волосах.
Меж волосинок слышатся голоса.
Пыльный ссунувшийся балласт.

Эй:
Мужчина с зеркальною бородою
Множит губами украшения женам.
Гложат его тело, подмывают года.
Улыбаясь, он рожает через животы жен.

Мужа чин – волелюб.
Он, красивые зерна зрением просыпая
Пышно гремит ресницами.
Будит сладкий озноб, зуд.

Птица, умирая, глазушек зерном заменяет.

Наташа:
Внутри спеленатая туго
Пошевелю из себя твоими пальцами.
Зрачки – четыре черных круга – сходятся в один.

Ладошки ныряют в волнах песка.
Привыкаю к своему новому телу.
Песок поскрипывает…
Общим языком выталкиваем песчинки.

Трудно различить, ты или я – встаю.
Заноза вонзилась в тебя ли, в меня?
Все кажется, что тело мое – несносный груз для тебя.

Не могу различить свои границы в тебе.

Эй:
Чавкает глина, словно живая.
Кожи каленой касается глина, шурша.
Мы идем, разговаривая.
Ну, говори – душа…
Наташа:
Глина ползет, разговаривая.
Мы идем разговаривая…

Является браконьер, подпоясанный ремешечками, на которых мотыляются тротиловые мешочки.
/напевает/
Камбала, камбала
Раньше ты кем была?
Монолог Браконьера, тем временем
подготовляющего взрыв
В спине могилу тащу до срока.
Будущее во мне гниет.
Через два дня, или через сорок роков.
Может, выпаду из нее.
 
Кожеед вертихвосточек
Чешуйчатый трибунал
Хрумкающий веер косточек
Судеб рыб ковыряльщик.

Блазень пива по бабе лез!
Глазень упив близ.
Мохнатый тараню ел
Дудилом в горнило нырял.

Сей склизлый будитель глубин
Напоминальщик о том, о сем.
Исходящий потом и семенем.

Глуболюм вслух замечает из дупла:
У немого туловища свисток-голова!

Браконьер возится с тротилом…
Готово. Взрыв…

Пейзаж после взрыва
Костенеющая рукотворильня
Черепичное озеро босоногих
Журчит, стекая в норы и дыры.
Слышен клекот сходящих на убыль многих.

Руки шевелящиеся в тине пальцы
В трепете зазывают на дно.
В провалы сыпятся удальцы, удальцы!
Слышен громких годов.

Нащупай в толще слои слухом.
Дыхни дурманом-веером.
Глухой неуклюжий олух
Оглоблею ловит мух.

Прелестноржавой косы россыпи.
Узоров ржавых оскал.
Одервеневший миг опадания рос.
Зрачком косит беспокойный мускул.

Брось камнем, швырни слюною
Залетит, запрячется – нет его.
А с ладошки серебряною чешуею
Сползает отражение этого.

Хор глухих рыб
Рьюхть сюцвегей – э – э
Суэй ви – ви – эй хээ
Брахт! Гржыбырнеур
Пурбужур варкавар гыб
Умур.

Сломанный комарик:
Я – комарик, хлопок всажаю в ухо
Мускульный крохобор
Кровемер
Брыкун.

Контуженная рыбка:
Я маленькая девочка…


Хор глухих рыб:
Москэувшкоэ вьемуа
Айнинатцать члясоув
Шорох сиэкунд
На поля-п странныгэ-э
Дырсрочно-п
Клац.

Глуболюм, вызирающий  из дупла, заявляет:
Это не хор глухих рыб.
Это радиоприемник, свалившийся в реку.
Спасти положение должен кто-нибудь.
Вот едет на мотоцикле патруль
Хороший товарищ по работе – патруль.
Характеристика на товарища
Руки крепко на руле
Флаг рыбнадзора у руля
В металлургическом реле
Мелькают будни скрытых воен.

Мотоциклетною осанкой шевеля
Нажал на газ и фарой прорезает тьму.
Мелькают спицы зарослями щавеля.
И все вокруг поет на заданную тему.

На шее плащ колотится, как зверь…
Учуяв запах злого нарушенья
Сверчков свирелям он не веря
Приложит меры к разрушенью Браконьера.

Ладонь приладив к козырьку
Спешит умерить пыл в бою.
Сквозь ум плывут воспоминанья…
Мухтар собака – детства друг
Игрушка новогодняя на елке
Лошадки ножка и пожарный круг.

Короткая схватка в ночи /Патруль изучил прием самбо, а тот не изучил/.
На плечи Патруль Браконьера взвалив мешком
В чащобе бредет, зацепляясь о бревна /ничком/
Цепляясь о бревна, идет напевая /не важно что/
Плывет, цепенея, отбиваясь от мошек мешком.

И стойко вперед, ни шагу назад!
За победу всех стран!
Вторжественном карауле Патруль-адмирал
Из сросшихся ран!

Под заревом мира на лоне труда
Патруль затерялся как призрак в тумане.
Прозрачной фигуркой вошел он туда.
Мы твердо уверены – в речку сюда
Теперь Браконьера рыба не манит.


Эй и Наташа:
На старом забытом пляже
Рыбы застывший глаз.
Здесь тело пластом ляжет
Немое, без запаха и пустое.

В какой-то деревянной глуши
Твое затвердевает лицо
Зрачками, как утреннее клише
Мотками удушья.

Эпилог
Воркует в стоне река
В тумане клубится рука
Казан бултыхает уха
И губы шевелятся в крике.

Патруль, Эй и Наташа хлебают уху из казанка. За их спинами полощется флаг рыбнадзора.
После эпилога
Хор глухих рыб:
На спелый запах погружаясь в лес
Наспех вода раскручивает всплеск
Урчит бедняга в лопухах
Мгновенно ускользая в чащи пах.
Качается влажная ветка
Меж веток кишит кошмара
Личинка стучит на лету
Над тем лопушиным кошмаром.

Художник:
Колбочки зрения – завитки
Мгновенно вспыхивающие по спирали.
Прозрачный куб, уцепившийся за ветку
Срывается за первым звуком свирели.
Концентрические круги упругие
Являются, ходят, плывут.
Солнечное поле вокруг них
Сочится кровью или лазурью.
За ветками – небо.
Под веками – тело.
Затылок лижет потелый вол.
Направо – лето
Налево – небыль.
В ушах бушует неизвестный холод.
                Полтава, 1979 г.