Суета

                Жизнь – без начала и конца.
                Нас всех подстерегает случай.
                Над нами – сумрак неминучий,
                Иль ясность Божьего лица.
                А. Блок             

Верно сказано и метко:
Важен случай, жизнь – рулетка,
В ней не каждому везёт.
Ну, а если всё сойдётся
И удача улыбнётся:
Вам петух яйцо снесёт.

Может быть…
Но мы, как дети,
Попадая в жизни сети,
Сразу многого хотим:
Упустить свой шанс боимся,
Всё схватить сейчас стремимся,
Жить торопимся, летим!

Жизнь идёт… необратимо.
Сумрак – давит нестерпимо.
Смотришь: блеск в глазах потух,
Смотрит сумрачно удача,
А меж кур – вот незадача –
Ходит гоголем петух.

Не несётся. Вот зараза!
Все в булавках (против сглаза),
Ждём. Нет фарта ни черта.
Не везёт. Противный случай...
Брось, мой друг, себя не мучай:
Всё пустое… суета.
         ...
…Рассуждая за стихами,
Как же быть нам дальше с вами,
Засиделся допоздна.
Холодком вдруг потянуло
И, как будто, сталь блеснула
В створке тёмного окна.

«Вот те раз, – затих я. – Воры!..»
Как на грех снял в стирку шторы,
На балкон не запер дверь…
Шиш тогда скрутив в кармане,
Затаился на диване,
Как в засаде хищный зверь.

Жду. И час, и два… всё тихо.
Стал дремать под это лихо,
Даже слюни потекли.
Как вдруг – бабушка с косою
Наклонилась надо мною
И прошамкала: «Пошли…»

Тяжесть, шум в ушах… спросонья –
Задохнувшись от зловонья –
Где я, с кем… не сознаю.
Подавив позыв на рвоту,
Я спросил, икая: «Кто ты?..
Что-то я не узнаю.

Ты откуда… здесь, бабуся?
Извини, не разберусь я,
Как же ты сюда вошла?..»
Хмыкнув, села бабка рядом,
Больно ткнув костлявым задом,
Капюшон приподняла.

«Не признал?.. ну и не надо.
Как всегда: одна бравада;
Не шутил бы ты со мной.
Смерть я, милый! За тобою
Уж давно слежу с тоскою…
Собирайся, мой родной.

Вскоре ждёт тебя дорога.
Время есть ещё... немного,
Я зашла предупредить:
Успокойся, не волнуйся,
В тапки белые обуйся –
В них полегче там ходить;

Не спеши, прощайся с домом,
Отпиши друзьям, знакомым,
Утряси свои дела…
Недосуг мне. Дел немало:
Мрут людишки, где попало…
Ну, до встречи, я пошла».

Всё. Конец. И нет здесь правил.
Сам себя в гробу представил…
Безутешная родня
Скорбно рядышком вздыхает,
Свечка сальная мерцает…
Гаснет, гаснет… нет меня.

Как не вовремя старуха.
Может дать ей с ходу в ухо?..
Нет, нельзя: всё ж как ни как
Джентльменом был всегда я.
Тут задача непростая…
Но как чешется кулак.

«Стой! Скажи, мне интересно,
Без обмана только, честно:
Как ты справишься со мной?
Я мужчина ведь не хилый,
У тебя не хватит силы…» -
«Не печалься, мой родной».
 
Бабка задом шевельнула,
Чуть поласковей взглянула:
«Хочешь знать? Я расскажу:
Век людской не очень долог…
Ты пойми – ведь я психолог,
К каждой твари прихожу.

Хочешь, лаской и любовью
Подорву тебе здоровье?
Что? не нравлюсь... ну прости.
Может… прыгну к изголовью!
И, обрызгав всё здесь кровью,
Вырву сердце из груди!»

«Тьфу ты! пропасть... напугала.
Ты б поправилась сначала –
Еле ходишь-то поди?..
Не пойду я за тобою.
Ты не властна надо мною,
Брысь, костлявая, уйди!»

Бабка встала. «Ах ты дерзкий! –
И… пропал вдруг запах мерзкий. –
Ладно, глупенький, смотри…»
Саван стёк водою на пол…
Слов не надо, я… заплакал,
Что-то ёкнуло внутри;

В мыслях стройная Венера
Пролетела как фанера;
Вижу – талии изгиб,
Грудь, живот… потом что ниже…
И всё это – ближе, ближе…
Даже пот меня прошиб.

Наважденье. Ай да бабка…
Диво дивное, загадка,
Жизни мало – всё отдай!
Грациозность – анаконды,
Притягательность Джоконды –
Совокупность женских тайн.

Томный голос, стыд, страданье,
Неприкрытое желанье
Вплоть до кончиков волос…
Не сдаюсь: «Так не бывает!
Без любви!.. жена узнает…»
Осенило вдруг – гипноз!
 
И… поплыло всё в тумане…
Прояснилось… на поляне,
Как пришибленный стою.
Ошарашен… вот плутовка,
Изменила, да как ловко,
Внешность страшную свою.

Да. Такого я не видел
И, быть может, зря обидел
Намекнув на худобу.
Только как тут угадаешь –
Где найдёшь, где потеряешь –
Не вмешаешься в судьбу.

Ну, теперь уж будь что будет.
Успокоится, забудет –
Встряска ей не повредит.
Что ж, смотрю – вокруг поляны
Сад растёт какой-то странный,
Невдали ручей журчит,

Люди голые гуляют,
Что-то ищут, собирают
Меж смоковниц и маслин.
Ущипнул себя – вдруг снится,
На ветвях сидит жар-птица!
Или может быть павлин?

Дети сонные играя,
Страха в принципе не зная,
Льва за уши теребят;
Звери дремлют на припёке,
Напихав травы за щёки
И друг дружку не едят.

Лени сладкая истома.
Как с картины всё знакомо,
Но… под ложечкой сосёт:
Я весну люблю и осень,
Неба пасмурного просинь,
Зимний день, когда метёт
В поле быстрая позёмка;
Летний зной, когда негромко
Надвигается гроза
И… вдруг грянет над тобою!
Ночь люблю, когда за мною
Хищно светятся глаза,

Провожая до жилища;
В море шторм, а я на днище
Отбиваясь от акул
Выплываю из пучины!..
Вот в чём счастье для мужчины!
Шквал страстей, стихий разгул!

Понесло, опять отвлёкся.
Духота – здесь чёрт бы спёкся,
Шквал немного подождёт.
Тут ручей был недалёко…
Есть, журчит. Вблизи истока –
Древо старое растёт;

Злобой веет, но – красиво…
А под ним, кивнув учтиво,
Ухмыляясь, Змей лежит!..
Тут и Смерть – стыда не зная,
Томно бёдрами играя,
Плод сорвав, ко мне спешит.

Не стерпел я: - Может, хватит!
И вообще – что это значит?
Я женат и дети есть.
Под гипнозом взял… не спорю:
Трус, слабак, семью позорю,
Но ведь нужно и поесть.

И казниться нет причины:
Первородный грех мужчины
Мы пожизненно несём;
С тех времён ещё ведётся:
Стрельнет взглядом, улыбнётся,
Даст покушать – мы берём,

Побежит – мы догоняем,
Догоняя – проклинаем
Незавидный жребий наш.
Вот и смерть, щебечет: «Милый,
Может бросим рай постылый
И в аду найдём шалаш?»

Шансов нет. Не сдержат нервы
Натиск этой чудо стервы.
Стал молиться я тогда –
Атеист (не верю в Бога),
Не судите слишком строго –
И спросил Его: «Когда?..»

Зря спросил, я это знаю
И прекрасно понимаю –
Беспринципным быть смешно,
Но когда вот так прижало,
Что в овчинку небо стало,
И соломинка – бревно.

Все мы грешны хоть немного,
Как прижмёт – тревожим Бога,
Полагаясь на авось:
Вдруг да сжалится всевышний
И добавит годик лишний,
Пусть хоть как бы там пришлось;

Пусть больным, убогим, нищим,
Пусть изгоем всюду лишним,
Ну а там уж как-нибудь
Приспособиться сумеем,
Стиснув зубы проболеем
Хоть немного, хоть чуть-чуть.

До конца живёт надежда…
Греет душу, как одежда
Тело бренное в мороз;
В безысходности спасает,
Сердце наше защищает,
Как шипы бутоны роз.

Но оттуда, где морозный
Путь пролёг наш млечно-звёздный
И пугает пустота,
Где туннель ведёт нас к свету
И Лукавый ставит мету,
Не пуская за врата,

Голос мягкий, но бесстрастный,
Тихо молвил: «Раб несчастный,
Ты – святая простота.
Всё предвидеть невозможно…
Успокойся, прах ничтожный,
Всё пустое… суета».

Вот спасибо – успокоил.
Зря его я беспокоил,
Мне ли этого не знать;
Хоть чуть-чуть бы обнадёжил…
Жалко что ли? Сам-то пожил –
Проще звёзды сосчитать!

Что ж теперь… всё так оставить?
Здесь остаться, Бога славить
И со львом траву жевать?
Лучше в ад! А если честно,
То и там неинтересно:
Надо муки принимать.

Тьму народу без охоты
в тесноте коптят как шпроты.
Да и нечисть не люблю.
А хотя… там есть чертихи…
Пусть я скромник – чаще тихий,
Всё ж мужчин не посрамлю.

Ведь чертихи, скажем тоже,
Чем-то с женщинами схожи –
Здесь кому как повезёт;
Если в дребезги напиться,
Да начистить ей копытца –
За красавицу сойдёт!

Жалко слишком волосаты…
В целом проще: все рогаты,
Не в чести безрогий муж.
Бред какой-то… чертовщина,
Ведь нормальный я мужчина,
А несу такую чушь.

В подсознании вдруг всплыло:
В трансе я!.. в груди заныло…
Как я всё ещё терплю?
Ну, сейчас я им устрою:
Всю поляну перерою,
Я им... дерево срублю!

Лишь подумал – Смерть взбесилась!
Вновь в старуху превратилась,
С непокрытой головой
Закружилась в жуткой пляске!
В сущем виде – зло без маски!
И – нависла надо мной…

Потемнело. Вихрь поднялся!
Змей злорадно засмеялся,
Закружило, понесло!..
Райских птиц с ветвей сорвало,
Завертело, распластало
И по кругу унесло!..

Тут уже не до геройства.
Вот характер, сплошь расстройства –
Даже здесь я насолил:
"Шквал страстей, метели, грозы..."
Отольются чьи-то слёзы…
Что хотел – то получил.

Ретируюсь тихо задом…
Вдруг – конфуз! ведь это ж надо,
На огрызок наступил.
(Не доел я плод познанья,
Поленился, без старанья
лишь немного надкусил.)

Ясно дело: поскользнулся,
Ноги к верху и… проснулся.
…В позе хищника лежу –
Дома, в зале, на диване,
Шиш по-прежнему в кармане,
Как припадочный держу.

Весь затёк… подняться больно.
Сын – склонился сердобольно…
Дочь шмыгнула на балкон;
И жена… смотрю, надулась,
Раздражённо отвернулась
И терзает телефон:

«У него лишь разговоры!
Снял зачем-то ночью шторы…
Плохо спал… кричал во сне,
Словно черти в клочья драли!
Мы и часу не поспали…»
Неужели обо мне?..

Да. Похоже, всем досталось. 
Чертовщина. Мне казалось –
Я всё вижу наяву.
Ладно, старая, сочтёмся…
Мы ещё не раз сойдёмся –
Как бумажку разорву!
 
Вру, конечно же, куда мне:
Пру на танк, как дурень с камнем.
Категория не та.
Пусть учёные воюют:
Лишь они в том маракуют,
Я ж не смыслю ни черта.

Не хватает только ссоры.
Нужно встать, повесить шторы…
Жизнь – сплошная маета.
А, быть может, я болею?
Полежу ещё… успею,
Всё пустое… суета.