С той стороны света

Символы. Знаки. Молчанье. Мороз.
Все, что свершалось когда-то с тобою, со мною, —
уже не реально.
В мире сакральном
 Движется мыслей обоз,
Время воображаемому перейти — в материальное.
За бесконечно выпуклою водой, за далью
Движется образ женщины молодой.
Ближе... -
Уродливое созданье.
Она — воплощение парадоксального.
Она — на деревянных ногах —
Несет младенца, в цветастый платок завернутого,
 Но еще до конца не рожденного
 И потому не плачущего
О своей не означившейся в мире судеб судьбе.
 Он живет на руках ее, теплых и мягких,
 Растущих из половины деревянного тулова,
Где
Все еще не растрачено на произрастанье биологической ткани.

Символы. Знаки. Мороз. Молчанье.
 На вздувающемся валуне среди волн —
дом ее,
И простое хозяйство, и двор,
Где в кастрюльке на камне лишь небо замешивается
и солнце варится...
По утрам она в плавание отправляется,
 И младенец, в платок завернутый, плывет впереди нее.
 Среди водорослей, ив-плакальниц,
ветел, срывающихся на течение, колыбелей цветов лобелии...
А мороз?
Это только символ. Обозначение.
Это кто-то из двойников листает земной календарь.
В каменных жилах острова — Морское кровообращение.
 А женщина?
Она смеется. Она не знает
 Об увечном своем заточении, о том, как пугает
рассыпающая видения даль...

Ты трясешь бородою, до отказа набитой
вулканизирующими стрекозами,
Ты не можешь осмыслить существованье ее
Среди повернутой в сторону неземного плоскости
в метафизическое бытие.
Фрески синей воды разлетаются
опровергаюшими нас особями,
Символами дно устлано.
И солнце лежит, затонувшее
В кастрюльке на дне, оттого, что оно —
тяжелее воды.
Занавесь ультрамарина. Разноцветный дым —
всепоглощающий,
как пирамидки, рассыпанно облегчающиеся,
следы...

Символы. Знаки. Молчанье. Мороз,
 Завораживающе кристаллизующий бытие.
Уплывает валун, и женщина на деревянных ногах,
и хозяйство ее...
И младенец над морем за красной чертой
Машет в воздухе распахнувшимися пеленками
или крылами платка,
отмечая рождения день...

А мы — в пролетах трансцедентального моря —
потока из полувоздуха и полуводы
Все еще в своих стихиалиях...
Где-то там, на земной горе, где женщины уходящей
следы,
Наши тела сжигают.
А мы улыбаемся и, как аромат, ноздрями втягиваем
Собственного сожжения дым
И, кажется, наслаждаемся. Или испытываем что-то похожее.
 И гадаем на лепестках облаков,
кто из нас будет раньше землею любим,
еще не рождаясь?