Интертекст

В этих связях сцепления
сотни безумных дней.
Открываю ли книгу, цепляюсь ли сразу в суть –
но вживляется в голову память слепых огней,
замедляется время. И, кажется, не уснуть.
Интертекст.
Песнопения
сотен чужих имен.
И зачем говорить нам, когда тайны прячут лик?
Расскажи, расскажи мне,
кто светел и кто умен –
расскажи, пока к небу ты, будто к родным, приник.
В этих связях сцепления.
Книги не лечат душ –
строки плачут в забвении. Нам ли искать пути?
Я ищу интертекста, но снова выходит чушь.
И от лика Психеи во мне оседает «пси».

1.
Я основана на контексте.
Выбираю из сотни фраз
бесконечности лик осинный.
Это гулкость.
Всё это в нас:
облик города – ночь, вокзалы,
и проспектов гудящих шум.
Жизнь приходит ко мне – началом,
знаменуется креном сумм.

2.
Ты находишь меня на площади,
обращаешься: Поспеши.
Точно все, что во мне – не прожито,
точно вся я во мгле и лжи.
Безысходность ли в гуле улиц,
в переулках, забытых мной?
Я иду за тобой, сутулясь,
обретая чужой покой.

3.
Мы давно и навеки связаны,
будто выгадано судьбой –
в твоем облике всё предсказано,
то, что явлено нам игрой,
оказалось – тропинкой узкою,
и падением в полынью.

Наша память – навеки русская,
я с тобою её делю.

4.
Называется – интертекстом.
Означает сцепленья жил.
В этом городе мы – окрестность,
нам Господь её удружил.
Мы – не пасмурность, не хрустальность,
мы огранка забытых слов.
Города коронуют сталью,
нам даруют молитвослов.

Называется интертекстом.
Называется – без причуд.
Забываюсь ли, бьюсь – окрестность,
бесконечно усталый люд.
В нем потеряно наше детство,
но отныне не в этом суть.
Время шлет нам дурные вести,
да измучена кашлем грудь.

5.
Словесным прошлым обозначены,
ногами мы мешаем грязь.
И то, что городом утрачено,
вдруг снова прорастает в нас.
Сжимая руки – как над пропастью,
мостами переходим жизнь.
Пока за нами кто-то молится,
мы балансируем. Держись,
за нами город. Здесь вокзалами
рождается минорный день.
Моя душа бредет, усталая,
и не кончается мигрень,
но до черты доходит исповедь,
и обрывается строка:
ведь жизнь томила – далью, избами,
а оказалась коротка.
Но жизнь – не больше, чем окрестности
иных, нам незнакомых стран.
Моя любовь – почти что лестница,
из поселений к небесам.