Шутка

Пьют кто за что, еврея лично никто не видел, зачем он прошёл свой скорбный путь и что у него было в мозгах, догадываются сами кто как может. Не то Блок, не то Белый совсем издали ощущали Христа в видЕниях, Христос ходил в каких-то мистических горах, но было, сам понимаешь, так далеко, что "автомобильные номера" не читаются.

-Ну, да, говорят например, что до Христа жизнь была дохлая, безрадостная, одна обёртка от жизни, а внутри ничего - ни чувств, ни духовной сути; а Христос, и это символически можно понимать, первое своё чудо совершил в Кане Галилейской, и заключалось чудо в том, что он превратил на свадьбе воду в вино.

*
Ну да, не то диссидентов, не то евреев, не то не патриотов ловят, и такая тупая эта гос. машина, которая ловит - не хочу конечно хамить всем подряд, - что не хочется к этой гос. машине и ко всей гос. тематике иметь вообще никакого отношения.

Развивая Платона

I

Я хотел бы жить, Фортунатус, в городе, где река
высовывалась бы из-под моста, как из рукава -- рука,
и чтоб она впадала в залив, растопырив пальцы,
как Шопен, никому не показывавший кулака.

Чтобы там была Опера, и чтоб в ней ветеран-
тенор исправно пел арию Марио по вечерам;
чтоб Тиран ему аплодировал в ложе, а я в партере
бормотал бы, сжав зубы от ненависти: "баран".

В этом городе был бы яхт-клуб и футбольный клуб.
По отсутствию дыма из кирпичных фабричных труб
я узнавал бы о наступлении воскресенья
и долго бы трясся в автобусе, мучая в жмене руб.

Я бы вплетал свой голос в общий звериный вой
там, где нога продолжает начатое головой.
Изо всех законов, изданных Хаммурапи,
самые главные -- пенальти и угловой.

II

Там была бы Библиотека, и в залах ее пустых
я листал бы тома с таким же количеством запятых,
как количество скверных слов в ежедневной речи,
не прорвавшихся в прозу, ни, тем более, в стих.

Там стоял бы большой Вокзал, пострадавший в войне,
с фасадом, куда занятней, чем мир вовне.
Там при виде зеленой пальмы в витрине авиалиний
просыпалась бы обезьяна, дремлющая во мне.

И когда зима, Фортунатус, облекает квартал в рядно,
я б скучал в Галерее, где каждое полотно
-- особливо Энгра или Давида --
как родимое выглядело бы пятно.

В сумерках я следил бы в окне стада
мычащих автомобилей, снующих туда-сюда
мимо стройных нагих колонн с дорическою прической,
безмятежно белеющих на фронтоне Суда.

III

Там была бы эта кофейня с недурным бланманже,
где, сказав, что зачем нам двадцатый век, если есть уже
девятнадцатый век, я бы видел, как взор коллеги
надолго сосредотачивается на вилке или ноже.

Там должна быть та улица с деревьями в два ряда,
подъезд с торсом нимфы в нише и прочая ерунда;
и портрет висел бы в гостиной, давая вам представленье
о том, как хозяйка выглядела, будучи молода.

Я внимал бы ровному голосу, повествующему о вещах,
не имеющих отношенья к ужину при свечах,
и огонь в камельке, Фортунатус, бросал бы багровый отблеск
на зеленое платье. Но под конец зачах.

Время, текущее в отличие от воды
горизонтально от вторника до среды,
в темноте там разглаживало бы морщины
и стирало бы собственные следы.

IV

И там были бы памятники. Я бы знал имена
не только бронзовых всадников, всунувших в стремена
истории свою ногу, но и ихних четвероногих,
учитывая отпечаток, оставленный ими на

населении города. И с присохшей к губе
сигаретою сильно заполночь возвращаясь пешком к себе,
как цыган по ладони, по трещинам на асфальте
я гадал бы, икая, вслух о его судьбе.

И когда бы меня схватили в итоге за шпионаж,
подрывную активность, бродяжничество, менаж-
а-труа, и толпа бы, беснуясь вокруг, кричала,
тыча в меня натруженными указательными: "Не наш!" --

я бы втайне был счастлив, шепча про себя: "Смотри,
это твой шанс узнать, как выглядит изнутри
то, на что ты так долго глядел снаружи;
запоминай же подробности, восклицая "Vive la Patrie!" /с/
Почему, например, я думаю, не хотят светиться мои информаторы. Информации им не жалко, они через меня её передают. Просто они не могу ни войти в казённый дом, ни начать говорить с человеком на гос. службе, у них истерика начинается и припадки.

*
Я читаю Штайнера и давно не пью за рождение Иисуса Христа; если я стала бы справлять Рождество, я пила бы не за Иисуса-человека, реальную историческую личность, а я бы пила за некое влияние внутри моего нравственного мира, приводящее к чему-то вроде катарсиса. За такое чувство какое-то что ли я бы пила, не знаю.

Агата Кристи Ак   15.01.2013 18:18   •   Заявить о нарушении