В пустыне жизни бродим

В пустыне жизни бродим, но
Однажды встретить суждено
Взгляд, мозг мутящий, как вино,
И мир преобразится,
Возникнет образ, как маяк,
Мы шепчем вдруг: «Она моя»,
Ещё не зная, что змея,
Торопимся жениться.
Ну что мы знаем про неё,
Ведь первой мыслью: «Всё моё»,
Как первобытное зверьё
Сознанье заглушаем.
Единственной считаем ту,
Что первой воплотит мечту,
Когда терпеть невмоготу,
И выбор завершаем.
Все змеи рода женского,
Попробуй-ка, задень кого,
Они хоть нрава дикого,
К ним тянемся не в меру.
Они не ищут с нами встреч,
Мы их стараемся привлечь,
Облагораживая речь,
Привычки и манеру.
О, это тонкая игра,
Круша преграды на «ура»,
Иль извертевшись, как юла,
Мы к близости стремимся,
Стараясь дудку подобрать,
На струнах нежности сыграть,
Иль убежденьем напирать,
Иль свадьбой побожимся.
Да так ли уж она нужна,
Когда законная жена,
Ты был один, она одна,
И в жизни цель была
Найти её, завоевать,
И в губы нежно целовать,
Любви все силы отдавать,
Отбросив все дела.
Но всё ж, от поисков устав,
Решаем мы: «Пусть будет та,
Лишь суета да маета
От этой беготни».
И в загс ведём, мечтой пленяясь
Семью создать, остепенясь,
И в вечной верности клянясь,
Иддилий жаждем дни.
Как два ручья в косе  тугой,
Но вот проходит год-другой,
«Любимый, милый, дорогой» -
От них всё реже слышим.
А через пять иль десять лет
Мы понимаем, счастья нет,
И ищем у друзей совет,
Обиды пьянкой глушим.
И пьяный свой ведя базар,
Ругаем жён, залив глаза,
Отводим душу, так сказать,
Хоть помогает мало.
«Моя, гадюка…», «А моя
Ну в точь очковая змея,
Весь день- шипит, дождётся, я
Прижму ей хвост и жало».
Эх, знать бы раньше – кто есть кто,
Да не женился б ни за что,
Куда смотрел, теперь зато
Я этим сыт сполна.
Была любовь, теперь прошла,
Горел костёр, теперь – зола,
Мечта – мираж, а жизнь пошла,
Налей  ещё  вина.