Глашатай. Энциклопедия путника

3. В исторической памяти многих поколений каким-то образом представлен период жизни-без-прогресса. В Библии так и сказано: “Что было, то и будет”,  “всё возвращается на круги своя “.  Когда же изменения становятся неотвратимыми, знания празднуют победу над невежеством, архаика отступает, потребность в новом доминирует, способ передачи известного от поколения к поколению – резко усложняется, тогда и реализуется возможность представить понимание текущих событий, в целом - порядка вещей, как новую  картину мира. 
Варшавский культуролог Л.Кумор воспроизводит интонацию Ницше, давая оценку жизнеустройства людей XX столетия: “Мы богаче наших внуков, - говорит он,- на тысячи ещё не изобретённых вещей”. Опираться же при этом мы привыкли на известные  только нам реалии – великое множество вещей, техническую атрибутику современности. Да, мы уже давно привыкли к машинам – во всём их функциональном разнообразии. Но прогресс людей  - нечто большее,  чем прогресс машин. А покамест заурядных людей (и примелькавшихся машин) - грандиозное большинство (так считал ещё Фридрих Ницше, давая оценку своим современникам и предшественникам, будучи сам жителем и беспощадным критиком своего века  - ХIХ).
4. Размышляя над  подобного рода негативом, не побоимся усмотреть в нём ситуативную необратимость. Вырываясь  за пределы своей неметафорической трагичности,  Ф.Ницше назовёт людей – “червяками”, войну - их призванием.  О. Шпендлер  только уточнит ницшеанский приговор, провозгласив  «закат Европы»  –  сбывшимся.

5. Рефлексия современного европейца по поводу утрат и находок в повседневно-героическом контексте жизнедеятельности миллионов что-то делающих и бездеятельных людей – камуфлирует массовый и личностный трагизм. Происходит это при полном отсутствии “героев и антигероев ”, поскольку уже давно действует ролевое существо – нечеловеческий человек Кафки, или одномерный человек Маркузе. Бесхитростно-нигилистически звучит реплика С.Мрожека: “Случаются там и сям трагедии, но ничего из них не следует ”.  «Почему?» - ответ даётся многими критически мыслящими интеллектуалами Запада. Эта многомиллионная цивилизация уже представлена  своей квинтэссенцией – “одномерным” Я, или  - заурядностью, многократно умалённым простаком Ф.Рабле .  Теперь можно сказать:  трагедия человеческого рода состоит в том, что с заурядностью не боролись в течение многих тысяч лет и она воспроизводила себя.
6. Иронические высказывания в адрес дураков не могли и не могут помочь делу преодоления трагизма бытия. Наш современник заметил, не без сожаления отказавшись от штампов статистической цифири: “Давно повелось так на нашем веку -  На каждый прилив по отливу, На каждого умного по дураку, Всё поровну, всё справедливо” (Б.Окуджава). Не потому ли, человечество вот уже многие века не выходит из состояния интеллектуальной катастрофы (из-за равенства сторон: дурак не уступает своей альтернативе).
7. Вспомним приговор А.С.Пушкина своей эпохи: “Оспаривать лжеца, шутить над дураком,  и спорить с женщиной – одно и то же. От всех троих избавь нас, Боже”. Понять эту коллизию, необъяснимо быстрое время трансформаций умного и глупого, их смешения – значит совершить рывок за пределы страшных обстоятельств, в которых люди культивируют заурядность, привыкают к ней, более того, подчиняются ей.
                ***
8. “Родина и Чужбина” – две незамысловатые и фантастически сложные  одновременно, идеи Человека Планеты, открывателя и покорителя пространств, с их широтой, долготой, с их параллелями и меридианами. Чего больше в движении людей по местам и местностям – неприкаянности, планетарного инстинкта, умеющего пробудить неудовлетворённость  -  открытой частью поверхности. Прав ли путник утверждая: “Ваше благородие, госпожа чужбина. Жарко обнимала ты, да только не любила…”(Б.Окуджава).
…Чужое и родное прячут в себе убого пресмыкающееся чувство вины.  В ком бы оно (это чувство) не вздрогнуло  и не закрепилось, чужое видится убогим, а родное жалким.  Их девальвация страшна тихогласным “быть тому так!” Кто мы, теряющие “всё” и не имеющие права найти подлинник абсолютного?  Именно так мы идём в революцию, чтобы защитить своё “всё” и отдать “всем”, благодарность которых очень редко солидаризуется с поступками прозревших буянов и домоседов. С убогим и убогой всё понятно – для Аспазии, для Клеопатры, для жены Сократа – Ксантиппы – рыжей и вздорно-воинственной подруги гнева.