Педагогическая поэма, или Страдания обречённого ст

Педагогическая поэма, или Страдания обречённого студента.

Зима - в иллюминаторе открытого окна,
И ветер непрозрачно лает вслед за моим бычком.
Концу моих мучений - ни берега, ни дна,
Увы, но педагогом (слава Богу!) не рождён.

Опять...в который раз? Знакомые очки!
Улыбка на лице, перед лицом - листок.
"Идите. Пересдача. И, не забудь: прочти
Толстого, Канта, Ницше. А! Вот! Ещё и Локк!".

Скрипя зубами, закрываю дверь ненавистную.
Выхожу, курю, волнуюсь, сотрясаю воздух!
Слушайте, слушатели, неавгустинову исповедь
И звуки режущей локковской розги!

Восемь текстов для допуска мне задали,
Для допуска к зачёту по педагогике,
Оказалось, приятней у Сатаны на экзамене
Высчитывать грехи в уме и столбиком!

Как же так! За три дня - три текста!
На четвёртый день, правда, сдал уже два.
Меня не предмет, а отношение бесит.
Человек я, товарищи, а не бессловесная тварь!

Иммануил Кант, калининградский мыслитель,
Много знавший и давший - кучу,
Учил дрессировке детей родителей:
"Дисциплина - хорошо, но обучение лучше".

Только через правильное воспитание
Человек может стать Человечищем,
И это чудище надо заранее
Дрессировать на будущее, не на прошедшее.

Долой воспитание эгоистов!
Долой марионеток правительства!
Каждому - внутрь - личную конкисту,
Плюс послушание, правдивость, общительность!

Если ребёнок косячит постоянно,
Блефует и правду говорить не может,
Испепели взглядом с расстояния
И презрительную скорчи рожу!

Если сын на женщин глядит
И осваивает дело мастурбации,
За математику его посади!
Нечего за юбками с малолетства шляться!

Ницше, тебя то куда понесло!?
И ты тут, в билетах и в списках!
Сверхчеловек - несвоевременное существо,
Которое не ходит по впискам.

Ребёнка приучать надо
К чему-то высшему и великому.
Меньше ходячих людей! Они - стадо!
Причём, совершенно безликое.

Побольше бы философов, да настоящих!
Чтобы учили подрастающее поколение.
Шопенгауэр - медведь из глубокой чащи,
Где одиночество воспроизводит гениев.

Лев Николаевич, тот самый: Толстой!
Написал "О народном образовании",
Критикуя и хуля насилие не над собой,
Защищает средневековую кухню знаний!

Священное Писание с Аристотелем,
А также единство подаваемой истины -
Лучше кучи различных философий,
Из пальца высосанных!

Насилие - ужас для образования светского,
Но благо для образования в сфере религии!
Учитель может, свистя молодецки,
Отвесить ученику затрещину Библией.

Педагогика! Ты ещё и Ильин!
Который борется за семью и правду,
А также много - про национализм,
Который можно и нужно оправдывать.

Не лгите друг другу, будьте хороши,
Родители, становитесь примером живым!
Искренность - бальзам для души,
Дети - отражение вас. А вы?

Очищение полное души и духа
Необходимо проводить, пока есть силы.
Плохо, когда человек под мухой,
Но гораздо хуже семейное насилие!

Куча! Куча! Куча педагогик!
А я один, как одинокий парус!
В буфете измазался кетчупом от ход-дога,
На пол накапал - каюсь.

За борт меня! За границу истории!
В море открытое, чтоб акулы сожрали!
Для педагога я - инфузория,
Но ведь и его не короновали!

Не нужно жалости или чего-то там!
Но, изволь, когда я отвечаю,
Попридержи коней со своим хохотом!
Ненависть спрячь, выпей чаю.

Людское злорадство доходит до крайности,
Когда теряется интерес к жизни,
Чужое горе становится радостью,
Чужая душа - никчёмностью чистой.

Высоко-высоко в небе,
Маленькими точками чёрными
Летит чужое время
Голодными чёрными воронами.

А я сижу в аудитории
И рассказываю, глядя в глаза преподавателю,
Весёлые чужие истории,
Он - слушает внимательно.

Настолько! Настолько внимательно,
Что он даже не замечает,
Как я, правда, замечательно
На его вопросы отвечаю.

Делает вид, что не слышит,
Говорит: "Приходи в другой раз".
У меня едет крыша
От этих необоснованных фраз.

Но, увы, что поделать,
Если даже в зрелом возрасте
Водятся незрелые черви
Непедагогической злости.