Banjo Pаterson - Призрак Хижины Убийцы

ЭНДРЮ БАРТОН «БАНДЖО» ПАТЕРСОН
(1864 – 1941, Австралия)

ПРИЗРАК ХИЖИНЫ УБИЙЦЫ

Мой конь устал весь день скакать
По горным склонам вдоль границы,
Что я решил заночевать
В треклятой Хижине Убийцы.

Там кровь на стенах запеклась,
Как страшный символ обвиненья,
И на полу впиталась в грязь
Там, где случилось преступленье.

Снаружи буйный ветер дул,
И гром с двойною силой грянул,
Когда я в хижину шагнул —
И тутже в ужасе отпрянул,

Когда, о чудо! — за окном
Возникло некое созданье
С мертвецким взором и лицом
Каким-то жутким, обезьяньим,

С рогами чёрта и с такой
Густою шерстью, будто леший,
И с длинной тонкой бородой —
То был сам дьявол! — Я опешил...

Да что там! Я одервенел!
Себя я чувствовал ужасно,
Покуда дьявол не пропел
Протяжно «Бе-е!» так резонансно.

Я возглас выдал всем нутром!
Тот, кто загнал мне душу в пятки —
Был просто-напросто козлом
Довольно старым, но в порядке!

Когда хозяин был его
Убит, то он в бега подался.
Теперь ни динго, ничего,
Лишь котелок один остался.

Так что вернулся я в свой дом
С козлом, где он, герой станицы,
Теперь зовётся не «козлом»,
А «Призрак Хижины Убийцы»!
--


The Ghost of the Murderer's Hut

My horse had been lamed in the foot
In the rocks at the back of the run,
So I camped at the Murderer's Hut,
At the place where the murder was done.

The walls were all spattered with gore,
A terrible symbol of guilt;
And the bloodstains were fresh on the floor
Where the blood of the victim was spilt.

The wind hurried past with a shout,
The thunderstorm doubled its din
As I shrank from the danger without,
And recoiled from the horror within.

When lo! at the window a shape,
A creature of infinite dread;
A thing with the face of an ape,
And with eyes like the eyes of the dead.

With the horns of a fiend, and a skin
That was hairy as satyr or elf,
And a long, pointed beard on its chin --
My God! 'twas the Devil himself.

In anguish I sank on the floor,
With terror my features were stiff,
Till the thing gave a kind of a roar,
Ending up with a resonant "Biff!"

Then a cheer burst aloud from my throat,
For the thing that my spirit did vex
Was naught but an elderly goat --
Just a goat of the masculine sex.

When his master was killed he had fled,
And now, by the dingoes bereft,
The nannies were all of them dead,
And only the billy was left.

So we had him brought in on a stage
To the house where, in style, he can strut,
And he lives to a fragrant old age
As the Ghost of the Murderer's Hut.