Генетика убийцы. Глава тридцать пятая

Глава тридцать пятая. Тайные желания принцессы.
"Отбрось слова! Уйдя однажды, ты не сможешь возвратиться в мир живых.
Мой рай, который адом стал...
Ад без тебя! И не разрушить наш союз. Так верить хочется, что рядом ты,
Но это лишь слова". (c)
                Abyssphere.

- К тебе гости, - заявил полицейский, открыв дверь в камеру Кая.
Парнишка вскочил с койки от радости и отложил книгу, что читал, в сторону. В камеру прошел Никита, держа руки в карманах, а на лице - загадочную улыбку. Кай замер, задергавшись в нетерпении. Как только Никита окинул его своим загадочным взором, когда полицейские закрыли дверь, Кай, от счастья чуть не плача, кинулся в объятия парня. Никита крепко обнял его в ответ, прижимая к себе, и уткнувшись в его шею.
- Я так счастлив, что ты пришел! - вздохнул облегченно Кай и словно, что бы не утонуть, цеплялся за спину Никиты.
- Я тоже по тебе скучал... - ответил писатель на ушко парню.
Кай посмотрел в лицо Никиты, положил на его щеки ладони и стал растерянно целовать. Никита посмеялся над ним, придержал его голову и поцеловал в губы, облизнув каждую. Кай застыл, а затем облегченно выдохнул, счастливо улыбаясь. Писатель молча перехватил Кая за руки и медленно потянул за собой к койке.
Кай покорно пошел за парнем, глядя ему чуть ли ни в рот. Никита, кажется, его гипнотизировал. Видя это со стороны, можно и вправду представить на их месте удава и кролика. Никита усадил Кая себе на колени, поглаживая его по всему телу, то целуя его руки, то глядя ему в глаза. Парнишка не мог поверить своему счастью: его драгоценный принц рядом и, как никогда, нежен с ним. Словно смерть их и не разлучала.
Никита разглядывал тело Кая, приподняв его футболку, облизывая его соски и играя с ними языком и пальцами. Кай засмущался, зажмурившись и поскуливая.
- Я..не...девушка... - сказал Кай, как бы намекая писателю, что бы тот прекратил.
Но Никита только улыбнулся. И все же прекратив свои действия и проведя по его прочному прессу ладонью, говорит настороженно:
- Тебя здесь плохо кормят? Исхудал совсем...
- Что ты?! Все хорошо, - улыбался Кай, положив свою ладонь на его руку.
Вдруг живот Кая ласково заурчал. Наступила неловкая пауза. Поняв, что попал в неудобное положение, Кай покраснел и увел беглый испуганный взгляд. Никита все улыбался, но в этот раз он был даже чуточку доволен.
- Какое у тебя честное тело, - замурлыкал Никита и позвал охрану.
Один из полицейских заглянул внутрь. Кай хотел было слезть, но Никита придержал его за бедра и, глядя на полицейского сквозь него, приказал:
- Жрать охота, что-нибудь человеческое принесите.
И шлепнул Кая по ягодице.
Кай растерялся, думая, что парень слишком уж храбрится, но полицейский и не подумал сопротивляться. Он поклонился писателю и отправился выполнять приказ. Кай уставился на Никиту. Тот улыбался как всегда, как дурачок.
- Епт... - произнес растерянный Кай.
- Не-а. Просто, Никита, - посмеялся над ним писатель и повалил на кровать, целуя грудные мышцы парня и торс. Кай хихикал, ероша любовнику волосы и дрожа от того, что язык Никиты щекочет бока.
- Ай, не кусайся! - засмеялся Кай, дернувшись, когда Никита укусил его за бедро.
- Не могу, ты вкусный, - не отрывался Никита, обхватив Кая так, будто он пес, что крепко держит в лапах свою "драгоценную" косточку, да еще и с "аппетитом" облизывает.
- Что же будет, когда ты меня накормишь?
- Съем, конечно! - Никита даже оторвал голову, с таким якобы возмущенным видом.
Кай мило улыбнулся, воодушевленно глядя на этого непутевого писателя. Никита сам улыбнулся, посмотрев в эти блестящие и сощурившиеся глаза.
- Все будет хорошо, мой мальчик, - сказал Никита и расстегнул парню его джинсы.
Кай дернулся, но остановить не успел. По позвонку пробежала приятная дрожь, заставшая парня вскинуть голову и тихо простонать. Он вцепился в плечо Никиты, повернув торс в противоположную сторону от нижней части и не сдерживал голос. Никита работал ртом, заведенный от стонов Кая и силой, с которой он вцепился в плечо  писателя. Каю хотелось сдвинуть ноги, издавая стоны все громче, но Никита держал его ноги, чувствуя, как парень намокает.
- Ни-ки-тааа! - прокричал Кай. - К... Кон...
"Давай", - подумал Никита и вскоре ощутил на языке горьковатый вкус.
Писатель отпрянул от Кая, вытирая уголки рта. И в этот момент вошел полицейский. Он застыл в оцепенении, когда увидел-таки эту эротическую картину. Но стоило ему увидеть этот строгий взгляд Никиты, как он поклонился, оставил поднос на колесиках с едой и быстро вышел, закрыв за собой дверь. Никита недовольно выдохнул:
- Ну вот, весь настрой сбил, зара...
Не успел он опомниться, как оказался под Каем. Вылупив свои и без того большие глаза на паренька, он был удивлен, видя этот строгий, спрятанный в стыдливом румянце, взгляд.
- К-кай? - обратился писатель, не понимая, в чем дело.
Кай ответил страстным поцелуем и немедленно приступил к раздеванию Никиты. Писатель был не против, но ему не очень понравилась та суета, с которой он это делал. Чуть остудив его тем, что он взял Кая за лицо и нежно стал целовать его губы, он сумел присесть, что бы обнять мальчишку за талию.
- Я хочу...довести дело до конца! - занервничал и задрожал Кай, повысив голос и уведя стыдливый взгляд.
Никита осторожно повернул его личико к себе и, улыбаясь добродушно, сказал ему глядя в лицо:
- Не строй из себя жреца любви. Не торопись, - Никита нежно чмокнул Кая в щеку. - Это же твой первый раз?
Кай дернулся, на глаза навернулись слезы, и он молча кивнул легонько головой.
- Не бойся, - успокаивал писатель. - Скажи для начала, ты точно хочешь дойти до конца?
А слезы все сильнее текли. Но Кай взял себя в руки и, вытирая щеки и заплаканные глаза кивнул:
-  С тобой - хочу!
- Ха-ха-ха! Тогда я возьму всю ответственность на себя, - ответил Никита и уложил Кая, стянув с него джинсы целиком, а затем и футболку.
Кай следил за тем, что делает писатель и был немного этим смущен. Ведь рука  Никиты скользнула по его ноге, плавно пробравшись к дырочке.
- Не переживай, смотри на меня, - попросил Никита Кая.
Тот смущался, краснел, переживал, но покорно следовал просьбам парня.
- Будет чуток больно, - предупредил писатель и осторожно стал вводить пальцы, один за другим. Кай вцепился в его плечи, громко постанывая и вскрикивая, когда чувствовалась легкая боль. Никита целовал его, отвлекая.
- А~ах! Н-ни-и-ик! - чуть позже застонал Кай.
- Гляжу, тебе уже хорошо, - насмехался Никита. Он отпрянул от Кая, разделся, раздвинул его ножки пошире и аккуратно проник в него. Кай простонал в голос и крепко обхватил ногами его бедра, а когда тот снова склонился над ним, то и в плечи вцепился. Пока они занимались любовью, Никита почувствовал в этом аромате экстаза запах знакомого одеколона.
Ренат... "Что же он тут искал?" - подумал Никита, глядя в это возбуждающее личико.  Темп потихоньку набирался, дырочка Кая периодически сужалась, Никита все сильнее задыхался, наслаждаясь этими моментами. И когда дело дошло до финала, вместе с оргазмом Никита ощутил, как кровь врезалась в стиснутые зубы. Кай тоже простонал, прогнувшись от чувства наполнения, и тут же на него упало мокрое и тяжелое тело Никиты. Они задыхались в унисон, пытаясь отдышаться. Кай облегченно выдохнул и, нежно посмотрев в его лицо, улыбнулся. Никита улыбался уголками губ, выравнивая дыхание через нос.
- Я люблю тебя... - произнес устало Кай и коснувшись щеки Никиты.
- И я тебя люблю, Каюшка, - ответил ему Никита, поцеловав его руку. - Если хочешь спать, поспи. Я прикажу, что бы тебя не беспокоили.
- Полежи со мной, - попросил Кай, сдвинув печально брови, надув губки и схватившись крепко за его плечо.
Никита прижал Кая к себе и устроился поудобнее, укрыв паренька одеялом. Кай от счастья только не смеялся. Но и резко двигаться он тоже не рисковал.
- Я с тобой, - прошептал Никита, поглаживая своего мальчика. - Засыпай.
Кай поцеловал Никиту в подбородок и прижался к нему, как маленький. Тепло. Приятно. Слышно, как бьется сердце любимого. И этот стук так успокаивает, от чего дико хочется спать.
Тук-тук... Тук-тук...
- Каждый раз это сердце будет менять свой ритм, но, в конечном счете, оно остановится, - констатировал Ильхабиб, стоя у двери.
Никита строго смотрел на него, крепко прижимая к себе заснувшего Кая. Демон продолжил:
- Вы не боитесь вот так с людьми играть? Ваш предок из-за этого влип по полной.
- Я доверяю своему шестому чувству, - ответил твердо Никита. - Да и, если бы ты в этом сомневался, врятли бы ты стал трогать меня.
- Я же демон, могу и на**ать.
- Давай начнем с того, что мы с тобой и так далеко зашли. Ты сам хочешь того, что бы я избежал своего финала, что бы были наказаны все те, кто посмел покуситься на меня.
- Ваш предок знал, во что ввязывается.
- Знал. И я знаю. Это только игра, в которой у каждого своя роль. И, пока, главные роли у нас с тобой. Остальные только следуют за нами. Если мы поменяем немного сценарий, то их роли окажутся неудачными. А нам это только на руку.
- Хех, то-то я гляжу, Вы путаете им фишки. Не спалиться только.
Никита протянул руку в сторону демона и поманил. Ильхабиб вздернул бровью, то есть глазом, и подошел, затем склонился. Никита схватил его за плащ, притянул к себе и, приподняв маску, вцепился поцелуем в губы. Ильхабиб шокировано дернулся в сторону. Он потрогал свое лицо и с возмущением заявил:
- Е**нный насрать! Ты её снял, б**ть!
- Тш! Чего орешь? - недоумевал Никита, глядя на демона, как на дурочка.
- Ты не понимаешь? Ты её снял!
Никита все равно не понимал, о чем толкует демон. Тогда тот, почесав затылок, объяснил:
- После проклятья, моя маска срослась с лицом. Маска заменила мне его. Понимаешь? Ты снял мое лицо...
Никита понял его:
- Это разве плохо?
Ильхабиб снова подошел к нему, взял за подбородок и ответил:
- Мы изменили ход истории, господин. Все шансы у нас в руках.
Демон поцеловал Никиту в губы, а затем углубил поцелуй. Никита покорился ему. Кому-то это покажется отвратительным, но ему было приятно целовать эти потрескавшиеся губы, трогать это изуродованное шрамами лицо. Чувствовать, как этот длинный язык слизывает с неба кровь.
- Тебе было не больно? - спросил Ильхабиб, разорвав поцелуй.
- Уж кого тут надо об этом спрашивать, так это его, - ответил, улыбаясь Никита, указав глазами на Кая.
- Да срать мне на него. Мне важно знать, сколько у тебя сил осталось.
- Достаточно, что бы довести дело до финала.
- Ты во всем любишь доходить до финала.
- Ой, дура~к...
- Хе-хе! Ладно, не буду мешать. А то еще проснется "хохлатая"...
- Иль!
- Тпрууу! Место! Тьхе! Не буду мешать.
Ильхабиб исчез. Никита посмотрел на Кая и убрал с его спящего личика мешающие пряди. Такая милая картина. Никита не сдержался, что бы ни поцеловать его в щеку. От этого Кай улыбнулся во сне и прошептал:
- Ильхабиб...
Никита нахмурился и, одевшись быстренько, уже подошел к двери, но остановился. "Что я делаю?" - задумался Никита и оглянулся посмотреть на Кая. Тот спал, посапывая и перевернувшись на другой бок. Писатель сдвинул брови и отвернулся в сторону, задумавшись: "Все же правильно. Почему же тогда я...? (Снова повернул голову на Кая). Эх... Чувствую себя виноватым перед ним. Черт! Почему все так обернулось?! Они ненавидят моего предка, я ненавижу свое прошлое. Почему именно я? Что я сделал не так? Родился? Отомстил своим обидчикам?...Убил? (Никита сел на край койки и погладил Кая по ноге). Почему на душе путаница? Почему...почему плакать хочется? (У парня полились слезы, и он стиснул зубы и одеяло). Я влюбился в него? Или нет? Хочу ли я этого? Одни вопросы. А ответы найти не могу. Я не знаю, что меня ждет и стоит ли мне кем-то занимать свое сердце? Я знаю, что без смертей не обойдется, но закончится ли все моей смертью? Я хочу все это остановить, хочу изменить ход событий. Но для этого, мне надо пожертвовать ими всеми... Даже Каем, если это надо будет. Твою... Эти сомнения..."
- Кай, прошу тебя, - Никита склонился над ухом Кая и дрожащим от слез голосом заговорил, - не делай ничего лишнего, не слушай никого. Если тебе что-то наговорил Ренат, - забудь. Сюп!... Не делай того, что заставит тебя рисковать жизнью. Прошу тебя... Умоляю! Я хочу все понять до конца. Я хочу понять, куда я иду и на что. Хочу понять, буду ли я жить с тобой долго и счастливо, или умру на твоих руках. Но я точно знаю, что не хочу умирать в одиночестве, а жить без тебя мне нет смысла. Я трус. Я боюсь терять то, к чему быстро привыкаю. Не знаю, как Сапфир, а я к тебе привык. Я люблю тебя... Я не позволю себе тебя потерять. Не позволю, слышишь...
Никита, не сдерживая слезы, уткнулся в плечо Кая, крепко сжав его руку, а затем пристроился рядом, прижав к себе и не собираясь  его больше отпускать.
Демон, все слышал и пошел по своим делам явно с плохим настроением.

Леонид, расстроенный тем, что Никита давно не появлялся в комнате и, по словам некоторых заключенных, ночует  у  Рената, думал, как бы ему добраться до Кая. С Ренатом сейчас тоже не поговорить, брыкается, зараза. Да и если рядом Никита, то писатель или его демон будут только мешать. Что же эта пятерка скрывает? Что они не хотят говорить? Они уже знают, что известно детективу? Но как? Демон рассказал? Возможно, если так, то именно таким способом кто-то из них прознал про информированных Лешьенга и Дже. Стоп!
- Куда Евгений Валерьянович выходил во время проверки Никиты?
Детектив побежал к Евгению.
Тот стоял около камеры, где раньше сидел Кай и о чем-то договаривался с двумя полицейскими. Разговора их Леонид так и не услышал, но на себя внимание обратил. Евгений повернулся к нему, убрав руки за спину.
- Ра...Кхах!... Разрешите обратиться! - подбежал запыхавшийся Леонид, попытавшись салютовать.
- Отдышись немного, - выдвинул вперед ладонь Евгений. - Отдышался? Теперь продолжай.
- Мне нужно поговорить с Вами тет-а-тет. Это срочно.
- Все так серьезно?
Леонид бегло глянул на полицейских, а затем кивнул Евгению в ответ. Начальник повернулся к полицейским:
- Думаю, Вы поняли. Камеру отчистить, оставшегося переместить к вон тем двоим, мирным. Выполнять!
- Так точно! - ответили полицейские, и Евгений отвел Леонида в свой кабинет.
Пройдя в кабинет, мужчина поинтересовался у детектива:
- И так. Что тебя интересует?
- Я хотел бы узнать, куда Вы ходили в день убийства пятерых заключенных?
Евгений, стоя у тумбочки с коньяком и взяв в руки бутылку, усмехнулся:
- Я отходил, поговорить. С коллегами.
- Можете сказать, о чем шла речь беседы и с кем?
Евгений разлил в рюмки коньяк и, взяв одну, подошел к Леониду и протянул её ему.
- Я разговаривал с одним из убитых. Твой тезка.
Леонид взял бокал и сдвинул брови в непонимании:
- Это кто это?
- Лешьенг. В народе его имя Леонид Гриммов.
- О чем Вы с ним говорили?
- Напроказничал он. Пришлось провести небольшую воспитательную беседу.
- И Вы убили его.
- Пардон муа, но к чему такие доводы?
- Вы хоть знаете, что у Вас тут происходит?
- Идеал в здании. Ведутся поиски. Пока подозреваемых уйма.
"Неужели и правда ничего не понимает?" - задумался детектив, строго глядя на Евгения. Тот только улыбался и пригубил бокал. Как-то и хочется верить в то, что он не понимает, но что-то как-то не получается. Тем более что эти двоя, он и Ренат, давно показали свою истинную натуру. Только что делать? Дать им понять, что троица все знает? Наверное, стоит рискнуть.
- Хватит, Алехандро. Я знаю, кто ты. Зачем тебе нужен Никита? И что тебе говорил Лешьенг? Он что-то знал?
Евгений приподнял бровь, выдохнул и посмеялся. Детектив ожидал ответов. Но вместо этого:
- Лень, может ты отпуск на неделю...месяц возьмешь? А? Только давай сам за него оплатишь, угу?
- Д... Евгений Валерьянович!!!
- О! Снова вспомнил, как зовут...
- Евгений Валерьянович, я серьезно! Что Вам сказал Лешьенг такого, за что его убили?
Глаза Евгения сверкнули золотом, и он схватил Леонида за воротник рубашки. Леонид даже испугался немного. Но тут Евгений снова улыбается, крепче сжимает кулак и говорит в глаза парню:
- Вот сейчас ты не вовремя детектива "включил". Иди-ка, отдохни-ка, сладкий.
- Почему Вы мне не можете ответить на мой вопрос? - не унимался Леонид и уже не мог контролировать свое упорство.
- Да просто тот, кто много знает, долго не живет, - ответил Евгений и полез в карман, но дверь распахнулась, и в проходе появился Ренат. Он молча прошел вперед, схватил детектива за воротник и вышвырнул из кабинета с воплем:
- Ждать за дверью и не дергаться, дебил!
Дверь захлопнулась и Ренат "окатил" Евгения строгим взглядом. Тот делал вид, что не понимает, что это был за "спектакль". Даже обиженного "включил". Ренат понял его без слов и, уходя, пробубнил:
- Тварь неблагодарная...
Выйдя к Леониду, секретарь все-таки вмазал ему с ноги в грудную клетку. Детектив полетел назад, а когда приземлился, то ему было трудно вздохнуть. Он смотрел на секретаря снизу-вверх, пытаясь отдышаться.
- Ты чего творишь?
- ЭТО Я ТЕБЯ СПРОСИТЬ ДОЛЖЕН? ЖИТЬ НАДОЕЛО? -орал Ренат.
Затем он подошел к детективу, поднял его с пола и потащил за собой за угол. Оказавшись там, Ренат проверил наличие камер и, убедившись в их отсутствии, прижал Леонида к стенке.
- Ты чего на самоубийство  напрашиваешься?!
- ДА ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ? - заорал теперь Леонид. Но Ренат прикрыл ему рот ладонью.
- Ты, б**ть, точно е**нутый на всю голову. Чего ты хотел ему доказать? То, что он и так знает? Этот человек не из робкого десятка! Вот так лезть в лоб с допросами слишком рискованно! Если бы тебя грохнули, за тобой никто не пошел, тебя бы даже искать не стали! Ни Никита, ни твой психолог! Второго бы следом грохнули, как свидетеля, а все свалили бы на несчастный случай! Со связями Тигрова это как плюнуть и растереть.
- Погоди. Почему ты мне все это рассказываешь?
- Я хочу исправить ошибки, которые сделали наши предки. Мне плевать на Никиту, плевать на всех Вас, я хочу избавиться от Евгения и покончить с его родом раз и навсегда! Его предок загубил жизнь моей прабабке, теперь он хочет загубить жизнь МНЕ! А все из-за его жадной и всевластной натуры!
- Ты мне можешь объяснить, чего он хочет?
Ренат посмотрел по сторонам и ответил:
- Валите-ка вы лучше отсюда колбаской. Если вы сунете нос в это дело, - убьют всех. Вам дико повезет, если дело "сольют" и это больше никогда не повторится.
Ренат отпустил детектива и ушел в неизвестном направлении. Детектив застыл у стенки, потерявшись во всех этих побегушках. "Изменить ошибки, значит, - задумался Леонид. - Я ничего не понимаю. Они не хотят, что бы лезли в их дело. Но что они хотят изменить, если Рената Никита не волнует? Никита важен только Алехандро? Но почему бы ему просто не признаться в чувствах Никите и не забрать его? А с Ренатом он и сам справится. Что же они скрывают? Что они хотят заполучить на самом деле?"

Чуть позже наверху, на постах, между охранниками ходил разговор, что к ним собираются кого-то доставить. Мол, пришел звонок к начальству, что к ним везут опасного преступника. По слухам, этот душегуб помогал Идеалу и совершал самые изощрённые убийства, которые преступник не мог совершить по каким-либо обстоятельствам.
- Возможно, он найдет того, кто сюда проник, - говорил один с собакой, больше похожий на араба.
- Тьх! Я тебя умоляю! Что бы в этом изоляторе и кого-то не нашли? - смеялся второй. - Не смеши мои домашние тапочки! Он, скорее всего, уже сидит там, в черных комнатах, и сам себя сжирает. Ха-ха-ха!
- Тебе смешно. А у меня чувство нехорошее. Вдруг он там уже всех наших искромсал, да еще и гостей прихлопнул.
- Да хрен с гостями, нечего лезть, куда не просят. Сколько они уже тут? Три-четыре месяца? А хрен! Здесь все равно время "остановилось", так что тут три недели за один день и час за пять лет.
- Как ты можешь такое говорить?
- Жить хочу, поэтому и говорю.
Вдруг овчарка встала и залаяла в сторону от входа в изолятор. Охранники приготовили винтовки. К входу, на удивление, подъехал не поезд, а белая газель с инициалами КГБ. Тот, что смеялся, сообщил вниз на пост о прибытии транспорта. С той стороны доложили, что скоро поднимутся. А из газельки вышло двое полицейских, и вытащили за собой зека, лицо которого спрятали под сварочной маской. Тот, что с собакой подошел к ним ближе и, пока животное обнюхивало заключенного и транспорт, поинтересовался:
- А чего это вы ему лицо прикрыли?
Второй посмеялся:
- А он медуза горгона. Взглядом убивает. Хе-хе!
- Не смешно! - вмешался крупный полицейский, что привез заключенного. - Если так интересно, возьми и загляни, посмотри, что там.
Постовые немного растерялись.
- Э... А что, можно? - осторожно поинтересовался наглый.
- Если очко не жмется, рискни, - ответили ему.
Тогда постовой, немного подергавшись, косо посмотрев на нахамившие "органы", осторожно приподнял маску и заглянул под нее. Увидев это лицо, постовой резко отпустил маску и отскочил, скорчив лицо, проявляя свое отвращение:
- Твою мать! ЧТО ЭТО С НИМ ДЕЛАЛИ?!
Тот, что похож на араба, беспокойно смотрел, то на напарника, то на прибывших. Овчарка уже вернулась к хозяину. Тогда, один из сопровождающих, что поменьше, ответил, посмеиваясь:
- За плохое поведение мордой в угли окунули. Хе-хе-хе!
Охранники переглянулись, скорчив лица. Какими-то подозрительными показались им эти двое. Тут и поддержка с нижних этажей пришла. Увидев новенького, они тут же полезли в списки прибывших.
- Хм-м... Да, есть такой. Безымянный, да? - ткнул пальцем в бумагу полицейский изолятора.
- Он вообще безпонтовый, - ответил крупный сопровождающий. - Ни имени, ни паспорта, ни явок, ни родных. Так пришлось и записать. Идеал, наверное, забыл дать ему имя. Как бомжа подобрал.
- А почему полицейские не дали? Нам что, так и звать его?
- Ну, собратья по отдельной камере дали ему имя Ноунейм. Так и зовем иногда.
- Ноунейм? Те же яйца, только в профиль. Ладно, за мной.

- Что такое? - кто-то открыл глаза и стал осматривать помещение. - Где я?
Какой-то дом. Век девятнадцатый, судя по постройке. Багровые обои с черно-золотистым узором, стулья как в книге про Остапа Бендера. Кровать тоже из этого века. Напротив зеркало в кованой рамке. Человек смотрит на свои руки и видит, что они старческие, морщинистые. Тогда он подходит к зеркалу и видит свое старческое лицо: седые, уложенные волосы, усики, бакенбарды. Одет по моде.
- Это...
Вдруг справа распахивается дверь и влетает молодой человек двадцати лет. Без промедления, он нацеливается на старика и спускает курок.
От звука выстрела, Никита проснулся. Он открыл глаза и тут же сощурил их, ослепленный светом. Рядом сопит Кай и его ничто не тревожит. Тогда Никита спросонок приподнимается на локти и смотрит на него, улыбнувшись уголком губ. Еще не до конца проснувшись, он не совсем понимает, что за пространство вокруг него. Тем более все одно сплошное белое. Аккуратно, что бы ни разбудить мальчишку, Никита садится на кровати, потряс головой и посмотрел по сторонам. О, поднос!
- О, стоит... - подметил Никита и шмыгнул носом.
Пересев на край кровати, Никита приглядывается и потом ругается:
- Иль, сука... Сожрал все...
А приглядевшись получше, замечает оставшуюся половину курицы и немного картошки. Почесав затылок тогда, Никита произносит:
- Не такая уж ты и сука...
Тут и Кай завертелся. Увидев проснувшегося и задумавшегося Никиту, он подполз к его руке, скользнул по ней ладонью вверх, чем заставил обратить на себя внимание, и прижался к писателю. Тот, глядя на Кая, приобнял его:
- Доброе, соня.
- Хи-хи...Добрый, коть, - ответил, сонно посмеиваясь Кай. - Ночь на дворе.
- Чего?
Кай отпрянул от Никиты и взял с тумбочки свои электронные часы. Показав их Никите, он сказал:
- Всегда настраиваю их по часам тюремщиков. Это правильное время.
На часах было десять минут одиннадцатого. Никиту осенило:
- Точно я ж к тебе часов в восемь забежал.
- Угу, - промурлыкал Кай и, отложив часы, снова пригрелся на плече у писателя. - Я думал, ты уйдешь, как только я усну.
- Тьх... Не! Я тебя не оставлю такого беззащитного ночью одного. Да и просто не оставлю.
- Солнышко...
Кай поцеловал Никиту в щеку, тот коснулся его щеки, а следом чмокнул в нос.
- Выспался или еще поспишь? - поинтересовался Никита, трогая волосы паренька.
- Не-а, - помотал головой Кай, а затем, улыбнувшись, посмеиваясь, и уткнувшись лбом в плечо, проговорил. - Я кушать хочу.
Никита с досадой посмотрел на поднос и вздохнул облегченно:
- Ну, пол курицы у нас еще есть.
Кай резко поднял голову, сначала удивленно посмотрел на Никиту, потом на поднос.
- Ссссууу-куленты... - выругался Кай.
- Будешь курицу? - спросил Никита, понимая, что выбора-то больше нет.
Кай жалостно посмотрел на Никиту и кивнул головой. Тогда, улыбаясь, парень встал с пастели и подкатил поднос ближе.
- Вот, угощайся! - сказал Никита и сел рядом.
Кай с радостью и с аппетитом "набросился" на курицу. Но и о Никите не забыл. Он стал отщипывать от птицы кусочки мяса и кормить с парня с руки. Никита, за поеданием, еще и совращать успевал: то пальцы лизнет, то сам из губ покормит, да еще и поцеловать успеет. Кай посмеивался, но от таких заигрываний не отказывался, даже наоборот, хотел все больше и больше.
- Хи-хи! Смотри, другой аппетит разбудишь, - шутил Кай.
- Почему бы и нет? - ответил Никита и подергал бровями. Кай засмеялся сильнее.
- Я, конечно, не против. Просто...
И тут в дверь постучали. Следом дверь отворилась, и заглянул полицейский:
- Нехорошкин, Вас просят подойти.
- Кто? - спросил нервно писатель, удачно расположившись на коленках Кая.
- Ренат Багджинов. Говорит, срочно.
- Час потерпит?
- Но...
Никита приподнялся. Увидев это взгляд, полицейский быстро скрылся, прокряхтев испуганно:
- Я передам!
Кай осторожно глянул на Никиту. Тот фыркнул и ласково посмотрел на парнишку. Потом положил свою руку ему на колено и, приблизившись вплотную, замурлыкал:
- Ты это хотел сказать?
- Да, - ответил засмущавшийся Кай. - Но, может, ты не будешь испытывать его терпение?
- Не волнуйся. Я тебя в обиду не дам. Или тебя другое волнует?
Кай, вспоминая разговор с Ренатом, хотел было что-то сказать на этот счет, но, глядя на счастливого Ника, он передумал и только помотал головой. А дальше они повторили то, что делали вечером.

Три часа спустя.
- Я...его...убью... - бесился Ренат, стоя у себя в кабинете и сломав в руке карандаш. Двое полицейских, что стояли рядом даже взглотнули.
- Н-но...Но... - заговорил один. - Он в итоге так и не пригодился...
- ДА МНЕ ПЛЕВАТЬ, ПРИГОДИЛСЯ ОН ИМ ИЛИ НЕТ! ОН МНЕ НУЖЕН БЫЛ! Б**ть, утырок, я его яйца котам на колокольчики отдам...
Вспомнишь солнце, вот и лучик. Никита заглянул и, улыбаясь довольно, махнул Ренату рукой:
- Йо!
Ренат зарычал и направился на парня:
- СКОЛЬКО Я МОГУ ТЕБЯ ЖДАТЬ, ЧЕРТОВ ПРИДУРОК!
- Если бы кое-кто не измотался, ты бы еще часика три ждал, - ответил, улыбаясь, Никита, глядя секретарю в лицо, что уже стоял с ним вплотную, зловеще глядя в глаза.
- Я тебя за пять минут измотаю, если ты СЕЙЧАС ЖЕ не двинешь свою задницу за мной!
- Тю-тю-тю! Какие мы нервные!
Ренат замахнулся на Никиту, но тот слегка присел и удар пролетел мимо. Писатель показал секретарю язык и улыбчивый оскал.
- В другой раз - я попаду!
- Верю-верю.
Ренат прокряхтел и пошел вперед. Никита за ним.
Вскоре они прибыли к камере, где раньше сидел Кай. Теперь там сидит тот бритый заключенный с ужасным лицом. Крупный еще такой.
- Доставили недавно, - заговорил Ренат. - Говорят, помогал Идеалу. Может, ты знаешь его?
- Тьх! Смеешься, мать? - усмехнулся Никита. - Могу только узнать о нем что-то, ни более.
- Если ты сейчас дурачишься...
- Спокуха, братуха! Очки потрескаются. Я серьезно... Про очки тоже...
- Грррр!
- Место! Да не знаю я его! С чего мне...
- Чего разгалделись, девоньки? - влез заключенный, посмеиваясь над парнями.
Те тут же замолкли. Но Ренат продолжил:
- Ноунейм, помолчи немного!
- Да от***ись ты от "сладкого", - прокряхтел заключенный и сплюнул в сторону. - Я сам его впервые вижу! Хотя, был бы на воле, может и отымел бы...
- Вот взял так и на х*й! - выставил указательный палец Никита в сторону Ноунейма.
- Чо, прям туда?
- Прям на х*й!
- Тц! Сам не предпочитаю такое положение. Вот, уже общие интересы находим.
Никита недоумевая, смотрел на заключенного, а затем закричал на Рената:
- Ты только ради этого меня звал?
- А нехрен было три часа пердолить кого попало! - закричал в ответ Ренат.
- А ты свечку что ли держал, выродок гангнам стайла?
Ноунейм  вздохнул тяжело, закатив глаза, а затем свистнул так громко, насколько можно. Никита и Ренат тут же закрыли рты и уши. А заодно и глаза зажмурили. Ноунейм недовольно щелкнул языком и спокойно обратился к парням:
- Я очень рад, что у вас такая бурная жизнь в этом забытом Богом месте, но это вы так новичков, что ли встречаете? Тогда, в чем прикол?
- Все вопросы к этой стерве, - ответил Никита, показывая большим пальцем на Рената.
Ренат дернулся, поразившись такой наглости и нахмурившись.
- Цыц! - предотвратил скандал заключенный. -  Девоньки, утомили. Очкарик, чего хотел и давай, расходитесь подобру-поздорову.
 Ренат разозлился еще сильнее. Он хотел убедиться, что этот заключенный и окажется тем, что ищет Евгений, но и тут провал. "Да еще и Кай расслабился! - размышлял Ренат. - Только Кай сделал все правильно. Придется забить на этого зека".
- Больше нет вопросов, - ответил Ренат. - Иди уже с глаз долой, писака недоделанный!
- Взаимно, жертва корейской кухни.
Фыркнув друг на друга, парни разошлись по разные стороны. А Ноунейм только тихонько посмеялся и лег на свои нары, расслабившись.

Вроде все утихли. Только в три часа ночи к камере Ноунейма подошел писатель. Зек тут же проснулся и улыбнулся писателю с нар.
- Явились-таки, - заговорил Ноунейм.
- Решился показать всем свое лицо? - строго спросил Никита.
- А что не так?
- Ты говорил, что это лицо могу видеть только я!
- Хоуу... - зек поднялся с нар и подошел к решетке. - Ревнуете?
- Ильхабиб...
- Видимо серьезно я тебя задел... Хех! Да мне тоже было неприятно, когда вы с этой принцесской отжигали.
- Что ты слышал?
Ильхабиб замолчал и слегка прогнулся назад.
- О чем говорили Ренат и Кай?
- А! Ты об этом? - смеялся Ильхабиб. - Ну, могу сказать, что изначально эта шлюха отдалась бы Вам только потому, что так они действовали по плану.
- В смысле?
- Ренат подговорил Кая, что бы тот работал на него. Но у паренька разыгрались чувства, стыд и совесть, так что можете не волноваться - подставил он Вам зад искренне.
Никита сжал кулак.
- Что еще он ему наговорил?
- Ничего такого. У этой стервы свои планы. Кай тоже из своих принципов действует. Марии нужно убить Алехандро, а хохлатой - тебя заполучить.
- Ты прекратишь его "хохлатой" называть?
- Не-а. Хы-хы! Вы так от этого мило злитесь, что боюсь, даже клетка мне не станет преградой.
- Ближе к делу. Что еще задумал Ренат?
- Он ищет то, чего так долго ищет весь род Матисов. И это для того, что бы Алехандро потерял бдительность. Месть за свою родню - все, что ему надо. Ни тебе, ни Каю ничего не грозит.
- А ты наш с ним разговор слышал до конца...
- Э?
- Не строй из себя дурочка. Если что удумал, то забудь об этом!
Никита посмотрел Ильхабибу в глаза, развернулся и пошел от него. Но Ильхабиб, усмехаясь, крикнул вслед:
- То, что нужно Алехандро, только частично у него. Не забывайте об этом!
Никита оглянулся напоследок и улыбнулся.
Кай же, приведя в себя в порядок, не мог уснуть. Он все думал над сегодняшним вечером...и ночью. Ему стало немного не по себе, когда он осознал, что изначально хотел отдаться Никите только потому, что его подговорил Ренат. Он мучился душевно, и ему хотелось извиниться перед писателем.
- Если стану все объяснять, он меня, наверное, и слушать не будет, - размышлял Кай вслух. - Если промолчу, Никита может узнать от Рената и тогда будет еще хуже. Мало ли, что он удумал. Эта мышь пойдет на все, что бы заполучить моего принца. Я рискну, я ему все расскажу!
С такими мыслями он попытался уснуть, но все равно на душе кошки скреблись до утра.