Против скотства в философии. Заметка

Светлой памяти Франсиско Франко Баамонде

Эпиграфы:

«Коротки наши лета молодые...
Миг — и развеются, как на кострах,
Красный камзол, башмаки золотые,
Белый парик, рукава в кружевах...
Ах, ничего, что всегда, как известно,
Наша судьба — то пальба, то гульба.
Не обращайте вниманья, маэстро,
Не убирайте ладони со лба».

Булат Окуджава.       

«Вы что — мужики или пидо-
расы хреновы, как вы можете
так писать?! Есть у вас совесть?».

Никита Хрущёв.       

Платоновский Сократ, как известно, полагал, что душа бессмертна, ибо она противится смерти. Гедонист и материалист Эпикур, пытаясь опровергнуть Платона, возразил на это афоризмом: «Со смертью своей я не встречаюсь: когда она есть, меня нет; когда я есть, её нет».
Таким образом, наше представление о Мире немыслимо без присутствия в Мире нашего «Я». И, следовательно, страшимся мы не смерти самой по себе — совершенно потусторонней для представления — но боимся немощи или, говоря словами Варлама Шаламова, того, что «на новую, непривычную борьбу сил может не хватить».
Из «Колымских рассказов» Варлама Шаламова:
«Жизнь арестанта — сплошная цепь унижений с той минуты, когда он откроет глаза и уши и до начала благодетельного сна. Да, всё это верно, но ко всему привыкаешь. И тут бывают дни лучше и дни хуже, дни безнадёжности сменяются днями надежды. Человек живёт не потому, что он во что-то верит, на что-то надеется. Инстинкт жизни хранит его, как он хранит любое животное. Да и любое дерево, и любой камень могли бы повторить то же самое. Берегитесь, когда приходится бороться за жизнь в самом себе, когда нервы подтянуты, воспалены, берегитесь обнажить своё сердце, свой ум с какой-нибудь неожиданной стороны. Сосредоточив остатки силы против чего-либо, берегитесь удара сзади. На новую, непривычную борьбу сил может не хватить. Всякое самоубийство обязательный результат двойного воздействия, двух, по крайней мере, причин».
То, что боимся мы именно немощи, доказывается не только тем, что, как правило, человек здоровый значительно больший оптимист, чем больной, заядлый атлет больший оптимист, чем хлюпик, а ребёнок больший оптимист, чем старик, — доказательством сему является ещё и тот факт, что проблема эвтаназии встаёт в полный рост именно в тех странах, где процесс распада некогда единого рода-общины на вполне автономные атомы-индивиды завершился притуплением сострадания (действия аналитического, как было доказано автором http://www.proza.ru/2012/03/29/1692 ), в результате чего обессиленный индивид остаётся один на один со своим страданием, продлеваемом едва ль не до бесконечности средствами современной медицинской техники.
Более того, рискну утверждать — это утверждение весьма парадоксально!, — что душа (Gemuet) противится смерти именно оттого, что не встречается со смертью своей. Ведь Мир и представление о Мире объективно накрепко увязаны друг с другом в самой возможности возникновения жизни и, значит, наблюдателя. Можно даже с уверенностью утверждать, вслед за Эвальдом Ильенковым резюмируя Спинозу (поскольку марксисты здесь, как ни крути, сугубо вторичны), что sub spicie aeterni любая субстанция имеет мышление своим неотъемлемым свойством, ибо иначе эта субстанция вообще не была бы познаваема. Полудохлый кот Шрёдингера http://www.proza.ru/diary/mari111/2012-11-23 , кроме того, ещё и наполовину жив! Стало быть, Эпикур лишь подтвердил утверждение Платона. Всем же, кто любит всплакнуть на досуге о бренности Мира, то бишь о его конечности во времени, хочу напомнить о герценовском «римляне действительно пожили, в полном значении слова».
Итак, Александр Герцен, «Письма из Франции и Италии»:
«Раз ночью сидел я с одним молодым итальянцем на полуобрушившемся своде терм Каракалы — точно на высокой горе. Что за размах, что за своды, что за необычайные размеры, какая могучая фантазия, дерзость замыслов, упорность в исполнении! Совы и летучие мыши шныряли на месячном свете, вдали был слышен одинокий протяжный лай собаки на Тибре, — Байрон слышал подобный лай из Колизея.
— Без рабов римлянам было бы невозможно строить такие колоссальные здания — они равно свидетели их силы и их тиранства, — сказал мой товарищ.
Я не вытерпел и отвечал ему:
— Да в том-то и величие их, что руками невольников они умели воздвигать великое, что, грабя Мир, они клад не зарывали в землю, а расчищали достойную арену для своего царского разгула. Рабы были не у одних римлян, есть страны, имеющие рабов в девятнадцатом столетии, да что-то об их постройках мало слышно. Признаюсь, что касается до меня, я склоняюсь перед остовом этого колосса, — каждая арка, каждая колонна говорят о силе, о шири, об этом стремлении к раздолью, которое свидетельствует, что римляне действительно пожили, в полном значении слова.
— А какая в них польза?
— Вам ли, итальянцу, это говорить — вся поэзия жизни состоит из ненужностей. Рафаэль рисовал ненужные картинки, Микель-Анджело делал каменные куклы, а Данте писал вирши, вместо того чтоб делать дело.
— Вы правы, — сказал, расхохотавшись, неолиберал, увлечённый антиитальянскими теориями тщедушного утилитаризма».
Это герценовское «пожили» тем более весомо в качестве довода против упомянутых плакс, что время, взятое само по себе, есть лишь одна из двух абстрактных априорных форм субъективного созерцания, тогда как объективно Мир, как минимум, четырёхмерен и, следовательно, вечен, бучи, согласно Плотину, Миром Умным (kosmos noetos), т. е. упорядоченным по уму. Да, всё обустроенно именно по уму, ибо, по слову Шаламова, даже в самой тяжкой жизни «ко всему привыкаешь; бывают дни лучше и дни хуже, дни безнадёжности сменяются днями надежды».
И вряд ли ошибётся тот, кто предположит, что так называемый «неизбывный экзистенциальный страх перед смертью», понятой как полное Небытие (ouk on) есть всего лишь продукт до нельзя разнузданной, в конец расстроенной чувственности педерастов, сатиристов, педофилов и иных развратников. Ибо как очень метко подметил немецкий философ прошлого столетья Эрнст Бергман: «Собственно, пессимисты — это сластолюбцы, любители наслаждений, так как они только ставят на первое место рассмотрение с точки зрения именно положительных эмоций».
В частности, современный сексолог академик Гарник Кочарян приводит следующее исследование:
«Исследование, которое было проведено среди нидерландских мужчин, (...) также показало, что гомосексуализм связан с суицидальностью. Данное исследование оценивало различия в признаках суицидальности между гомосексуальными и гетеросексукальными мужчинами и женщинами. Авторы пришли к выводу, что, даже в стране со сравнительно терпимым отношением к гомосексуализму, гомосексуальные мужчины намного больше подвержены риску суицидальности по сравнению с гетеросексуальными. Это нельзя было объяснить их более высокой психиатрической заболеваемостью.(...) О более низком уровне адаптации гомосексуальных мужчин свидетельствует изучение качества жизни (КЖ) у вышеназванного контингента нидерландских мужчин. Гомосексуальные мужчины, но не женщины, отличались от гетеросексуальных по различным измерениям КЖ. Одним из главных факторов, который отрицательно сказывался на КЖ у гомосексуальных мужчин, было их более низкое самоуважение».
Я бы истолковал результаты данного исследования так:
Любая жизнь существует энергийно. Разврат, т. е. злоупоребление сексом, это — всегда огромный расход энергии впустую. А, поскольку кругозор мужского ума обычно значительно шире женского, то педерастам бывает очень трудно сосредоточить Волю на каком-либо одном, главном, интересе, чтоб не промотать её вовсе, окончательно в итоге утратив себя. Здесь «Воля», согласно Боймлеру, есть просто иное название для единства энергии. Ведь далеко не все могут, подобно Микеле-Анджело, ваявшему свои статуи по 10 часов в сутки и прожившему без малого 90 лет, сбежать от разврата в любимую работу.
А что такое самоуважение (die Selbstachtung), если не сила Воли, центрующая жизнь, т. е., по-Плотину, центрующая непрерывное вращение души в уме (nous)?
Ведь кругозор ума и есть полнота выполнения (гегелево Verwoerklichkeit) вращательного и расширительного движения души, т. е. совокупность всех возможных для него смысловых схватываний. Наличие же центра предполагает вечное возвращение (aionos apokatastasis) души от этих схватываний-смыслов к себе собственно, т. е. к Воле как таковой. Ибо по смыслу, т. е. неизменно, сперва Воля определяет радиус умного кругозора, а затем уже схваченное подпитывает собой силу Воли. (Именно кругозор правильно отцентрованного ума и вечное возвращение души к своему волевому истоку, символизирует свастика-мандала «Перунов цвет», помещённая художником внизу овала с портретом каудильо Франсиско Франко Баамонде). Такова самонатягивающаяся внутренняя механика ума, ибо душа пребывает в уме, а сам он — в вечном возвращении Воли. Плоть же (soma) жива, покуда в центре её жизни, т. е. её самодвижной деятельности, присутствует Воля.
Теперь сопоставьте сказанное герром Бергманом со сведениями, приводимыми Гарником Кочаряном, а так же с тем фактом, что систематическое занятие философией и по сей день остаётся по преимуществу мужским уделом, и вы поймёте, кем были в действительности все эти французские и не только французские экзистециалисты-атеисты во главе с коммунистом Сартром, выступавшим, как известно, за легализацию педофилии!.. Кстати, вопреки расхожему мнению, Эпикур, скорее всего, не относится к числу подобных скотов. Ведь он, даже будучи терзаем почечными коликами, находил великое моральное утешение, в том, что именно ему, Эпикуру, удалось создать стройную и при том жизнерадостную философскую систему.
Очевидно, что полное Небытие есть пустая и трусливая выдумка скотов от философии, поскольку если бы оно существовало в действительности, это потребовало бы совершенно спонтанного возникновения не только Мира в целом, но и вещей в этом Мире по отдельности. То есть потребовало бы допустить ближайшим образом, что барон Мюнхгаузен взаправду вытащил сам себя за косицу из болота. Смех да и только!
На деле существует лишь относительное Небытие, мэон (me on), как несопоставимая друг с другом плотность пространственно смежных тел, наполняющих Мир. И так как Мир есть членораздельное целое, то и мэон есть не что иное, как смазка и люфт меж бесчисленных деталей этого Вечного Двигателя.
Вот как описывает это Плотин в «Эннеадах»:
«Следует ли из этого, что все частные вещи суть порождения необходимости, коренящейся в их природе, и ряда предваряющих высших причин, из чего можно было бы сделать вывод, что наш Мир — наилучший из всего возможного? Нет, ибо здесь истинным повелителем является высшая, разумная часть Мировой Души, творящая осознанно; а потому даже и то, что нам порою кажется злом, хотя это только относительное зло, сотворено ею с определенной целью. Действительно, даже если художник и полагает, что наипрекраснейшее в животном — его глаза, ведь не станет же он из-за этого рисовать его в виде одного сплошного глаза. Также и Душа, предпочитая божественное, сотворила не одних только богов, но, вслед за ними, и небесных гениев, и людей, а затем и прочих животных. И всё это — не следствие её злой воли, но необходимое отражение всего многообразия эйдосов-[смыслов], сущих в Уме (nous).
Не стоит уподобляться тем невежам, которые ругают художника: дескать, почему не все краски на его картине сочны и ярки, почему там свет, а здесь тень. Неужто они лучше него разбираются в живописи и картина бы выиграла, если бы была, скажем, сплошь ярко-красной? Да и любой город, как бы он хорошо ни управлялся, не мог бы существовать, если бы его жители были во всём между собой равны. Есть и такие, которые искренне возмущаются, когда действующие лица в драме не сплошь герои, но есть ещё и слуги, и крестьяне, и [придурковатые] шуты. Но ведь и они — неотъемлемая часть действа: оставь одних героев — и что останется от самой драмы?».

Sieg heil!!!

 

Марат Зуф. Салихов. 26. 11. 2012г.      

 

PAREGRA

I). Именно педерастическая неуверенность в себе, в следствии отсутствия надлежащего самоуважения, является причиной возникновения теории «неисповедимой экзистенциальной вины». Согласно этой теории моральный деятель (далее просто «Я») несёт полную ответственность за весь спектр последствий своего поступка, включая и те из них, что всегда находятся вне кругозора «Я». При таком подходе к вопросу о праведности, выполнение справедливости, как праведного отношения «Я» с окружающим социумом, становится принципиально недостижимой целью.

Игорь Дьяконов, «Киркинесская этика»:
«В то время как категория «я» неразделима, категория «мои ближние» обычно разделяется на концентрические круги; на внутренних расположены те, кто «более мои ближние», а на наружных — те, кто «менее мои ближние». Это непроизвольное нарушение Единого Великого Правила [которое, в кантовской его формулировке, гласит: «Поступай так, чтобы максима твоего поступка могла стать законом для всего человечества»] — не каприз, но зависит от имманентного недостатка того же единого этического принципа: дело в том, что он абсолютно действителен только между двумя людьми, но недействителен, если речь идёт об отношениях также с третьим. Подобно задаче трёх тел в небесной механике, эта задача не имеет очевидного решения, во всяком случае без привлечения в высшей степени изощрённого математического аппарата, которым «я» не может оперировать в своих отношениях с людьми. Благо моего «ближнего» имеет право преимущества перед моим благом. Ну а если я имею дело одновременно с двумя людьми, то очевидно, что благо как одного, так и другого имеет преимущество перед моим. А что будет, если благо одного не есть благо другого? Или, если я должен уступить своё благо моим ближним, то как мне выбрать между ними, когда благо, как чаще всего и бывает, неразделимо?».

И, поскольку абсолютное значение праведности недостижимо, стоит ли стремиться к праведности поступков, последствия коих находятся внутри кругозора «Я» или оно должно следовать своим природным наклонностям, каковы бы эти наклонности ни были? Ведь если об отдалённых последствиях знания моё в большинстве случаев недостоверно и субъективно, то значение имеет лишь ближайший результат. Коль нет  эталона — нету и меры. «Зачем нужна дорога, если она не ведёт к храму?» Ложь, великая ложь утверждать, будто бы разумно организованное воспитание не может свести к минимуму низменные наклонности человеческой природы. Но скажи человеку миллион раз, что хрюкать — естественно и не вредно; что хрюкать не запрещается; что, наконец, хрюкать — модно, — и он захрюкает, как боров. В частности, пережив ночную непроизвольную поллюцию, человек может, для своего сексуального удовлетворения, заняться каким угодно развратом, если только при этом не происходит насилия в отношении партнёра. К общей выгоде порнодельцов и масонов иллюминатского толка, ведь последним выгодно оскотиниванье народа, 
поскольку тупым сбродом легче управлять. Индивид тут ответственен только за себя и за нынешнего партнёра, до всего прочего, в том числе и до блага собственного народа, ему дела нет. Так левые подтачивает основы всякой этики.
Но они забывают: дорога, по которой не ходят, зарастает бурьяном и исчезает, и даже ближняя цель становится недостижимой, если к ней перестают стремиться. Кто может помочь забубённому пьянице завязать с выпивкой, если он сам не желает этого? Воистину, «долг человека — мчаться»...
«Будь доволен движением вперёд хотя бы на один шаг — говорит Марк Аврелий Антонин — и не считай тот успех незначительным. Кто может изменить образ мыслей людей?  А что может быть без такого изменения, кроме рабства, стенаний и лицемерного повиновения?»
«И вечно делается шаг от римских цирков к Римской церкви» — эхом резюмирует аврелиеву мысль Борис Пастернак.
Именно: «вечно делается», ибо полнота Истины-Церкви обретается не здесь, не в нашем Мире... Здесь же нам придётся шагать до тех пор, пока всё здешнее ни разлетится вдребезги.

...«Старый вождь, что висел на стене,
Говорил всем тем, кто предшествовал мне:
«Кулаки разожмите, мы к цели пришли».
И гвозди с хрустом в ладони вошли.

И опять попугаи со всех сторон.
И снова спускается стая ворон.
И новый вождь, что висит на стене
Всё спорит с Богом, который во мне»
— (Олег Газманов).

II). Das Fuehrerprinzip.
Начну из далека. По степени сложности организма, как целого, всякая жизнь предполагает наличие свободы.
Справедливость, как необходимое условие долгой жизни, это — высшее проявление свободы. Ведь свобода это — всегда гибкость, да не всегда — твёрдость. Но в этом явлении своём жизнь всегда есть нечто узнаваемое и потому, предсказуемое. Итак, живое отличается от не-живого прежде всего тем, что живое свободно, т. е. энергоизбыточно в структурном отношении. А будучи предсказуемой, жизнь, по меткому выражению того же Герцена, всегда беременна разумом, как наилучшим орудием выполнения справедливости в долгосрочной перспективе. Ведь в Мире не происходит ничего долговечного, что не было бы допущено соответствующим смыслом-эйдосом, а, следовательно, разум предшествует жизни по смыслу.
Жизнь суть предикат Души, а, как уже говорилось выше, Душа пребывает в Уме, но не Ум — в Душе. Так же и на следующей ступени пирамиды категорий: не Свобода (т. е. Единая Мировая Воля) пребывает в Уме, но Ум — в Свободе. Ибо Ум, как некоторое математическое множество смыслов, необходимо должен быть отцентрован справедливостью, т. е. таким распределением благ-действий, которое объективно устраивает большинство членов данного множества-сообщества. Иначе исчезнет автономия со-членов сего множества и членораздельность ума, а смыслы смешавшись друг с другом, образуют одно сплошное тесто.
С другой стороны, поскольку жизнь энергоизбыточна, а Мировая Воля, сама не будучи категорией, предшествует всем прочим категориям, — жизнь либо разорвёт железный обруч любого всеобъемлющего и сколь угодно подробного плана http://kalaetzky.mail333.su/awas_socialism.html , либо покинет самый предмет плана, оставив его окоченелый труп на растерзание  всем внешним воздействиям. И произойдёт это именно по причине всеобъемлющего характера плана. «Осчастливленный до упора в несчастье находит счастье своё, [ибо всякое] разумное существо нуждается в достижимом, но, сверх того, и в недостижимом!» — писал проницательный Станислав Лем.
Но, коли всеобщее и полное счастье недостижимо, то недостижимым оказывается и всеобщее равенство, поскольку равенство сообщества, где одни счастливы более, а другие — менее, может удерживаться только на штыках, по причине зависти менее счастливых к более счастливым. Следовательно, налицо объективная необходимость в государстве, как аппарате силового утверждения справедливости, и в элите государства, как «мозге» этого аппарата. «Если демократия означает равнение на низы и отказ от признания неравенства людей; если она пребывает в убеждении, что власть исходит от масс, что править — это дело масс, а не элиты, то я рассматриваю демократию как фикцию» — говорил некогда профессор Антониу ди Оливейра Салазар.
Сперва степень структурной сложности организма (eidos), а уж затем — субстрат сообщают всякому существу жизнь, делая его из простого куска материи существом одушевлённым и разумным. Посему я гарантирую: когда социалисты, решив, что наконец-то уровень развития техники позволяет осуществить на деле их идеал всеобщего равенства (который в пределе сводится к старому кантовскому идеалу: «Разумное существо должно быть для другого разумного существа всегда только целью и никогда — средством».) и что можно передать не только тяжёлый физический труд, но и вообще всё производство роботам, — степень сложности сего производства со временем сообщит роботам душу и разум, неминуемо придав деятельности роботов логику самонатягивания Воли и, прежде всего, Воли к Власти. Иначе эти роботы просто не смогут справиться с возложенной на них задачей. Труд сделает робота разумным существом, почти так же, как он сделал некогда  человека из обезьяны, в силу того же самого эйдоса. Так, вместо чаямого коммунизма, социалисты заслуженно получат бунт «машин» против ничтожных людишек, всё более и более глупеющих от безделья. Ведь упомянутый чуть выше кантов идеал, по заверению самого Канта, выполним лишь на том Свете, т. е. в совершенно непротяжённом Мире. Однако разумное существо, в каком бы астрономическом количестве разновидностей оно ни существовало, всегда невольно или осознанно будет стремиться к этому идеалу, поскольку всякий разум и, более того, всякая жизнь — энергоизбыточны, а стало быть, укоренены в Жизни Вечной. Онтическое различие между жизнью и разумом состоит только в том, что жизнь для вмещения избытка энергии, нуждается в ещё не выполненном, но вообще-то выполнимом условии, т. е. в собственной цели, тогда как разуму для этого потребно именно то, что вообще не есть категория разума, т. е., ни коим образом не осуществимая, полная Свобода ото всех действительных условий, если не считать таким условием саму эту Свободу, понятую, по-гегелевски, как die Totalitaet, представляющий собою совокупность всех частных условий существования вещественного Мира. ...И вечно Кант, который во мне, спорит с Кантом, что висит на стене.

Совсем не обязательно, что бы праведны были все члены общества; достаточно чтоб были праведны вожди. А если вожди не будут праведны и, соответственно, справедливы, правление их окажется недолгим. Ибо смелость и праведность здесь одно и тоже: проявление Воли к Власти. Потому как тысячекратно прав Варлам Шаламов: «...мир надо делить не на хороших и плохих людей, а на трусов и не трусов. 95% трусов при слабой угрозе способны на всякие подлости, смертельные подлости».
Праведник праведен ipso facto, он, по большому счёту, не может ослушаться своей совести, неуклонно повелевающей ему поступать сообразно вышеприведенному Великому Правилу; но точно так же и трус не в силах ослушаться своего страха, а дурак — своей глупости, раз от недостатка способности сужденья, по словам  Канта, средства не существует. Глаза же страха никогда не бывают велики от большого ума; скорее наоборот, расшатанные нервы, помноженные подчас на природный азарт, угробят в некогда разумном существе последние остатки рассудка. Таким образом, слова «желать» и «быть в силах» обозначают здесь одно и тоже.
И именно в этом и только в этом смысле надлежит понимать слова Ницше: «Всё, что не убивает меня, делает меня сильнее».
Итак, уточняя Томаса Карлейля, можно сказать, что нет более неоспоримого права, чем право более умного, смелого и праведного, уговорами или силою, вести за собою менее умных и более трусливых, ибо в праведном всегда больше жизни и, следовательно, свободы.

Марат Зуф. Салихов, 26. 1. 2013 г.

 

 
Наиболее ценный для автора отзыв.
_____________________________________________


Рысинов Владимир. 6 дек. в 04.41:
Марат здравствуй.
Прочитал пока поверхностно, погружусь в чтение завтра, много ссылок, тема интересна.
Гомосексуализм, как путь к самоубийству, конец света, который пожалуй уже обещаниями своими ублажает рассыпавшееся на атомы, человечество, как единственно разумный выход для нерешаемой задачи, вернее — для ученика, не могущего решить её.
Действительно — пришла беда, откуда и не ждали, из нас, изнутри.
Философия, это мы в ощупывании мира, в мысленном действии. И если мы философствуем по скотски, то скоты мы.
Марат, понравился ритмичный рисунок твоих рассуждений. Спокойно пульсирующий, он свидетельствует о убеждении, о приближении к истине.

С уважением, Владимир Рысинов...

Салихов Марат. 6 дек. в 14.17:
Спасибо за лестную оценку ритмичности моего изложения в данной заметке, дорогой Владимир Алексеевич! Хотел, что бы публицистическая сторона вопроса стала понятна большинству читателей.
Насчёт учеников, оказавшихся не в состоянии решить поставленной задачи — подмечено, как говорится, не в бровь, а в глаз. Ибо социалисты так и не решили своей главной задачи — построения социализма на большей части территории планеты, а потому принялись потворствовать прихотям деклассированной черни и похотям скотов в человечьем обличье. Принялись, разумеется не без подачи со стороны масонов иллюминатского толка. О том, какие именно подтасовки в психиатрическом тестировании и в судопроизводстве США им пришлось провернуть в связи с легализацией педерастии, подробно рассказывает академик Кочарян (Ваш, кстати, ровесник) на своём сайте.

С огромным Уважением, Марат.

Рысинов Владимир. 9 дек. в 12.53:
Социалисты — это все те же «хозяева», что и прочие, но под другими никами. Цель их доить человечество. Мне они видятся единым образом — червь, утилизирующий плоть. Кояй заводится мгновенно в плоти, потерявшей цель движения. Все, заблудившиеся их волей версии, неспешно переварятся. Долг человека мчаться.
Марат, поздравляю (...) с Новым годом. Дай Бог, нам не расставаться и не застаиваться в творчестве...

С уважением, Владимир Рысинов...

Салихов Марат. 9 дек. в 20.09:
Дорогой Владимир Алексеевич!
Даже если бы все социалисты и вообще все левые были вполне искренни, как мой, давно покойный, двоюродный дед коммунист и директор МТС при Сталине, всерьёз веря в провозглашаемые идеалы равенства, это всё равно ничегошеньки не изменило бы в результате их деятельности. Ибо им вовек не уразуметь глубины слов Спасителя: «Нищих всегда имеете с собою, меня же — не всегда». Кто из них понял, что равенство только и возможно, как Путь, Истина и Жизнь, а равно, и прощение под конец земного пути. Ведь, по слову Вашему, несёмся все стремглав, не ведая под час, что творим... И конечно, никто из левых правителей, как впрочем и Шикльгрубер с Муссолини, не смогли бы написать в своём завещаньи: «Да простят меня все, как и я сам от всего сердца прощаю всех, называвших себя моими врагами, хотя я в них таковых не видел…», как это сделал каудильо Франко. Слишком мелки умом... (...)
За благопожелания — спасибо огромное! И Вам всего того же самого в тройном объёме!

Храни Вас Бог вовеки!!!

С огромным Уважением, Марат.