Кусочек от счастья

Вопреки всем ожиданиям, Витька не звонил, хотя твёрдо обещал сделать это сразу, как только устроится на новом месте.

Варька лежала, уткнувшись носом в стенку и вспоминала, как  они  стояли на холодном промозглом перроне, тесно прижавшись друг к другу. Она дрожала, и судорожно цеплялась за его рукав, он нервно курил и пытался её успокоить. Неожиданно поезд дёрнулся и плавно заскользил по мокрым рельсам. Витька рванулся, ухватился за поручень и  ловко запрыгнул на подножку.  Она испуганно смотрела вслед и размазывала по лицу слёзы.

- Он действительно стоит таких слез?- раздался голос сзади.

Она вздрогнула и обернулась. Незнакомая женщина смотрела на Варьку с нескрываемым сожалением.

- Я не знаю, что мне теперь делать,-  непроизвольно сказала она, продолжая плакать.

- Совсем не знаешь, или, может, тебе так кажется?- уточнила незнакомка.

- Совсем не знаю,- заливалась слезами Варька.

- Тебе что, некуда идти?- уточнила та.

- Есть куда,  только не хочется. Одна я осталась, совсем одна.

 - Не хочется - слишком мелкий повод для таких слёз,- не отставала от неё незнакомка.
 Варька продолжала дрожать и утирать слёзы.

 Немного выждав,  та сказала:

- А мне очень хочется пойти, да вот некуда. И слёзы не текут, им тоже течь некуда, потому что, как и я, никому они не нужны.

-  А кого  Вы провожаете? – без интереса спросила Варька,  просто пытаясь успокоиться.

 - Никого не провожаю и никого не встречаю,- ответила та.- Я хожу сюда на чужое счастье смотреть.

- Какое же тут счастье, если здесь расстаются и плачут?-  Варька удивлённо повела плечами.

- Именно на это счастье смотреть и хожу. Расстаются люди,  а не хотят, потому что нужны друг другу.  Уезжают, значит, есть куда. Там с улыбкой ждут, здесь со слезами провожают. Разве это не счастье?

Незнакомка глубоко и шумно вздохнула.

- Ничего себе - счастье,-  отозвалась Варька.

- А ты считаешь, что счастье, это он?- усмехнулась  та.

Варька, обиженно  насупившись, молчала. Женщина, не обращая внимания на её недовольство, продолжала разговор.

- Убеждена, что придёт время, и ты даже не всплакнёшь, вспоминая это расставание.

- Откуда Вы знаете?

- Да уж знаю. Вижу, чем твои слёзы вызваны. Недолгие они,  от страха. Пройдёт страх, и слёзы  будет не выкатить.

- А почему Вам некуда идти?-  переспросила её Варька.

- О, это разговор длинный. А ты наверняка торопишься.

- Да никуда я не тороплюсь,-  замотала головой Варька.-  И вообще, мне одной тошно оставаться. Я здесь второй год, но ни с кем толком не познакомилась.

-  А сейчас никто ни с кем без нужды не знакомится.  Даже если пять лет квартиры рядом. Так что, не расстраивайся, не ты одна такая. Ну, пойдём, присядем в здании вокзала, да поговорим, а то здесь холодно.

 - Зачем на вокзале сидеть? Шумно, противно, пошли ко мне, я здесь  живу неподалёку. Хоть сейчас не одна останусь.
 
- Квартиру снимаешь, что ли?

 - Да, вместе с Витькой. Пока он работал, жили нормально, а потом заработки кончились, он и сорвался.

- А тебя что же не взял?

- Так некуда брать. Жить там негде. Ему одному только койку и  нашли. Обживётся, заработает, тогда  и я поеду.

 - Поедешь, поедешь, - вздыхала незнакомка. - Меня Людмилой зовут. По отчеству,  Алексеевна. Хочешь, так зови, хочешь -  отчество добавляй.  Ты совсем молоденькая, мне – 59. Разница  между нами в целую жизнь.

- Лучше добавить, - отозвалась Варька. - Ну, пошли скорее, а то я совсем замёрзла, даже трясёт.

 - Пошли, раз так настойчиво зовёшь,- отозвалась женщина. - Мне торопиться некуда.
 Они торопливо шли по  вечерней освещённой улице.  Мимо пробегали люди. Все были заняты своими мыслями, и никому ни до кого не было дела.

- К себе бегут, и тоже счастья не замечают,- заметила Людмила.

Варька ничего не ответила, только вздохнула.


      Разогрев нехитрый ужин из утренних подгоревших оладьев, они расположились в комнате на диване. Варька приготовилась слушать рассказ новой знакомой, а та не торопилась его начинать.

- А что, если мы сегодня просто вместе проведём вечер, и без неприятных воспоминаний?- предложила она.- Как-то не очень хочется углубляться в грустное.

Варьке очень хотелось послушать Людмилу, но настаивать она не стала.
 
- Как хотите, можно и завтра. Просто отвлечься бы.


   В комнате было полутемно. Они обходились тем светом, что лился к ним из кухни. Так было теплее и уютнее обеим. Полумрак успокаивал, и располагал к откровениям.

 - На душе тягостно,-  пожаловалась Варька.

- Если хочешь, можешь сама рассказывать. Может, тебе и полегчает, кто знает. У тебя есть кто из родных, или только он?

 - Брат с женой, но они в другом городе.  Мы с братом рано остались одни. Он меня растил.  А я сбежала от них с Витькой. Очень уж он им не нравился. Брат у меня суровый, вспыльчивый. Хотел меня замуж удачно выдать, а Витька для него никто, и ничей. Он вдвоём с матерью жил, та частенько выпивала, не сильно, но всё же. Вот он и решил жить самостоятельно,  а я к тому времени уже беременная была. Боялась, брат узнает, покалечит нас обоих.

 - А ребёнок где?

 - Оставила. Написала заявление и оставила. Его сразу взяли, в хорошие руки попал. Я не жалею. Куда мне было с ним? И Витька не хотел, ни за что не хотел. Мы тогда только школу окончили. А тут такое. Я сильно испугалась.

- Он что, бил тебя, брат твой? Почему так боялась?

- Бывало. За  дело, конечно. Один раз так отходил, я неделю в школу не ходила, синяки сводила. Строгий он, много на меня сил потратил, и денег тоже.

 - А жена его что, как на это смотрела?

 - А что ей смотреть? Я ей кто? Она тоже злющая, детей у них нет, вот и злятся оба.  Ничего мне покупать не разрешала. Всё за ней донашивала.  Ушьёт своё, и на меня напяливает. Я её старые сапоги три зимы таскала. Она весь мех износила, а я потом в них, как босая, по снегу бегала. Всю зиму болела, не переставая. А когда они про Витьку узнали, вообще чуть со свету не сжили. Застращали оба. Жёнушка брату про меня нашёптывала, а тот  бушевал. Особенно, когда был  выпивши.

 - Сильно пил?

 -  Не сильно. Даже, можно сказать редко, но всякое бывало. Всё ждал, когда я удачно замуж выйду, да деньги, на меня потраченные,  верну.  А с Витьки взять было нечего.
- Поди, и с едой укоряли?

- Всем укоряли.

 Подружки знали, что я всё время есть хочу, кое-что мне в школу притаскивали.  Но я всё равно не наедалась.  Жена брата, меня прорвой ненасытной звала. А потом появился Витька. Стал мне пирожки таскать. У него мать, хоть изредка, но пекла. Он не голодал, и в обносках не ходил. Я, когда голодная засыпала по ночам,  всё о его пирожках думала. Утром прибегу в школу, и сразу Витьку искать. Потом однажды он  ко  мне зашёл.  Так эта злыдня, как его увидела, такой вой подняла. Она, оказывается, была с его матерью знакома, и даже когда-то они шибко поругались. Брат отдубасил меня, чтобы больше с ним не встречалась. И ему пригрозил кости переломать, если не отвяжется. Он сразу и отвязался, а я за ним  следом бегала, беременная уже была. Школу мы окончили, и тайком мотанули к его бабке.  А у той - семья в шесть  человек, приткнуться негде.  Витька ничего и не знал об этом. Ей пустить его было некуда, а со мной, и подавно. Мотались мы там, мотались всё лето, то там заночуем, то ещё где. А домой возвращаться  не думали.  Только зимой Витька домой засобирался. А мне куда? Я ему тогда и сказала, что брат его угробит, если он один домой явится. Испугался, не поехал. Тут работу подыскал. Познакомился с одной,  она и  пустила нас в квартиру за небольшую плату. Сама у собутыльника  пристроилась. Раз в месяц приходит за деньгами. Больше ничего не просит. Иногда живёт с нами, когда тот  сильно разбуянится. Пересидит чуток, и опять к нему. Потом я устроилась нянькой в семью. Детей я не очень люблю, раздражают они меня. Тошно было, но кормили хорошо, и платили. Деньги я все Витьке отдавала. Мне они зачем?  Только  потом мальчишка с горки упал, руку сломал. Ну, меня и турнули. Витька меня тогда тоже побил.  Денег ему жалко было.

 - А сейчас ты на что жить осталась?

-  Кое-что есть, а так -  не знаю. Обещал быстро позвать.

 - Что-то мне так не кажется,- покачала головой Людмила.

Варька пристально посмотрела на неё и продолжила:

 - Я тут хожу к одним убираться, но зовут редко.

 И она снова начала утирать глаза и шмыгать носом.

 - Что реветь, из глаз деньги не польются. А на работу что ж не устраивалась?
 
 - У меня аттестата нет. Я когда из дома убегала, только паспорт нашла, а без него на работу не берут.  Не верят, что  школу окончила. Даже уборщицей в магазин не берут. Документы требуют.

- А были бы документы, пошла бы в уборщицы?

- Пошла бы. А что? Мой себе пол и всё. В магазин бы пошла к продуктам.

 - Там ещё сработаться надо,- со знанием дела осадила её гостья.- А то, повесят на тебя все недостачи, и уволят без копейки, а то, и посадят за расхищение. Ты, как я погляжу, только плакать и обучена. Не с твоим восприятием при продуктах и деньгах   работать.

 - А Вы где работаете?- поинтересовалась Варька.

 - Как раз там и работала,  пока на инвалидность не вышла. Пять лет уже не работаю. Эту сферу знаю не понаслышке.

- А живёте где?

- Здесь живу, с семьёй племянника, там тоже полная коробочка, но об этом - потом. Давай уснуть попробуем, может, получится.

   Сразу уснуть не получилось ни у той, ни у другой. Обе долго ворочались, вздыхали. Людмила слышала, как Варька пару раз снова начинала плакать. Но успокаивать её не стала.  Сочла, что той лучше один раз хорошенько выплакаться.

   На завтрак у Варьки был только хлеб и чай, правда, с вареньем.

 - Ну, что делать будем, девочка?- спросила утром Людмила.-  Давай кумекать. Мне тут одна мысль пришла, давай, вместе жить попробуем. Я  тебе могу помочь, ты – мне. За квартиру будем вскладчину отдавать, с двоих меньше получится. Как ты на это посмотришь?
- Давайте,-  схватилась за предложение Варька.- Мне одной тошно и страшно в чужом городе.  Хоть сколько вместе поживём.

- Да уж, представляю,- кивнула та. Зови меня просто Людмилой. Так нам проще будет.

- Ладно,- тут же согласилась Варька.- И правда, сразу легче становится, как будто мы ближе, давно знакомы, не чужие.

Ты про себя хотела рассказать,- напомнила ей Варька, когда они вечером укладывались спать.

- Не очень хочется, но надо,- согласилась Людмила,- если жить вместе, то надо хоть что-то знать друг о друге.   Я здесь  почти 10 лет живу. До этого жила далеко отсюда, в селе. Хорошее село, большое, певучее.  Дом свой у меня там был,  старый, правда, от родителей остался. А старшая сестра в этом городе жила с сыном. Уехала смолоду на работу, и тут осела. Потом сильно заболела, долго  работала на вредном производстве. Деньги были нужны, одна  ребёнка растила.  Потом он  женился, и жили они уже втроём.  Как раз перед его свадьбой она и расхворалась. Слегла почти сразу, совсем слегла. А кто будет ухаживать? Сын на работе, сноха на работе. Я приехала, посмотрела на их страдания, походила за ней,  всем невмоготу  было, да и забрала её к себе. Молодые не возражали совсем. Пять лет она у меня жила. А как я осталась опять одна, сильно тосковать стала. Потом племянник приехал за мной, у них  уже два пацана родились, один за другим. Я жила одна, получала по тем временам мало, за работу особо не держалась. Упросил меня помочь мальчишек поднять, не бесплатно, конечно. Сначала я к ним на год перебралась, они работали, хорошо получали, меня не обижали. Тесновато только было. Все мучились. Задумали дом мой продать и квартиру купить получше. Продала, хотя в селе  все отговаривали меня. Свой угол - есть свой угол.  За дом получила немного, плохонький он уже был. Мужских рук не было, быстро и осел. Соседи его взяли,  скорее из-за земли. Дом через пару лет совсем снесли. Они в нём и не жили никогда,  так стоял. К городу я присмотрелась быстро, да и в семье была нужна. Квартиру они сразу поменяли. Взяли большую, хорошую, но комнаты всё же проходные. Тогда это было не очень заметно. А потом  стало большой проблемой. Поначалу я с детьми жила,  в самой большой комнате, с балконом. Потом мальчишки выросли, шибко хулиганистые, неласковые, горластые. Хотя я очень старалась, растила, жалела. А ответного - не дождалась.  У племянника с женой начались ссоры. Я не то, что в комнате, в каждом углу уже всем мешалась. Видела  всё это, а что делать, не знала. Не выгоняли, нет, прописана была, но и жизни спокойной не стало. Племянник от этого стал выпивать, переживал за меня, жалел. Дом мой помнил, виноватым себя считал. А что он сделать мог? Размолвки у них пошли тогда не шуточные. Порой, хоть на всю ночь уходи. Уходила несколько раз к знакомой, потом  у той сын женился, дивана лишнего не стало. А как у племянника до драк  дошло, так совсем дела стали плохи. Вот я и уходила чуть не каждый день на перрон. Стою, смотрю, как люди друг к другу прижимаются. Себя вспоминаю. Как меня на этом перроне он встречал, обнимал, под руки в такси усаживал. Как будто,  вчера это  было. Всё ещё в красках видится. Да я не шибко на него в обиде. Иначе, наверно, и быть не могло. На всю жизнь не загадаешь.  Знаю, не такой он нашу общую жизнь видел. Сам-то он хороший, совестливый. Ну, а потом тебя зарёванную увидела. Стою и думаю: «Ко мне слёзы под старость пришли, а эта смолоду ревёт. Кому легче? Спросить, что ли?»  Спросила. Ну, а дальше ты всё знаешь.

   Варька понимающе смотрела на неё. Но потому, как спокойно Людмила рассказывала о своей жизни, сильно жалеть её не стала. «Получилось и получилось,- подумала она.- Что теперь делать? Всё-таки не выгоняли, сама решила уйти. Может, теперь и в той семье  наладится. Всё наперёд не просчитаешь».


      Первую неделю они открыто присматривались друг к  другу. Потом настороженность поутихла, и дни потекли ровно. Людмила занималась хозяйством. Готовила, ходила в магазины.
 
Известие о Варькиной беременности свалилось на них внезапно. Варька таращила глаза и бледнела. Ни минуты не  раздумывая, она понеслась в поликлинику.  Пробыла там достаточно долго, и вернулась  неожиданно спокойной.

- С врачами договорилась, заберут ребёнка в семью. А пока, и мне помогут, денег дают. Будет, на что жить,- облегченно сказала она.- Витьке сказали  - не сообщать. Незачем ему знать. Всё равно ему дети не нужны. Врачиха попалась добрая, пожилая. Выслушала, сама предложила отдать.


   Людмила молчала. Говорить что-либо смысла не было. Положение Варьки было тягостное, безвыходное. И помочь ей было нечем. Она  помнила, что Варька уже однажды легко прошла этот путь, и рассказывать ей что-либо не имело смысла. Даже такое решение сейчас было выходом для неё не самым плохим. Успокоившись, Варька  на время забыла о своём состоянии. Но на этот раз беременность протекала не так гладко, как предыдущая. Она даже два раза была вынуждена лечь в больницу. Людмилу просила туда не ходить. Сказала, что её опекают хорошо. Да та и сама не стремилась попусту мозолить чужие глаза. Понимала, что сейчас Варька - уже не брошенная и забытая. В ней заинтересованы, стало быть, заботятся.

    ***


   Мальчик родился раньше срока, слабенький. Варька ушла из больницы легко и сразу. С малышом осталась приёмная мать.    Вернувшись, она думала только о том, как бы ей найти Витьку. Тот не давал о себе никаких вестей. Город, куда он подался, был большой, и найти  Витьку было не просто. Это она понимала. Людмила тоже рисовала ей яркие картины бесполезных поисков. Хотя, напугать трудностями Варьку было нелегко. Она отряхивалась от всего, как попавшая под дождь курица. Легко и быстро. Моментально приноравливалась к новому, и не мучилась сомнениями. Тем более что у неё появились деньги.

- Повезло тебе с таким восприятием окружающего,- говорила Людмила.- Легко вживаешься, легко выпархиваешь. Кто знает, может, в твоём положении это и есть самый правильный выход.

- Вот именно, - поддакивала Варька.- Зачем валить на себя неподъёмное? Живу, как живу. Между прочим, этой родительской парочке такая философия очень к душе. Никаких копаний в себе. Живём, как можем. В конце концов, я осчастливила сразу многих. Что же тут переживать?

   В город за Витькой она всё-таки поехала.  Вернулась уставшая и смурная.

- Плохо ему там,- сказала она.-  Долгов наделал много, и все -  большие. Работать  - работал, а всем должен, и не отдать нельзя.

У Людмилы неприятно сжалось в груди.

 - Ты что, ему все деньги отдала?- спросила она Варьку упавшим голосом.

- А что же мне его на погибель бросить? Он меня любит. Жить вместе собирается. Просто не получается пока. Зато теперь его отпускают, и он  скоро приедет сюда. Снова заживём. Здесь работать будет.

-   Что же сразу с тобой не приехал, и когда собирается вернуться?- спросила настороженная Людмила.

 - Обещал через пару недель. Все дела закончит и приедет. Сразу разобраться не удаётся. Завязки там у него.


    Витька не приехал ни через пару недель, ни через месяц. Взволнованная Варька опять умчалась в город. Только теперь уже без денег. На старом месте найти Витьку не удалось,  куда он подался, никто сказать не мог. Не оставил он и письма. Варька снова плакала по ночам,  и ходила без настроения. Людмила её не утешала. Они жили вместе почти год, привыкли друг к другу, но особых тёплых чувств не питали обе.  Людмила была уверена, что Варька непременно выпутается  из этого состояния, и достаточно легко, без сильных душевных травм. А вот что будет, если явится Витька… Это был вопрос. Когда за квартиру стало трудно платить, они упросили хозяйку разрешить пожить некоторое время в долг. Та неохотно, но согласилась. Выгонять их ей смысла не было. Правда поставила условия, что вместе с ними будет какое-то время жить её дочь. Та  временно была  без жилья и без денег. Эта новость сильно расстроила обеих, но выбора не было, да и право голоса они не имели. Её дочь появилась очень скоро. Это была молодая женщина, без признаков какого-либо ухода за собой. Выглядела ничуть не моложе своей матери, регулярно выпивала, и нигде не работала.  Она по-хозяйски заняла освободившуюся  для неё кровать. Варька с Людмилой покорно разместились на диване. Женщина не обращала на них никакого внимания, она просто жила своей жизнью, не думая об окружающих её людях. Казалось, она просто ждала времени своего возвращения в прошлую жизнь. Поняв это, Варька натянула через всю комнату верёвку и повесила на неё простыни. Образовалось два  раздельных  пространства.  Та никак не отреагировала на это решение. Она уходила с утра, где–то болталась, и возвращалась вечером только спать. Иногда она тихо плакала по ночам. Но чаще была спокойная, в разговоры не вступала. Жила открыто безразлично. Без стеснения, не спрашивая разрешения, ела их еду и даже приватизировала кое-что из Варькиных вещей. Они были чище, и выглядели новее её, изрядно выношенных.

- Не трогай её,- советовала Людмила,- всего не заберёт, а  одеться ей надо. Поизносилась  до неприличия. Не пристаёт и ладно. Опять же,  хозяйка молчит. Пусть обе молчат. У нас тоже выбор небольшой. Кто ещё жить  в долг пустит? В любом случае, она одна, до нищеты не объест.


   Однажды Людмиле выпала удача, и она смогла помочь Варьке устроиться уборщицей в поликлинику. Случайно встретилась на улице с  врачом, та  лечила детей её племянника. Разговорившись,  женщина поинтересовалась,  где сейчас живёт Людмила. Не особо вдаваясь в подробности, она рассказала немного о себе и о Варьке. Докторша посоветовала Варьке обратиться к главврачу. У них как раз не хватало уборщиц.  Это был шанс. Уже на следующий день Варька  числилась санитаркой в детской поликлинике. Работы она не чуралась, влилась в неё легко, как, собственно, и предполагалось. А летом главврач пригласил её в кабинет и сказал, что ей нужно подать документы в медучилище. Он там преподавал и обещал посодействовать. Снова остро  встал вопрос с аттестатом. Варьке хотелось учиться, но что делать - она не знала.

- Напиши письмо брату,- советовала Людмила. - Пусть вышлет тебе его. Напиши, что работаешь, хочешь учиться, зарабатывать деньги, чтобы не пришлось потом к нему за помощью обращаться. Не враг же он тебе. Сам хотел, чтобы ты жила самостоятельно. В конце концов, столько время прошло. Ему уже теперь всё равно, за кем ты была или не была замужем. На их шее  не сидишь, и садиться не собираешься, они это из письма поймут. Опасаться перестанут. Вероятнее всего, вышлет. Пробуй. Что ты теряешь? - настаивала она.


   Заказное письмо пришло через месяц. Брат сообщал, что разошёлся с женой, и живёт с другой женщиной, к себе не звал. Велел устраиваться в жизни самостоятельно. Желание учиться одобрил. Письмо было сухим, но содержательным.   Радости Варьки не было конца. Осенью она уже числилась в списках студентов. Работу в поликлинике не бросила, так советовал  главврач.  Бегала мыть полы.  А ещё через год он перевел её в регистратуру. Ставку уборщицы она никому не отдала.  Настойчиво мыла полы после занятий, и когда было мало посетителей.


***


    Дочь хозяйки ушла, прожив с ними чуть ли не восемь месяцев. Как потом выяснилось, вернулась к сожителю. От Витьки вестей не было. Потихоньку  Варька стала отвыкать беспрестанно думать о нём. Появились новые знакомые. Людмила продолжала тянуть хозяйство, помогала Варьке. Диплом та  получила легко и, как им показалось, быстро. Не успели глазом моргнуть, а она уже - медсестра. Почти сразу она обосновалась на приёме  с врачом. Ставку уборщицы у неё всё-таки забрали.

 - Так надо,- сказал главврач,- ты теперь и так с деньгами. - Будешь заменять уборщицу  по необходимости. Останешься на подработке. А основная специальность у тебя теперь не у ведра с тряпкой. Вливайся в интеллигентную прослойку. Твоё место здесь, занимай не стесняйся,- напутствовал он.

 А она и не стеснялась. Это чувство было ей незнакомо.

- Я стала прослойкой, - кружилась она по комнате.- Ещё и не какой-нибудь, а интеллигентной.

 Людмила радовалась за Варьку, правда, с этого времени частенько ходила задумчивая и тихая.

- Что ты всё без настроения ходишь?- цеплялась к ней та.

 Людмила отмахивалась и молчала.

- Так  - нездоровится, - хмурилась  она.

Но однажды всё-таки сказала, грустно глядя на Варьку.

- Замуж скоро выскочишь.  Когда-никогда  - а надо. Я опять без угла останусь. Возвращаться некуда. За все годы ни разу не позвали. Как и выгляжу, забыли. Их понять можно. Своя семья, отдельная квартира нужна. Дети выросли, того гляди, женятся. Самим тесно.

- Придумаем что-нибудь,-  уверяла  её Варька. Найдём выход. Точно - найдём. Уж в каком я бедственном положении была, и не раз. Ничего, выпуталась, и ты не пропадёшь.

-  Сравнила меня и себя. Ты найдёшь себе мужа, вас будет двое,  а мне  - ищи не ищи. Годы идут, а возвращаться некуда.

- А не надо возвращаться.  Будет выход, будет, и замуж я не собираюсь.


    Но вскоре она уже порхала вокруг  своего избранника.  Им оказался молодой симпатичный врач. Он был в разводе, и имел  шестилетнюю дочь. Но партия для Варьки была самая подходящая, и Людмила сразу одобрила их намерение пожениться. Варька не могла ей объяснить, почему, но они торопились. После недолгих волнительных переговоров раскладушка Людмилы переехала на кухню. В комнате расположились молодые.

- Я ему сказала, что ты моя тётка, растила меня, и жить пока будешь с нами. Он - не против,- шепнула ей Варька, когда они вернулись из загса.       Пышную свадьбу играть молодые не захотели. Этого не надо было и Людмиле.

- Лишняя шумиха  - ни к чему,- сказала она, когда они сообщили ей о своём решении посидеть за столом узким кругом.
 
Со стороны жениха родных не было совсем. Он был приезжим, и не стал никого звать. 
- Я уже шумно один раз отгулял,- сказал он Людмиле. - Потом расходился с таким же шумом. Тишины хочу, во всём тишины.

- И нам оркестр не нужен,-  кивнула Людмила. - И мы люди тихие.

Притираться им особо не пришлось. Молодые работали, Людмила хлопотала по хозяйству. Общая казна не скудела. Виталий оказался человеком сговорчивым, не конфликтным. То ли всегда был таким, то ли предыдущий брак научил быть сдержанным. Но напряжения в дом он не внёс. Напротив, с его появлением отпали многие мужские проблемы. Он многое умел и охотно делал.


    Они ждали ребёнка, когда на пороге квартиры появился Витька. Людмила совсем не помнила его и не сразу догадалась кто это. Она опрометчиво сообщила, что Варька в поликлинике на приёме, и закрыла дверь. Вечером Варька вихрем принеслась  домой.   Она была сильно расстроена и ругала Людмилу, что та не дала Витьке отворот поворот. Мол, она уехала в неизвестном направлении, и всё тут. Знать не знаю, и ведать не ведаю ни о чём. Она сказала, что Витька только что освободился. Оказывается,  он  отбывал срок  в колонии общего режима.  Ввязался в какие-то разборки. Освободился досрочно, и притащился к ней налаживать жизнь. Уверял, что все годы любил, и никогда не забывал. Узнав, что Варька вышла замуж и ждёт ребёнка, сильно расстроился.  Но отвязываться, как она поняла, не собирался. Варька серьёзно испугалась, что до мужа дойдут сведения о её прежней жизни. И что из этого получится, она не знала.

- Какие сведения?- утешала её Людмила. - Что он о тебе знает? Что без родителей росла и брат дубасил?  Так это -  не компромат, (о  втором ребёнке Витька не знал ничего). О том, что у тебя нет тётки, не знает тоже.  Будь уверенней, и не бойся. Он ушлый, сразу увидит, что дрожишь, боишься, начнёт запугивать. Совсем запутаешься.


   Витька не шантажировал. Покрутившись вокруг Варьки, он понял, что ничего у него с ней не получится. Пропал так же резко, как и появился - без предупреждения. Варька и Людмила  с облегчением вздохнули.

***

    Когда родился Антошка,  помощь Людмилы вообще  оказалась бесценной. И мысль о том, что  нужно оставить молодых одних, никому  уже не приходила. Квартиру решено было поменять на большую. Новое жильё  нашли быстро. Сняли неплохую двушку. Правда, далеко от работы, и в том районе,  где раньше жил Николай, но это уже казалось такой мелочью, что на неё не обратили никакого внимания. Но как потом оказалось, зря. Бывшая жена, увидев его с новой семьёй, незамедлительно взялась наводить справки о  Варьке, и это ей удалось. Выяснив, где они проживали раньше, она не поленилась расспросить соседей. А те в подробностях  рассказали много для неё интересного. Собрав некий компромат, бывшая пошла в решительное наступление. Женское  ущемлённое самолюбие не давало  покоя.  Для начала она решила переговорить с Людмилой и,  встретив её в магазине, уверенно начала разговор. Представившись обманутой и обиженной, она решила прощупать почву. Надеялась, что у той  с Николаем могут не складываться  отношения. Людмила поняла это сразу. Сославшись на плохое самочувствие, она попросила отложить их разговор. Та восприняла это с большой неохотой, но согласилась подождать. Она жаждала мести. Заинтриговав её  некоторыми подробностями, Людмила смогла убедить  повременить с разборками, несколькими фразами  давая понять, что действительно недовольна Николаем, и быть его союзницей не собирается. Обрадованная женщина согласилась встретиться ещё раз. Людмила брала время на раздумья. Надо было что-то срочно предпринимать. Она видела, что бывшая горит нетерпением наказать Николая, а это означало, что последствия могли быть самыми непредсказуемыми. Сообщив об этом  Варьке, она ждала её решения. Та, приняв всё это спокойно, несколько сняла  напряжение. Но Людмила высказала ей своё опасение в том, что соседи наверняка сообщили  бывшей жене о  Варькиной беременности. Ходила она у всех на глазах, не пряталась. А это была реальная угроза. Как знать, как на это отреагирует Николай.

 – Знаешь что,- сказала она после продолжительных раздумий,- пока не грохнул гром, нечего его ждать. Переходи к действиям. Свяжись с родителями, что усыновили мальчика. Скажи им, что если она будет ворошить, и лезть в их семью, всплывут именно эти подробности. Это не в их интересах, за своего ребёнка они встанут горой. Им этих разговоров не нужно. У тебя будут верные союзники. Вместе что-нибудь придумаете.

 Варька согласилась, и отправилась на поиски, но они не дали никакого результата. Та семья поменяла место жительства, и найти её уже не представлялось  возможным.

- Тогда, признайся мужу сама, не жди, когда скажет его бывшая. Это будет хуже. Он врач, всё равно дознается,  если очень захочет. Ты рожала здесь, сведения о тебе остались.
 И они вместе придумали план дальнейших действий. По нему Варька, оказавшись в тяжёлом положении, просто заключила договор с одной хорошей семьей, и помогла тем стать родителями. Всё разрешилось мирно и тихо по обоюдному согласию. Никакого преступления  в этом она не видела, и не видит.

- Веди себя уверенно, и он поймёт, что тебе нечего скрывать  и бояться. В конце концов, всё это было задолго до вашей встречи. И ты только вынашивала. Как врач он может тебя понять быстрее других. Копаться, я думаю, он не будет.  Зачем ему? Это единственный серьёзный козырь против тебя. Других нет. Надо наступать самой,-  советовала Людмила.

  Немного посомневавшись, Варька сделала именно так. Муж, выслушав её историю, был несколько потрясён, растерян. Но особой трагедии из этого делать не стал. Напротив, он теперь  был в курсе происходящего, и смог  подготовиться к нападкам бывшей жены. А  они последовали незамедлительно, потому как Людмила не  стала встречаться с ней для продолжения  разговора. Когда та поняла, что открытая ею новость не стала для бывшего мужа шокирующей, она кипела от возмущения.  А тот спокойно выслушав её злобные издёвки, сказал, что это не является для медицины каким-либо предосудительным делом, тем более, криминалом. Напротив, врачи сами сейчас подсказывают многим бездетным парам воспользоваться именно таким методом, который даёт хороший результат.  Жена была в ярости и, обозвав его последним идиотом, перестала искать с ним встреч. Нельзя сказать, что жизнь в семье потекла в прежнем русле, но то, что у них не было серьёзных потрясений и скандалов, это уже было победой. Их общей победой. Какое-то время Николай ходил молчаливый и задумчивый. Людмила советовала Варьке не приставать к нему с объяснениями и уговорами. Пусть всё решает сам, не маленький. В конце концов, всё случилось до него, и очень давно. В тот момент она была одна, и это было  вынужденным решением. Он тоже в своё время наделал ошибок. Его в этом никто не упрекает. Так складывалась жизнь. Каждый выживал, как мог. Но Варька всё равно мучилась и опасалась.

- Он ещё не знает, что мы с тобой - не родня,- напомнила Людмила Варьке.  -  Здесь тоже прямой обман. Хотя, какая разница, кто мы друг другу. Вон их сколько родных  по бумаге, чужих - по сути. Какие там тётки о свих племянницах пекутся, да растят их детей? Своих не все видят. Нас жизнь породнила, а это весомее,- говорила она убеждённо.

Варька соглашалась и успокаивалась.

    Весной от брата пришло письмо. Он сообщал, что у него родилась дочка, и если Варька живёт по-прежнему одна, и ей тяжело, звал приехать и заняться воспитанием девочки. Потому как жене крайне необходимо выйти на работу. А  пускать в дом чужого человека они не хотят. Учитывая Варькино образование, обещал кое-что ей даже платить. Напоминал о сестринском долге и о том, что сам растил её с детства. Варька была в растерянности и не знала, что отписать брату.   Выход подсказала Людмила. Она предложила Варьке рекомендовать себя в качестве домработницы и няни.  Она уже подрастила их мальчика и решила дать семье Варьки пожить одним. Пусть даже хоть какое-то время. После бурного семейного совета, Варька отправила брату письмо. Приглашение последовало незамедлительно. Брат сообщал, что на год, полтора, Людмила может твёрдо рассчитывать на проживание в их доме и  на неплохой заработок.


    Провожали Людмилу с большой неохотой. Стоя на том же перроне, с которого она некогда провожала  Витьку, Варька утирала слёзы. Николай обнимал Людмилу за плечи.
 
-  Вот и я дождалась, чтобы меня вот так провожали,- сказала улыбаясь Людмила.- Здесь нужна, расставаться не хотят,  там меня ждут с нетерпением. Выходит, не зря  сюда ходила смотреть на чужое счастье, и мне от него кусочек достался.