Вены натянуты...

Вены натянуты. Кровь через пальцы.
За окном уже поздний зимний вечер.
Он больше не обнимает
И ничего в темноте не шепчет.

Ты ему отдаёшь всю себя, без остатка
Твои глаза и руки парализованы.
Тебе бы хотелось рассказать ему все очень кратко.
Например, почему на ладони ваши линии судеб нарисованы.
Но сделать ты это хочешь прямо в глаза
И чтобы никаких лишних свидетелей, как раньше,
На морозе потрескались губы,
И через боль я расскажу, что будет дальше.

А дальше я возьму тебя за руку
И буду очень плакать, долго.
Ты наверно должен будешь меня успокаивать,
Но на сердце что-то колко.

Я не знаю, как ты выглядишь.
И занимаешься ли ты музыкой или боксом.
Что любишь на завтрак?
Ходишь ли по квартире с голым торсом?
Как часто смеешься? Почему грустишь?
А утром гуляешь у парадного входа?
А ты ночам и мечтаешь или так нежно сопишь?
А ждешь кого-нибудь у часов в 8 вечера у перехода?
А ты когда-нибудь любил?
Писал ли письма? И чтобы в памяти номер телефона?
А у тебя есть сестра или брат? Ты когда-нибудь дарил цветы?
Неужели никогда не пройдет эта кома?

Я чувствую, что как раньше разговариваю с одинокой тишиной,
И когда ты, наконец - то, придешь,
Я скорее отвыкну и скажу: «Дует, пожалуйста, дверь закрой».
Не буду больше спрашивать, ты все равно не отвечаешь,
И я уже как вечность веду этот монолог.
Почему же ты не переубедишь, что это не иллюзия, ни фантазия?
В книге моей это обычный пролог.

Я совсем ничего не знаю.
Я сама все придумала. И тебя, и любовь, и чувства…
Я все это время любила за нас двоих.
И одна совершала эти бездумные безумства.

От всего ничего не осталось
Я жила где-то от земли невесомо.
Моя душа от этих чувств окончательно истрепалась,
И целуюсь я ,наверное, уже не особо.

Вены натянуты. Кровь через пальцы.
За окном уже поздний зимний вечер.
Он больше не обнимал и не обнимает
И мои мысли за него немного о чем-то шепчут.