Франсуа Вийон

          
                П.Г. Антокольскому

В ночные драки,
                кражи и пожары,
Больные ноги еле волоча,
Он выйдет злой,
                растерянный,
                поджарый,
Как висельник,
                завидев палача.
На свете есть и благостная Мекка,
И древний Рим,
                и многоликий бог…
Гнилой Париж пятнадцатого века
Его окатит с головы до ног.
Кропать стихи,
                впадая в святотатство,
Смущая неосмысленных парней?..
Не все ль равно,
                кем быть –
                и кем считаться,
Когда ограбить проще и верней…
Он выйдет злой,
                забывчивый,
                жестокий,
Не верящий в поступки и слова,
Сродни шуту –
                смертельно одинокий,
Утративший надежды и права.
Несущий непомерные вериги
Сегодняшних
                и будущих времен:
Тюремный бред,
                неизданные книги,
Любовь,
                которой
                недостоин он.
Мир перед ним – бездарный и жеманный –
Опять сияет,
                кровь и копоть смыв,
А в нем витает
                орлеанской Жанны
Безумный и мучительный призыв.
Зловещее,
                монашеское братство,
Закон петли,
                костра и топора.
Прощать –
                и жить,
                как проще,
                как удастся,
Не веря в завтра,
                позабыв вчера.
И ничего не в силах изменить –
Пройти по свету
                нищим пилигримом,
Чтоб жизнью заплатить
                за право быть
Непонятым,
                неправым,
                нелюбимым.