Момент невозврата...

Одинокий путник сидел на краю обрыва, свесив ноги в пропасть, из темноты которой до него доносились разнородные, как бы одичавшие, звуки: шум колес, скрежетание и скрип дверей, голоса людей...Мелькали какие-то огоньки и тени, которые то приближались, обдавая его теплым дуновением, то удалялись... Здесь, на краю обрыва, путник остро ощущал себя неизмеримо талантливее большинства таких же путников, которые непременно, возможно уже  скоро, будут вынуждены - с удивлением, без особой радости,- но признать, что он способен создать нечто уникальное и ценное для всех людей...  Он привычно чувствовал себя несправедливо обиженным и Одиноким.

А на небе царил розовый закат, который с юношеским задором вырывался на простор из под нависших осенних туч. Выглянуло солнце, неспешно разбросало необычные цветы вокруг Одинокого и вскоре забрало их снова, уходя за тучи.
Вдруг - видение или реальность?! Ангел плывет над землей, приближаясь к человеку. В огромных зрачках - свинцовая рябь озер, испещренная розовыми бликами...
Как ни старался Одинокий усмотреть в глазах Ангела свое отражение, все его усилия были тщетны. Он почувствовал себя невидимкой, несуществующим или ничтожным, затерявшимся в пространстве, существом, просто пустым местом для - вроде бы, явившейся ему, видимо, в насмешку - силы абсолютного добра...
Тьма сгустилась!

- Все это небесное волшебство - обман! Возвышенность - это просто никчемная призрачная фантазия слабых людей!... Жестокий и бездушный Ангел, который смотрит на людей свысока или не видит их вообще, - мне  противен и чужд!  Он просто - ни на что не способный и бессмысленный призрак...

Одинокий считал себя маргиналом, но сейчас решительно обратился к теням пропасти.
 
- Может быть, хоть вы знаете: Почему надо быть добрым, честным, справедливым, терпеть лишения только ради того, чтобы успокоить голос совести?... Нет! Я не отступник!... У меня чисто познавательный интерес. Я просто хочу понять... Меня эти вопросы нестерпимо мучают, не дают покоя... Не могу найти ответ, который утешил бы меня, вернул радость жизни... Великие деятели писали, что это - проклятие Познания, священники твердят, что это - наказание за первородный грех... Но я хочу получить истинный и недвусмысленный ответ!
 
- Ты смешной! Считаешь себя маргиналом? Ты хоть знаешь, когда наступает момент не возврата в духовном падении?..

Одинокий вгляделся в тьму. На него смотрели глаза, которые были достовернее всех вещей и предметов. И, в то же время, их хозяин не имел какой-то своей определенной формы. Одинокий видел в этих глазах себя, как в зеркале. Видел свои прошлые поступки, ярко и необыкновенно реально понимал их истинный смысл. Отлетело куда-то присущее ему стремление играть чужую роль. Он впервые увидел себя таким, каков он есть на самом деле...

- Еще не все потеряно! Я хочу быть лучше. Я буду лучше...

- Напрасно ты снова пытаешься обмануть самого себя. Ты слишком долго считал себя добрым и искренне любящим других людей. И потому - незаметно для самого себя - перешел черту, за которой нет возврата к возрождению. У тебя уже нет - и никогда не может появиться - само Желание и воля стать снова способным к якобы желаемой тобой доброте, о которой ты безнадежно утерял всякое реальное представление.
 
- Где же этот Рубикон? Почему ты так уверенно говоришь, что я окончательно падшая личность?
 
- Очень просто! Ты много лет приходишь посидеть здесь, на краю обрыва. Ты смотришь в пропасть и уже давно не видишь, что же там на самом деле плохого. Она манит тебя  неизведанностью падшести. Ты смотришь в небо и не понимаешь, зачем стремиться к высоте. Там тебе уже давно все кажется пресным и скучным. Ведь ты не спускаешься к обрыву, а напротив, только иногда поднимаешься на его край, чтобы убедить себя в своей маргинальности. И убедив, лишаешься возможности увидеть, что ты уже давно находишься в пропасти...

- Я тебе не верю!... И когда же - по твоему - случился этот момент не возврата?

- Все знают, что этот момент наступает тогда, когда человек начинает задавать себе вот эти бессмысленные, выдающие его падшесть, вопросы:  Почему надо быть добрым и отзывчивым к людям? Почему надо больше жизни любить свою Родину? Почему надо быть честным и беречь свое достоинство?  И т.п.

- А я вот - тебе на зло - возьму и вырвусь на свет!

Маргинал вскочил на ноги и пошел прямо к свету.

- Досадная затяжка! Опять я презрел эффект Диалога. Не люблю Достоевского.  Ведь чувствовал, что опять сорвусь! - досадливо заключил Темный, - Опять силы зла творят добро! Банальная ситуация, набившая оскомину читателям классической литературы. Будет - опять же - забавно, если он станет философом и начнет меня прославлять. Хотя, я легко предвижу, чем все это закончится на самом деле...  Ждать недолго. Вот сейчас Одинокому блеснет последний шанс возрождения угасающего света его еле живой души. Он, по непонятному мне недоразумению, по какой-то капризной воле Провидения, видимо лишь назло мне, обретет, в финале своей никчемной жизни, вовсе не заслуженный лично им, совершенно случайный подарок,который вряд ли способен будет оценить,- настоящую любовь...

Навстречу Одинокому шла девушка. Тайный свет, который томил Одинокого, и жажда любви встретились с сиянием ее ласковых глаз!
 
- Как же я раньше этого не понимал?! Хочешь быть честным, так будь им! Все очень просто и гениально!

- Ну вот и свершилось! - удовлетворенно хмыкнул Темный. - Он еще не знает, что она росла среди бескорыстно любящих ее взрослых и потому привыкла встречать любовь окружающих лучистым взглядом своих бездонных глаз. Она так прекрасна в своем наивном стремлении внимательно, с искренней добротой и любовью, смотреть на всех. Доверчивая душа и не подозревает, что ей может встретиться человек, лишенный такой роскоши любви...
 
Но Одинокий еще не стал добычей Темного. Есть вещи над которыми он не властен. Они-то, собственно, и составляют его интерес в играх с людьми. Когда Влюбленный узнал, что у его избранницы есть Другой, - который на взгляд Одинокого ничем не лучше его, "просто удачливее",- Темный с интересом вгляделся...
 
- Одинокий вдруг очнулся от упоения безмерной благодатью собственных волшебных переживаний, вплоть до забвения о ее чувствах.  Очнулся под воздействием тупой, грызущей сердце боли...  Воспримет ли он неразделенную любовь как ценность, как шанс обрести свои крылья и стать подлинной личностью, или попытается унизить и растоптать образ Любимой? - вот какой вопрос искренне занимал Темного...

Какое-то время - с терпением зоолога всматривающегося в жизнь подопытных  мушек - Темный ждал. Его не обманешь пьяными попойками и несвязными криками отчаяния. Наконец, выбор стал очевиден.  Одинокий - в поисках облегчения своей нестерпимой душевной боли - стал с презрением смотреть на бывшую возлюбленную и свои, казавшиеся недавно бесценными, чувства. Он вдруг увидел ее когда-то светлый образ гораздо проще и... комичнее. Ему даже на миг стала смешна вся эта какая-то нереальная картина происходящего с ним, которая вот только сейчас, секунду назад, казалась ему трагически безысходной. А весь мир внезапно стал для него как-то понятнее, проще и логичнее, чем раньше...

- Надо брать от жизни все! Мало того, что другие заботятся только о себе и своем комфорте, так и я должен думать не о себе, а о других! Не густо ли будет?! Надо научиться любить, прежде всего,себя!Только себя, ну и еще, быть может, преданного пса. Да! Все гораздо проще!  Любить надо деньги, а не людей, которые  сами все насквозь продажны!  Как я раньше этого не понимал?!

Увидев себя в зеркальных глазах Тени импозантным циником, уверенно шагающим по краю обрыва, Одинокий непроизвольно залюбовался своим новым образом.
 
- Наконец-то я обрел умение быть способным к личному успеху в этом мире! Что мне еще нужно? Красивая женская грудь и длинные стройные ноги? - Кто сказал, что на пути к таким вещам надо непременно сгорать от страстного желания, забывая самого себя? Все это, на деле, - вполне доступная роскошь для уверенных в себе людей!...
 
Темному, как всегда в таких случаях, стало лень что-то отвечать, и он просто растворился.
 
В тот же момент Одинокий оказался на вечерней улице, залитой светом фонарей и реклам. Он стоял, держась за ручку двери, над которой, входя, успел прочесть только первое - сияющее неоном - слово: "Comedy..."