Мертвый сезон

Мне приснилось, что завтра – февраль,
и что еще полгода будет тянуться нить.
И вообще, сон безжалостно переврал
все, что я научился ценить.
Снова холод, и боль, и вонь
медленно разлагающейся души,
и душевные мухи кружили над головой,
не хотелось терпеть, не хотелось жить.
В этом сне я носил шерстяной клобук,
обучался полетам, но не летел.
Твое имя было лишь кучкой букв
на поваленной гранитной плите.
Ночи-суккубы сидели верхом на днях.
Мысли крутились голыми у шеста.
Песни пелись не о пиратах, штормах, ладьях, –
лишь о возможности больше спать.
Мною владела похоть, а миром вокруг – вражда.
На плацу танцевали стаи сторуких Шив.
Я потерял ту способность писать и ждать,
благодаря которой пока что жив.
Это был мертвый, как Ленин, как Цой, сезон:
дань памяти прошлогоднему сентябрю.
Но я вдруг понял, что вижу ненужный сон,
не по сезону влетевший в мою ноздрю.
Я проснулся – спартанец, дурак, шпион,
Гонщик на финишной, как шпаклевка, прямой.
Меня ждет могучий, темный от времени галеон,
Такой настоящий и только мой.
Мне остается взойти на борт и проплыть
Сорок суток, напеться, напиться всласть,
чтобы почувствовать – стены домов теплы,
город – живет. И ты – дождалась.