Каждый год, 31-го декабря

(почти белые стихи)

И в этом прелесть цикла, и в этом радость смены,
Что все как будто то же,
Что все идет как было, что все идет как может,
Что круг не будет прожит,
а будет повторяться бесчисленно и верно.

Что все идет как было, что оливье на кухне,
Любимая в далеком
Отъезде, мысли в сборе,
А все вокруг в разброде. Все, кажется, в порядке.
И мир еще не рухнул,
он не умеет падать, ему снега мешают, засыпавшие землю,
И мир глядит украдкой –
Ну как там ваши люди?

О, как легко прощанье с заведомо цикличным,
С неотвратимо сменным.
Так смерть монарха пекарь
Воспринимает с грустью (иль радостью) без горя
(Иль празднества) – не все ли
Ему равно, покуда печется хлеб горячий,
И сообщают вести
О здравии инфанта?..

Вот так прощанье с годом (еще полдня – и прошлым)
Не вызывает грусти.
Закончился – и пусть бы,
Заканчиваться можно.

Снега на белом свете, и мы на белом свете, и оливье на кухне.
И там, под курткой слева, почувствуешь движенье,
Как будто там котенка
Несешь (вернее, прячешь).
Там окопалось сердце
И тихо-тихо бьется.
Оно ужасно любит стучать на радость прочим
Деталям.

Небо сине.
И мысли в строгом сборе,
Любимая в отъезде.

И понимаешь – эти
Бесчисленные циклы столь неприкосновенны,
Что может быть и выше следит за ними кто-то, следит с надеждой зыбкой,
И тоже понимает,
Что мы на белом свете,
Что оливье на кухне,
Что шляпа на затылке.

…и в этом прелесть цикла, и в этом радость смены…