Кукольник. Третья часть и Эпилог

               
Вновь печаль меня съедает,
Тихими муками терзает;
Словно червь проникает в душу,
Заставляя тишину слушать.
Нет прекрасней и ужасней,
Этой восковой тишины;
Ведь куклы, что в моей власти,
Навсегда радости лишены.
О, моё гнилое счастье,
Ты судьбы моей ненастье!
Я заложник своего смеха,
О, моя горькая утеха!
В десятках восковых глаз,
Я нахожу мёртвый экстаз;
Так чудовищно прелестно,
И для сумасшествия лестно.
Моя восковая боль,
Я кричу тебе - постой;
Я люблю тебя и проклинаю,
Зачем живу, сейчас не знаю.
Побудь со мной холодная тишина,
Ты мне сейчас так нужна;
Почему моё сердце так страшно кричит,
И почему разум снова молчит?
Подойди ко мне, моя кукла.
Что ты видишь в глазах моих?
Жизнь в них давно потухла,
И сгнила на руках твоих.
Почему моя отвергнутая любовь,
Возжелала боль и кровь?
Ах, если бы она меня любила,
Её любовь бы всё изменила!
И я не стал бы таким,
Был бы совершенно другим.
Но быть может, я не имею права любить,
Быть любимым и для одной лишь жить?
Зачем же я тогда родился,
Зачем на сей гадкий свет явился?!
Лишь чтобы быть творящим боль?
Но это тяжкое бремя столь.
За что, за что мне эта боль?!
Умоляю, ответь мне!
Прошу, насыпь на рану соль,
Я всё равно внемлю тебе!
Но лишь молчание и холодная тишина,
И моя кукла, что печалью полна.
Не плачь моя Альвина,
Твой создатель далеко не невинный.
В ту ночь, когда она осмеяла меня,
Сгорела в ненависти душа моя.
И я наказан своё бремя нести,
Свою душу мне не суждено спасти.

* * * *
Почему мой создатель полюбил ту,
Что превратила в прах его мечту?
Она его никогда по настоящему не знала,
За что же она ему жизнь сломала?
Быть может, я ничего не понимаю,
И что есть людская душа, не знаю?
Но я ведь люблю своего хозяина,
И жизнь отдам за него отчаянно!
Его боль есть моя боль;
Его печаль – моя печаль;
Быть с ним, прошу, позволь,
Мне его сердца жаль!
Ведь то, что я ощущаю,
Есть без сомнения любовь!
Но как помочь ему, не знаю,
Я могу лишь дать кровь.
Он любовник своего искусства,
Он ведущий в реку русло;
Он гениальный творец,
Он чистоты венец!
Он владеет тайной бессмертия,
Он моё начало и конец;
Он причина моего следствия,
Мой обожаемый творец!
Я лишь хочу быть всегда с ним,
Хочу, чтоб мною он был любим.
Но он счастье не сможет найти,
Ведь от себя ему не уйти.
Как плохо я понимаю его душу,
Я истукан восковый бездушный!..
Меня его печаль вновь гложет,
От своих страданий он уйти не может.
Я сожгу весь мир за него,
И убью всех до одного!
Но ему нужна лишь она,
И я принесу её сама!..

* * * *
Очнулся Жозеф ото сна,
И понял что рядом пустота.
Её почему-то не было рядом,
И он стал искать её взглядом;
Но нигде не было его куклы Альвины.
“Ведь не могла же она меня покинуть?
Она – всё, что было у меня,
Она говорила, что я живу не зря;
Демон моего гения,
Моё прекрасное творение,
Где же ты пропадаешь?
Мне без тебя одиноко, ты знаешь!
Прейди поскорей, я прошу,
Я сейчас лишь от скуки дышу!”
Но миновали дни,
А куклы всё не было.
“Я ведь не говорил её – уходи,
Так почему она меня предала?!
Почему оставила меня одного,
Во мрачной тоске разума моего?!
Но может быть, она вернётся,
Когда своего добьётся?
Похоже, что одиночество,
Есть ключ к моим истинам;
И это тёмное пророчество,
Скоро станет мыслимо.
Закрытым в холодной тишине,
Я навсегда останусь в этой мгле”.
Но прошло восемь дней,
И кукла вернулась;
В руке её был свёрток,
Когда дверь отворилась.
“Где ты эти дни была,
И почему, ничего не сказав, ушла?”
“Лучше посмотри, что я принесла…
Она заплатила за всё сполна!..”
И кукла положила на стол свою ношу,
И на шаг назад отошла.
“Я во тьму сомненья брошу,
Я догадался, что ты принесла…”
В свёртке лежала отрезанная голова,
Той, которая Жозефу была мила.
“Вот та, что лицом со мной схожа,
Та, из-за которой тебя злоба гложет.
Я очень далеко за нею шла,
И в большом городе её нашла.
Она больше никогда тебя не обидит,
Её глаза другого больше не видят.
Ты доволен теперь мой милый,
Мой прекрасный и неотразимый!
- И кукла припала к ногам кукловода,
И сквозь слёзы говорила, -
Роскошная её свобода,
Её ещё больше развратила.
Я сделала это для тебя,
Чтобы ты больше не корил себя!
Я люблю тебя, мой создатель,
Моих мыслей излагатель!
Не печалься больше никогда,
Ведь я буду с тобой всегда!..”
Жозеф безмолвно голову взял,
И к холодным её устам своими устами припал;
И слёзы покатились по его щекам,
И он горько прошептал:
“Каким же я монстром стал,
И счастья так и не узнал…”
А кукла лежала у его ног и рыдала:
“Ты мой свет, моё начало…
Теперь ты доволен, мой создатель,
Моего сердца истязатель?
Ты больше не будишь помнить её,
И горькое унижение своё?
В твоей душе больше не будит боли?
Ведь слёз твоих она не стоит!
Ты доволен, мой создатель,
Моего сердца истязатель?..”



Эпилог
Ночью жители города видели пожар,
Дом мастера кукол во всю полыхал.
Никто не видел, откуда огонь возник,
Все поспешили, но пламя весь дом охватило,
Огненным чревом его поглотило.
На утро в обугленных остатках,
Один лишь труп нашли;
Люди прибегали к разным догадкам,
Но причины пожара не нашли.
Дом сгорел целиком,
Но был не тронут подвал;
Кто-то его копал глубоко,
Чтобы огонь не достал.
Нашли коллекцию кукол,
Что Жозефу принадлежала;
Их красота и схожесть,
Всех поражала.
Те девушки что пропали,
Здесь копиями кукол стояли.
Всё это было очень странно,
Таинственно и туманно.
Мастер кукол унёс тайны с собой,
И быть можем, там он обрёл покой;
Его кукол раскупили музеи,
И на выставках на них сотни глазели.
Никто ничего никогда не узнал,
И о смерти кукольника не вспоминал;
И о девушках, что отдали жизнь, прославив урода,
Одинокого, не познавшего счастья кукловода.