Покушение

Действующие лица:
!. Дядя Федя  -- тех. Директор.
2. Петрович --  зам. Директора.3.Кадинал Валера – глав. Инженер.
3. Юдин Алекс. Иван. – представитель генподрядчика по качеству.
4. Жуков – представ. Генподрядчика.
5.Сережа – водитель и зам. Петровича.

Я вестью страшно поразился,
Что дядя Федя отравился
Он в переплет попал такой,
Что сам сейчас совсем плохой.

Кому, на этом белом свете,
На яйца наступил наш Федя?
Работал, деньги выдавал,
Пупок тихонько наедал.
Бывало, что накостыляет,
А с кем такого не бывает?
Какой же все таки здесь жлоб
Под Федю тихо катит гроб?

Есть лишь вопрос и нет ответа,
Царем работать хуже нету,
Цари везде  на вроде дичи,
Давайте  вспомним двор МедИчи:
Травили всех до беспредела,
Аж вся Европа обалдела,
За случаем в дворцах был случай,
Да и в России все не лучше:
Царей стреляли и взрывали,
Копьем с клозета в них ширяли,
Ты «камикадзе», если царь,
Так будет, есть и было встарь.

Верь Федя – мы найдем ответ,
Мы нападем на вражий след,
Пусть снова скажешь – « я мудак»,
Но все могло ведь быть и так.

Версия 1. Петрович.

Петрович к Феде охладел,
Есть и Петровичу предел,
Он ясно понял – Федя гад,
Имеет не марксистский взгляд.
Потом немного были тренья
В вопросах всяких угнетенья,
Потом не так все получилось,
Ну, в общем, просто накопилось.
И захотелось вдруг до рвоты,
Чтоб Федя сбавил обороты,
И доказать, «едрена вошь»,
Что наша жизнь не медный грош,
А чтоб грехов не набираться:
Дать Феде попросту – просраться.
Сережа в жизни друг пернатых,
Тем более ума палата,
Услышав Вовину мечту.
Сказал: «Я Вова, все учту,   
Устрою все и в лучшем виде,
Потом все будут не в обиде,
Сам Федя, что живой остался,
А ты, что Федя «облажался».
Вернулся с рынка и по полкам,
Затарил яйца перепелки,
Сказал: «Жди результата смело,
Ждет дядю Федю сальмонелла!»

В душе Петрович просто млел,
Он получал то, что хотел,
И вспоминая Феди брюхо,
Он верил – дело будет глухо,
И верил, что без осечки дело,
Что разовьется сальмонелла,
И Феде будет не до шутки
Расстройство получив в желудке,
На сто процентов, в этот раз
Он изойдет на унитаз.

Версия 2. Кардинал.

Всю жизнь коварный кардинал
Стать лично «папою» мечтал,
В претензиях он был к судьбе
И с тяжким прошлым в КГБ,
Он знал – дороги лучше нету,
Чем та, что мостят из скелетов.
И каждый должен ведь  чекист
В «мокрухе» быть специалист.
В подлянках он имел кураж,
В подставах – высший пилотаж,
Он знал на память, без сомненья,
И способы все отравленья,
Ведь всяким способам в конторе
Учили их врагам на горе,
Где ледорубом порешат,
А то подушат, как мышат,
А то ткнут зонтиком вдруг в зад,
На острие намажут яд,
И не успеешь оглянуться:
Пришла пор тебе загнуться.
Недолго мучился Валера,
Сказав себе: «Какого хера,
Так дальше не возможно жить!»
Решил он Федю отравить.

Приехав на квартиру к Феде,
И чтоб на видели соседи,
Открывши дверь отмычкой, вмиг,
Он к холодильнику проник.
Он шприц вытаскивает свой,
Взял банку с щучьею икрой,
Спокойно, лишь прищурив взгляд,
Вколол он в эту банку яд.
И от удачи весь сияет,
С квартиры быстро он линяет,
Он знал, что отработал чисто,
Не зря шарашился в чекистах

Но вышла в этот раз беда
И получилось, «как всегда»,
Но в этом он не виноват:
В просрочке оказался яд.
Он до сих пор переживает
И часто бороду терзает.

Версия 3.Водитель Юра.

Есть вариант, что будто сдуру,
К жене вдруг потянуло Юру,
Ком в горле был Новороссийск
И он решил идти на риск.
И так, домой наш Юра рвался,
Что вечером не удержался,
Когда на кухне был один,
Насыпал в воду клофелин,
И чтоб ускорить перемену
Еще добавил он пургену,
Шептал  волнуясь он слегка:
«Теперь уже наверняка!»

Но Юра тоже просчитался
И Федя здесь болеть остался.

Версия 4. Федя (самострел).

Уж сколько лет с «Комплектом» к ряду
Работаем по субподряду,
Как вспомнишь, аж бросает в жар,
Не жизнь, а так – сплошной кошмар.
Работу  «Христа ради» просим,
Во всем всегда хвосты заносим,
Нет от капризов их житья,
Живешь, как «мальчик для битья»,
Конечно, заморочки эти
Травили душу дяде Феде,
Он так «Комплект» весь полюбил,
Что всех бы сразу порешил.

И как-то случай подвернулся,
Случайно с Юдиным соткнулся,
А Жукова «сам черт принес»,
Решили, что пойдут в разнос:
За то, что Федя появился,
За то, что дождик прекратился,
Что переезд наш не упал,
За то, что отведен скандал.
И Федя с Юрой пошустрили:
Враз хлебосольный стол накрыли,
Там все: запчасти от курей,
Икра от щук и яйца змей.

Тут Юдин душу водкой грея,
Вдруг объявил себя евреем,
Чтоб всем понятно было это:
На курочку он ложит  «вето»,
Сказал, на всех взглянув хитро,
Что может выкушать ведро.

(Я упрекать его не смею,
Я знаю – участь не легка,
На свете жить с душой еврея
Обычной жизнью «русака»).

Считаем, что стакан осушим
И мы в душе пожар потушим,
Нет, душу водкою не тронь,
Горит еще сильней огонь.
Тост первый водки был сильнее,
Был этот тост за Моисея,
Он сорок лет – скажу я вам
Водил евреев по пескам.
С времен тех давних и по ныне
Евреи не живут в пустыне.

И думал Федя багровея:
«Пора бы Коле к Моисею,
С меня ведь  этот обормот
По жизни кровь, как водку пьет!»
И спрятавшись за Юры спину,
В стакан он всыпал «окрысину»,
И стал в шалмане ухитряться
Стаканом с Колей  поменяться.
Тост выходил сродни твердыне:
«За тех, кто бродит по пустыне!»
Пьет каждый – хочет или нет,
Чтоб не бродить по сорок лет!»
Против Египта не попрешь
И надо выпить – хош не хош,
Тост Федю плотно взял за душу,
В слезах он Юдина дослушал,
Поскольку , видимо, был пьян
С отравой выпил «свой»  стакан.
Потом совсем уже синея
Все вспоминал он Моисея.

Финал на редкость был печальным,
Чуть в мир иной он не отчалил,
Его Евгеньич – эскулап
У смерти вытащил из лап.
Сейчас он учит и детей:
Мол, с генподрядчиком --  не пей!

Да, если так оно и было
Я верю, вылезит ведь шило,
А может вправду я мудак
И это было все не так?

                2002г.