Дар божий -2-

           «ИСКРЕННЕ ГОВОРИМ ВАМ!» – 2011
            НОВАЯ  С Е М Е Й Н А Я   АНТОЛОГИЯ
              Стихи   Проза   Переводы
           ********************************               
               МАРИНА   АВЕРБУХ 
             Марина Борисовна  Лурье
               ПОВЕСТь   "Дар Божий
           –       (стр.5-35)
               З А В Е Р Ш Е Н И Е   
      
ЛЕТ ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ НАЗАД.
Вначале, когда я была совсем маленькой и не ходила ни в школу, ни в детский сад, я иногда ночевала у Папы на работе... Наверное это тоже не разрешается обычно, как я теперь, став взрослой и немножко старой, понимаю... Но у Папы были «особые» или  ещё их называют «чрезвычайные» обстоятельства...  И ему разрешили во время ночных дежурств на работе держать в своей комнате, укладывая меня спать на большой (огромный, если сказать правду) кожаный старинный диван...
  Мама в это время была в командировке, и меня некому было из ответственных людей укладывать спать в нашей посольской квартире...  Папа ночью сидел за своим письменным столом, или ходил по Посольству или заходил в телефонную комнату или куда ещё надо... Я привыкла быстро засыпать и могла проспать до самого завтрака без передышки...
  Но в эту ночь, когда я увидела шпиона, я проснулась почему-то сама и тихо лежала с открытыми глазами... Слышала (и даже чуть видела), как какой-то человек в тёмном мужском костюме открыл дверь папиного кабинета, включил маленький узко-лучевой фонарик и стал тыкать лучём по книжным полкам, потом добрался до стола.. Этот лучик чуть-чуть освещал и самого человека в костюме... Незнакомец как-то странно двигался – бесшумно и какими-то необычными шагами – словно у него одна нога всё время была  прямая и поэтому казалась очень длинной – как у клоуна в цирке...  Лучик света фонарика пробежался по папиному столу, как будто порылся в папиных бумагах
(а Папа будет потом этим доволен? Сомневаюсь...)...
Потом лучик проскочил к несгораемому сейфу (это такой железный шкаф для самых секретных бумаг)... Недолго там попрыгал и вдруг повернул к  моему дивану...
Я закрыла глазки и как бы по-настоящему заснула... Луч упёрся в моё, наверно – зажмурившееся, лицо... Я лежала как крепко спящая девочка – тихо дыша, не ше-велясь... Мне показалось, что чужое мужское лицо наверняка приблизилось ко мне, но я его не видела, хотя слышала запах чужого мужчины:(женщины всегда сладко пахнут духами, а мужчины почти всегда табаком, таким противным)... Только мой Папа, который курил какие-то особенные сигары, всегда был приятным на запах...
Но чужое лицо отодвинулось, потом прошуршали шаги от дивана, и дверь папиного кабинета, тихонько звякнув язычком замка, вновь закрылась... Я боялась открыть глаза и тем более встать с дивана... Так и заснула... А потом пришёл Папа...
 Уже кончалась ночь, но день ещё не проснулся...Всё было серо и скучно... Поцеловав Папу, я без слов мгновенно уснула и проспала, как мне потом сказали, до самого обеда...
   Наверное, я по-настоящему испугалась ночного посетителя и должна была во сне вылечиться от этого страха...
А потом приехала из Москвы Мама, и я уже спала в своей домашней комнатке и всё, всё, всё как бы забылось... Я даже Папе забыла обо всём приключившемся рассказать (может, всё-таки боялась вспоминать)... 
 
...Прошли годы... Много, много... Лет пять, наверное... Я стала большая, ходила в школу, учила иностранные языки – и итальян-ский, и английский, ну и конечно русский – и грамматику и литературу... Нам литературу преподавала очень старенькая графиня – она была раньше революционеркой, а потом разведчицой и знала всё и обо всём... Имя только у неё было очень странное – Леокадия  Трифоновна...
 И однажды, в летние каникулы, когда мы с мамой и папой ездили на море в Плаза-ди-Диезо, на нашем пляже я увидела странного мужчину – не очень молодого, но и не старого...Он только-что вышел из воды и пошёл в нашу сторону – и вдруг я страшно испугалась: он шел странно хромая: одна нога двигалась нормаль-но, как у всех мужчин, а другая – как у циркового клоуна – не сгибалась и как бы выстреливалась немного вперёд...
...Наверное, со мной что-то произошло особенное, потому-что мама вдруг стала мне протирать лобик мокрым полотенцем, а я, сидевшая только – что с биноклем, вдруг оказалась лежащей на матрасике... Когда же я перескочила на него?   
  Мама  щупала мне пульс (нас в школе учили, как это делать) и звала скорее Папу, а Папа бы почти у воды и тихо разговаривал о чём-то с – вы не догадаетесь – с этим хромым мужчиной...
Потом они разошлись, и Папа  вернулся к нам... 
Мама спросила его о хромом... Им оказался давний сослуживец, который теперь работает в какой-то американской фирме...
 Только дома я позвала Папу (без Мамы!) к себе в комнату и впервые и подробно рассказале о своей «сонной» истории...
 Он сразу погрустнел и стал вдруг спешно собираться в Посоль-ство.  А на следующий день меня украли!!! 
Всё моё похищение расписано было по самым лучшим нотам...
Я обкатывала новый, почти взрослый «велик»... Упивалась новой скоростью и не заметила, как «совершила наезд» на чёрный авто-мобиль ... Откуда тот  вынырнул и так ловко подставился багаж-ником под мой велосипед, да так, что я почти нырнула под его колёса... Слава Богу, колёса уже стояли неподвижно, а я, тоже неподвижно, улеглась около них...
А тут и скорая помощь случайно «вынырнула из кустов»...Два санитара (а может и больше?) выскочили, меня, даже не осмотрев, в обнимочку, как кулёк положили на раскладушку внутри санитарной машины...
   Ехали – ехали и остановились в каком-то парке... Я давно уже  освоилась и с удивлением знакомилась с новым миром...
 Меня ещё ни разу не забирали в карету скорой помощи...
...Но потом мне поднесли к носу сильно надушенную ватку... Всё  потемнело и я скоро (так мне показалось!) проснулась...
   Тёмная и незнакомая комната... Я лежу на диване, под тёплым мохнатым одеялом... Зову Маму.... Никто не отвечает... Зову Папу – тоже тихо... Открывается дверь и входит...
   Тут я испугалась... Как  тогда, у Папы в кабинете, входит тот самый, странно хромающий человек... Не включая свет, он подошёл ко мне, поднёс телефонную трубку и  хрипло сказал:
 –«Не бойся! Поговори с Папой и скажи, что у тебя всё в порядке, ничего не болит... Потом я с ним поговорю.. И не бойся ничего, скоро дома будешь...»
Так и получилось...
А потом я с Мамой быстро собрались и уехали в Москву – навсегда!!! Уехали мы тоже непросто... Не уехали, а улетели на военном самолёте! Мы с мамой летели одни, сидя вдвоём на узкой скамейке транспортного самолёта... Прилетел этот самолёт на военный аэродром, и оттуда уж мы добрались, как смогли, до дома...  Больше я в Италии не была..

...А в Москве я поступила в советскую школу и в ней проучилась до самого аттестата зрелости..  Через три года  я уже стала комсомолкой, была даже пионервожатой в одном из четвёртых классов нашей же школы...    
И однажды, возвратившись домой (а я всё время уже жила только с Бабушкой (Мама сразу же после нашего "побега – вылета" из Рима, опять вернулась на свою работу в Посольство в Италии...), я застаю у нас большую и непривычную компанию...
   За нашим столом, на котором только водка и рюмки (две рюмки с водкой были накрыты ломтиками чёрного хлеба), сидела Бабушка... Почему-то  в чёрном платке... Сидело ещё  трое почти незнакомых мне посольских папиных сослуживцев... Двоих я помню – они встречали нас с Мамой на военном аэродроме, а женщину я видела впервые...
   И бабушка и эта женщина сидели заплаканные и молчаливые... Около рюмок с водкой лежала фотография Папы и Мамы за рулём красивой машины «Феррари»... Машина была яркокрасная, Папа и Мама весело смеялись и махали нам руками.... А кругом были невысокие итальянские горы...
     Когда я села, женщина достала из папки какую-то важную и красивую бумагу и прочла печально и торжественно:
....Указ о присвоении звания Героя Советского Союза» моему Папе и присуждении Ордена трудового Красного Знамени  Маме...
 А в самом конце было добавлено – ПОСМЕРТНО!!!...
...Бабушка стала плакать... Я, ещё никак не освоившись, хотела задать глупейший вопрос – «А где Папа и Мама и что с ними?», но вдруг всё сама поняла до самого страшного КОНЦА и, плача, выбежала из-за стола... 
   Уже много месяцев спустя я узнала о деталях трагедии, случив-
шейся в горах южной  Италии... То ли аварии, то ли  тщательно выполненного политического убийства...(Разведчик, как и минёр,
ошибается только один раз... Если, конечно, он не успевает скрыть следы своей ошибки. И одним из способов сокрытия ошибки служит уничтожение разоблачителя...) 

  Последняя поездка моих родителей в гористую южную Италию была, очевидно, прикрытием какой-то очередной спецоперации...
 А красный «феррари» был их прикрытием...   
  По практически пустын-ной горной дороге машина лихо преодоле-
вала виток серпантина за витком... И вот впереди, недалеко от места назначения, машине предстояло круто повернуть в довольно глухое и очень узкое горное ущелье... Не снижая скорости Отец повернул руль и, вскочив в ущелье, увидел совсем вблизи, метрах в пятидесяти, не более, огромное стадо «молочно-мясного скота» - впереди бежали здоровенные,не менее тонны весом,– производители,  а за ними, не отставая, сами коровы, лихо размахивая беже-розовыми гигантскими выменами...    На мощной шее каждого животного висело своеобразное опрокинутое ведро – «ботало»... Оно лихо болталось в такт бегу и звенело колоколь-
ным тоном – внутри суетился  «язык» – железяка весом с пол-кило... Повидимому, эта была демонстрация скотины по случаю какого-то агрономического праздника: быки и коровы поголовно украшены венками, да и с трудом догонявшие их пастухи – тоже изящно, на пастуший манер, выряжены и были  чуть-чуть пьяноваты..
   И вот навстречу этой гигантской «животной массе» выскочил, по-существу перегородив им дорогу, маленький автомобиль КРАСНОГО – столь ненавистного свободолюбивому бычьему сердцу – цвета...Словно услышав спец-сигнал, передовые быки ринулись, но не в обход уже останавливающейся машины, а прямо на неё... Пара передовых гигантов попытались, приподнявшись, как при случке, на задние копыта, ударить передними копытами по капоту... Один из быков соскользнул и завалился на шоссе. Но уже подбежали другие, за ними и  коровы...
   Они окружили  автомобиль и стали таранить его рогами!...
...И вот добрались до пассажиров... Это была не Памплона, где все сотни бегущих людей соревновались в беге и увёртливости с десятком разрозненно скачущих бычков... Это не походило и на корриду – один бычок на десяток пикадоров и как минимум одного вооружённого торреро...  Пастухи не успели и добежать, как машина была растерзана-растоптана стадом озверевших-осатанев-ших  животных... 

СЕЙЧАС И ЛЕТ ДВАДЦАТЬ ТОМУ...
Вот видишь эту карточку... Это я в школе и рядом мои друзья... А самой близкой подругой у меня была Кира... Вот, посмотри... Правда, красивая девочка... У Киры была странная фамилия: Ушац. С ушами у неё было всё в порядке и наши дружеские шуточки быстро всем надоели и исчезли.... Зато стихи Киры  были пере-
писаны в нашей стенной газете – «Наш РОСТ» ... Стихи были всякие, но в восьмом классе появились самые необыкновенные – про Любовь! Мальчишки поначалу фыркали, а девочки переписывали (потихоньку, чтобы никто не видел!... Мне поначалу больше нравились смешные стихи – стишата – про лентяев, двоечни-ков...А потом пришла и моя пора – писать стихи о любви... Именно  поэтому-то я подружились с Кирой...
Всё – таки наша классная поэтесса...
""
А долги отдаются при жизни?
А когда же? «Потом» не отдать!...
И не хватит, наверно, пол-жизни,
Чтоб Родителям  долг возвращать...
А Бабуле-Дедуле? Им тоже
Задолжала немалое я...
Как успеть? Разве это возможно?
Старикам, что ласкали, любя?
Торопиться! И не поскупиться...
Не считать пол-копейки за рубль!
И не бойся слезой ороситься!
И прижмись в поцелуе их рук...""

Но Кире нравилось это моё первое стихотворение... Потом и другие...  Пока не возник ОН! 
Он - это был  Чернов! Саша Чернов!  Как только он появился в нашем классе – Саша  приехал из другого города – все девчонки стали красить губки, вытащили из волос бантики и вдруг обрат-
ились, как в сказке, в молоденьких девушек! Сразу! За одну неделю его пребывания в классе... Это было как чудо...
И даже наша классная руководительница – Геля  Николавна – вдруг сменила свой ежедневный балохон сине-мышиного цвета на  какую-то пёструю развесёлую размахайку... И  помолодела тоже вдруг  лет на сто... Как мы её – мы – это буквально все девчонки – вдруг возненавидели...
...Одна я тихонечко посмеивалась, так как Саша (ребята по традиции кинули на него кликуху «Чёрный») смотрел только на меня, особенно тогда, когда я с кем-нибудь трепалась или чего-то писала .- а сама краешком глаза (чуть совсем не закосела, так далеко и неудобно он сидел) следила за его "глазеньем".. Жутко приятно было – только на меня ведь и смотрит!...
...Но всё было не так уж просто – я это поняла очень-очень быстро... Оказалсь, что город, из которого приехал «Чёрный», назывался – не угадаешь за всю  жизнь – мне очень даже знакомый и называется – Лондон!  ...Вот откуда эти манеры лондонского
«дэнди»... Как и Онегин, Саша всегда был одет с-иголочки...Наши
ребята на его фоне были просто пацаны дворовые... «ЧМО» – какое-то...   В Лондоне  Саша прожил и проучился вплоть до пятого класса.  Потом его Папа получил какое-то назначение в Союзе, семья вернулась в Россию и прожила где-то в «далеко от Москвы» вплоть до нового назначения сашиного Папы – уже в Москву!.. Понятно, что у нас обоих  проявилось столько общих тем для обсуждений, что и не снилось нашим девчонкам...
 Так мы и продружили до самого выпуска из школы, до «аттестата зрелости»... Конечно, иногда и целовались... Но не более!
...Я девушка была строгого воспитания...
...(Да и как можно было обойтись без плотной заботы о такой красавице... Папа неспроста придумал для дочки двойное имя: Клаудия и Патриция... Уже в девушках её красоте не могли не надивиться «и стар и млад»... Казалось в ней слились черты и благородной петербургской барышни Пушкинских времён и патрициан-ские черты древних  римских гражданок... Чёткий профиль с прямым носом (со слабой горбинкой, выявляющей благородство); уверенный  подбородок, исключающий ненужную нерешительность; широко расставленные и всегда чуть не в упор смотрящие стальн-
ого оттенка глаза, и, конечно, медно-рыжеватые обильно разбро-
санные по плечам еле-еле змеящиеся волосы...)...
Всё обозначало без колебаний отцов характер...
"""
Мне снился сон: - Замёрзшее окно
В каком-то светлом и нарядном зале...
Снаружи – темень...А внутри – светло...
И слышен звук огромного рояля...
Вокруг - столпились школьницы...Все в белом...
Нарядном...Праздничном...И пели хором все...
И кто-то подошёл к окну, где я несмело
Прижалась к раме...Ёлка...Карусель...
И девочка, знакомая как - будто,
Своим платочком помахала мне...
Где видела её? Но помню смутно,
Что точно видела! Иль в жизни? Иль во сне?
Потом она ладошкою растёрла
Ту изморозь, что разделяла нас...
И я узнале в девочке...Тут горло
Перехватило! –“Это мой же класс
В моей почти забытой школе...
А кто же Я?...И где же?...И доколе?!“

...А потом был психфак Московского Университета... Тогда все девочки из «хороших» семей шли либо в Историко-архивный, либо в мединституты,либо на «психический» факультет МГУ... 
Там я и стала профессиональным психологом и работала им довольно долго в Онкоцентре на Варшавке...
Саша тоже поступил – да ещё с блеском – на факультет журналис-
тики  и на третьем курсе стал моим мужем!...
Сбылась моя школьная мечта! Родился и Петенька! 
И сыночка полностью занял всю мою душу...И душу и время!
...Папе Саше вдруг(?) стало в ней и в семье совсем тесно... Он заскучал ... Стал упрекать меня.  Говорить – нудить, если быть более точной – о свой ненужности нашему дому...
      И через  четыре года мы расстались: он уехал в  загранко-
мандировку и из-за границы прислал мне документы на развод... Как говаривал Папанов – «без шума и пыли»... .
...И я стала матерью-одиночкой!
Правда, бабушка-дедушка у Петеньки были и с их помощью и их заботой он был не то что не обделён, а просто усыпан...
 Да и папа Саша  иногда появлялся из своих иностранныъх краёв – и дружный и весёлый, но всё же уже немного чужой... ..Мы с Петей стали забывать, что росли когда-то как бы вместе..

ЛЕТ ДВАДЦАТЬ ТОМУ...
Клаудиа  проводила с сыном всё своё (хотя и немногое) свободное время... Ловила на дачном лужке стрекоз и бабочек, азартно играла в бадминтон, а попозже и  в футбол. Стояла в «воротах»,
била или отражала «пенальти»...Строила всякую модельную техни-
ку – самолётики и кораблики, задыхалась от жуткого клеевого запаха, но взамен как восторгалась успешными испытаниями или чуть не плакала вместе с сыном при авариях и катастрофах ...
В итоге на многих конкурсах моделистов Петя получал призы – кубки, медали, вымпелы... Их составляли дома  на специальной горке и гордо демонстрировали гостям и друзьям дома...
А друзей у сына  всегда было много...
...Дом Патрисии-Клаудии был тёплым, хлебосольным, аппетитным местом общения. Умению оформить стол она училась ещё в далёком
детстве в Италии... Не только стол «питья и яств», но ведение застолья, дирижирование непростым конгломератом гостей приучило её к свободному общению с любым коллективом...
   И в обновлённой, капитализированной России  она естественно, без колебаний и бестолковых размышлений, организовала и возгла-
вила быстро  раскрутившуюся коммерческую службу «психологичес-
кой помощи»...На ЕЁ!фирме уважали, любили, но и слегка побаива-
лись (как строгую матушку) Госпожу Патрисию -Клаудию.
... Именно так, без вульгарных просторечных уменьшений, никаких «Кланечка», «Клавочка», «Патти» и иные озвученные фамильярности....
...А дома был Петя, Петруша, Петенька.. Дом жил только ЕГО интересами, проблемами – вначале школьными, затем институтскими (конечно, Пётр поступил в Авиационный )... Именно в МАИ увлёкся Петя, на свою и на мамину беду, ДЕЛЬТАПЛАНЕРИЗМОМ!
На международных  соревнованиях в Крыму, в Коктебеле юный пилот не смог выйти из штопора, упал на склон холма и, казалось, отделался всего лишь переломом (хотя и открытым) левой руки... Но где-то при транспортировке в рану попал «анаэроб» и случи-
лось поэтому почти неизбежное......Если бы только столбняк! Он  тоже  почти смертелен, но прививка своевременная (то есть почти моментальная!) может спасти..  Но есть и более опасные микробы.
Тоже анаэробы... Именно они, попадая через повреждённую кожу  вызывают скоропалительную, смертельно опасную  гангрену...Кожа воспалённого участка становится как бы жёлто-голубоватой, прозрачной.Из-под неё просвечиваются пузыри подкожной жидкости..
Необыкновнно заразной для всех, имеющих открытые ранки или даже царапины....

ОПЯТЬ СЕЙЧАС
....Тяжелый и неожиданный сон опять свалил с ног Клаудию...
Который раз она опять оказалась на берегу какой-то широкой, но не бескрайней воды... Тихие  волнушки ласково целовали песочек
... А по песочку, вдоль воды шли следки – явно детских босых ножек  – лет трёх-пяти... И вдруг останавливались перед... детскими же  туфельками – не ботиночками, не сандалетками, а туфельками – красными с отстёгнутой перепонкой и пришитой «на ножке» беленькой пуговкой...
...«Обувь снится всегда снится накануне жизненых перемен», а «девочка» - это «к хорошему удивлению» –так мне  почти всёрьёз рассказывала Бабушка, листая старинный, с непонятными русскими буквами, «СОННИК»...

СЕЙЧАС
Вот Бетси моя – взгляни – это ОН перед самым полётом в тот роковой день... Какой красавец, правда! ...(Бетси дипломатично промурлыкаала что уважительно-сочувственное...)...А это он помоложе – в Москве, в авиаклубе... А кто ещё  выглядывает из-под фотокарточки...Надо же – ни разу не видела...Какая девочка симпатичная... Он ни разу её не показывал...
– «Пете от  Надежды, с любовью...» 
Это выходит его девушка!?. Вот какой скрытный... Даже мне ни разу не намекнул!!! А была ли она на похоронах? Я не помню!. Может, они расстались... Почему? И когда?  Я же многих из его девчёнок знала, а об этой Петька не сказал мне ни разу ...»
   
   Клаудия даже чуток приобиделась, но быстро самасебя одёр-
нула... И услышала, наконец, чуть не охрипший от долгого невни-
мания телефонный звонок... Это был её закадыччный Сева...
– «Кланечка! Извини меня, но я должен был тебя разбудить, если ты в самом деле задремала... Я стою у твоего дома... Свет во всех окнах... Мне даже почудилось, что кто-то, похожий на твою тень,  ходит, а трубку не берёт! Я уж подумал о плохом, хотя самое плохое уже у нас с тобой произошло... Слава Богу, что прозвонился... А дозвониться надо было сверхобязательно! У меня для тебя фантастически важная и ослепительная новость!!! Наверное ты, уже не первый год, ходишь...
Прислонись к чему-нибудь покрепче - 
БАБУШКОЙ... Открывай скорей дверь, я поднимусь бегом – и сообщу, что знаю и на что очень надеюсь!!!»
   Прошумел лифт, и в открытую Клаудией дверь влетел – иначе и не скажешь – её давнишний друг и почти не тайный обожатель – Севастьян Априкотов – а в быту просто Севочка! Журналист... Известный любителям-читателям политических и светских новос-
тей...неутомимый  говорун...  Давний друг... Был свидетелем многих перипетий её семьи... И, как она догадывалась, давно полюбливал ее, не забывая своих – в целом успешных – семейных дел, свою драгоценную Глафиру и двух девчушек-близняшек, которым теперь  уже перевалило за двадцать: 
– «Кланька! Я давно знал об их «настоящих» отношениях, но помалкивал только из мужчинской солидарности, прости дурака твоего...Видел я их вдвоём – первый и последний раз в Ялте, за пару месяцев до проклятых соревнований...
И мне показалсь, хотя я сам себе не разрешил поверить – она была на 2-ом – 3-ем месяце... Уж слишком он её оберегал, да и она как-то «выступала словно пава», хотя девочка абсолютно не манерная... Будто себя несла как хрустальную тонкостенную вазу... Ну, и всякая-такая журналистика!»...
Клаудия, тяжело рухнувшая в кресло, молчала, закрыв глаза.. – «Её зовут Надежда?» 
– «Ну да! А ты откуда знаешь?»
– «Полчаса, как случайно нашла её фотографию. Но без даты и никаких деталей.»...
– «Слушай, Кланечка! Это пока только первый клевок!!!  (Сева был, ко всему прочему – полупрофессиональный рыбак!)... Надо ещё удочкой и поплавком поработать... Но я точно видел, уже как года три тому назад, твою Надежду. с коляской!
А под Новый год, этот Новый год, я встретил Надежду с дочкой и... – Она представила его как мужа...
Симпатичный парень...Тактичный...Чем-то напоминает нашего Петра...А дочку зовут – ты успокойся – Клавой! Я так думаю, в честь Бабки – тебя значит! Они куда-то явно торопились и, извинившись, исчезли в толкучке...
Я успел их щёлкнуть – вот посмотри – всё семейство... Теперь буду искать ..Виделись мы где-то в районе Марьиной Рощи... Там ещё остались хрущёбы-пятиэтажки... Недалеко от одного знакомого мне подъезда ... Потом я много раз проезжал по тем местам – нет и нет,.. Как к карасям нырнули... Стал расспрашивать бабулек – как настоящий милицейский опер... Бабки мне натрепали много интересного, но надо всё перепроверять...Но Надежда – точно НАША НАДЕЖ-ДА, а ребятёнок – девчушка... Бабки даже помнят – беленькая и симпатичная...
Слушай, я только сейчас вспомнил одну странную и печальную фразу, брошенную Петром:  – «Он (в смысле Петя!) боится разочаровать мать (тебя, значит!), так как Надежда из семьи, как бы это помягче сказать (это точно его слова!) не твоего круга! »... Такая вот советская дисгармония...
 Уголовница, что-ли??? Или генеральская дочь...??? Но ни адреса, ни фамилии... Найди того, не знаю кого! Ищи там, не знаю где сам!!! продолжает Сева и подытоживает:
 – «Марьина Роща – это раз. Пятиэтажка – это два – их там почти все снесли... Имя девочки – три! Возраст – четыре!!»...
 Да при таком обилии информации уже и сватать можно!
Или на ответственную работу назначать...
Ты машину ещё не разучилась водить? Тогда за руль и вперёд – «и не стонать!»... Запасись конфетками попроще, наливочкой (со стаканчиками, если пофартит)... Мелкую наличность бымажками (а если будет по делу, то и «капустки кочанчик»...)... 3-4 ходки – и мы все базары разведём... И Бетси свою возьми – она как психологический контактёр...  Втроём нам уже нельзя – бабки дворовые считают себя придворными дамами и могут, из осторож-
ности или для вымогательства – все теперь научились «бобло сшибать» – могут и соврать похитрее... А с бабки-одиночки, да ещё кошатницы – много не возьмёшь, но помочь уж только какая паскуда откажет... Кстати – одна из моих прежних пассий так себе и квартиру под съём нашла.... Да ещё и напротив станции метро! Да и со свободной автостоянкой... Учись... И не ропщи! Как в Писании –    «Ищите, да обрящете!»

Впервые Клаудия почувствовала отступление душевной тяжести...Боль чуть-чуть отпустила её, и в ней зашевелилась прежняя, наэлектризованная, готовая всё опрокинуть и преодолеть женщина – валькирия...
...В бюро был определён двухнедельный график смен ответственных по каждому этапу, назначен «САМЫЙ ответственный ЗА ВСЁ!"
И приказано было её не беспокоить ни по какому поводу, кроме вооружённого нападения инопланетян!.. 
Начался Великий Поиск человеческой иголки в большом стоге городского сена...! 
Вначале она одна, без машины, решила посетить «поле поиска», надеясь на примитивный случай, везение, фарт в конце концов... Удача не раз ходила с Клаудией по параллельной дороге... А вдруг!...И поменьше рефлексий! Ошибся Сева – не ошибся... Свой шанс она должна отработать, чего бы это ей не стоило...
А против сердечной аритмии всегда есть нужные таблетки...
...Пока было всё пусто... Воевать пешком – жизни не хватит! – «Пролетарий – на железного коня!» – был такой лозунг во времена молодости Бабушки...
А теперь она сама должна вырвать у Судьбы право стать Бабушкой!
...Надо же... «Баба Клаудия!» Здорово звучит... Размечталась, тоже как красна девица о женихе заморском... Молись лучше горячее! Бог и смилостивится..Если сочтёт нужным...
Она и не заметила, как по её щекам лились слёзы..
Второй раз она просила Бога о помощи... Первый раз Он отказал... Значит – так тому и должно было быть..
Но сейчас-то, помоги, Господи! Одари меня внучкой!!!
Через недели непрерывных, как по расписанию, ездок «почти в никуда» и расспросов «неизвестно кого», мелькнул проблеск в тумане... У одного из многих неказистых подъездов пятиэтажек  одна из сидевших там жиличек узнала на фото Надежду.
– «Ой, так эта ж Насьтки  Туриновй из пятого подъезда дочка...
Она...Она...Одна она в наших местах такая красавица... Только знаешь што, моя милая... Не свезло тебе сейчас... Не живёт девочка тут больше!»
Клаудия чуть не разрыдалась от радости, что хоть следок какой обозначился, но быстро притормозила...
– «Замуж она вышла» – продолжала словоохотливая женщина–
«С полгода назад...За хорошего паренька...Свадьбу, правда, зажали, да и понятно – безденежные они всегда при такой мамочке... Вот и уехали тишком можно сказать... Дочка-то у ней от другого была, да что-то не сложилось, видать у молодых... Быват всяко. Может, и виновных-то и нет, а так, по Судьбе... Девка – то Надежда уж во всём  правильная, не в мать, прости Господи»...
...Клаудия, чуть от нервов не осипнув, осторожно спросила:
– «А где мать её? » ... – «Да мать – то найти несложно, тольки проку от разговоров с нею можно и не поиметь. Запойная она, дурында непутёвая! Хуже мужика...
Вот мой-то, хоть и попивает, но мозгов не теряет.. Не буён, хоть и не силён... Понимашь, о чём я говорю... По-бабски.. »  Она явно собралась мне всю свою «автобиографию» изложить... 
Я достала пару бумажек (говорившая на пол-секунды замерла, но потом посерьёзнела...
– «Так, милая, я смотрю у тебя к нашей Надюхе какой-то серьёзный интерес имеется... » 
(Она опять чуток скосилась на купюры...)
...Поняв, что мне требуется, она без особых расспросов пообе-
щала всё узнать и тут же сообщить.. Хоть завтра... Хоть сегодня, если очень срочно нужно, но чуток попозже, так как Надюшина мать совсем не в форме – лыка не вяжет, и надо разо-ревть, а это требует и хлопот и вложений, как теперь говорят..»
Женщина даже раскраснелась от предвкушения дармового и немалого приработка...
– «Приходи через часок, в случае чего – потерпи и посиди тихонечко... Если кто – что, скажи – «Жду Дарью Петровну из третьего подъезда... По личному делу...»...
Через час я уже была как на-привязи... Из пятого подъезда, чуть покачиваясь, идёт моя информаторша, в руках белеет листочек... Плюхнувшись на скамейку рядышкам, моя порученка  сразу же сообщила:
– «Поняла, как трудно серьёзное дело делается?! И нервы и здоровье расшатывается... Сколько его ещё восстанавливать придётся... Да шучу я...
 Все  задания партии и правительства выполнены, только в смету не совсем уложилась... Читай – здесь всё обозначено... Со слов матери Надежды...»
Читаю молча: город Ачинск Красноярского края, улица 1-я  Глино-
зёмная, общежитие Ачинского глинозёмного комбината, 435... Кривошеев Сергей...»
– « Помню я его... Добрый, ласково так малышку на руках держал, как свою.»... Она заглянуль в переданный мною пакет, тихонько ахнула, но не отказалась...)
– «Слушай, моя хорошая... Попробуй ты сама состыкуйся с Надежиной  мамкой... Мымра она, конечно... Но ты, я вижу, умеешь подходы находить правильные, попробуй и с нею...
...Я что – я человек сбоку-припёку, хоть и пользу какую-никакую смогла достать... Если же у тебя какой-то родственный интерес – говори ты мне об этом, не говори, но чуйкой я своей бабьей дотягиваюсь – родня она тебе сводится – эта Настька Туринова... Попробуй её убаюкать – глядишь  и вкуснее пироги пойдут... Дело житейское, а мы русские люди завсегда отходчивые...  Будь здоро-
ва и свечку за нас, грешных, не забывай ставить...! »
На том и разошлись...

    Сева – как мужская голова экспедиции – предложил поехать без предупреждения, хотя по многим каналам можно было и справки навести «по месту жительства» и «наличие присутствия» уточнить надёжно, но предпочли рискнуть и не создавать вредной шумихи... Хотя «процесс уже пошёл» и соседка-информантка  Дарья Петровна могла (даже независимо от мамаши Насти) запустить слушок прямо в Ачинск...
В душе Клаудии заскакала чехарда всяких прогностических и явно никчёмных идей... А вдруг девочку вообще от неё спрячут или сами, всей семьёй куда – нибудь уедут-залягут в какой-нибудь дыре? А зачем? ...А затем! Кто их молодых поймёт...
А вдруг её внучка именно её-то и не захочет признать?
...Но назавтра они с Севой  уже летели Красноярским утренним рейсом, с тем чтобы в Ачинск попасть либо электричкой (всего-то около двухсот «км»), либо, если повезёт – мотором... Приземлились незаметно как...  Стюардесса предупредила, что в городе – минус тридцать. Не слабо!  Как бы обычная для Сибири обстановка... Даже и повезло... Бывает и до минус сорока, лишь бы без ветра...
Повезло и с такси – водитель – сорокалетний крепыш – сам из Ачинска, знает его с детства и в  нужной  «семейной общаге» сам бывал ......Ещё не было восьми вечера (Красноярского времени, конечно), а они  высаживались у нужного подъеза в Ачинске... Сева –, как чувствовал – доложил в горсть водителю ещё за полчаса-час простоя... Мало ли что случится...
 Как в воду глядел из акваланга...
У Клавы тряслись и руки, и губы и наверное все прочие поджилки.
Сева с трудов возвёл её на заледенелое крыльцо...
...Дежурная сама пошла провожать до нужного номера... Почти в конце прохладного коридора...
...Из-под  двери просвечивал голубоватый свет...
– «Наверное, все сидят  у телика!» -робормотал Сева и постучал погромче... Секунду слышались шаги за дверью... Она открылась во-внутрь...
...В проёме стояла невысокая, чуть полноватая, молодая женщина...– «Ой, это опять Вы!!?» – как бы  извиняясь, она посмотрела на Севу...
Затем на Клавдию...
– «А Вы...»...Она на секунду запнулась, словно вдыхая воздух....– «Вы – Петина Мама?! Правда???... Входите же скорее, а то холоду нагоняете да и сами промёрзли...»
От стоящего ближе к окну телевизера к гостям уже бежала маленькая белоголовая девчушка..
И Клавдия вдруг увидела в ней ...   СВОЕГО пятилетнего Петю!

СОВСЕМ НЕДАВНО
Клаудиа потеряла сознание и очнулась уже на диванчике...
Маленькая, на вид трёх – трёх с половиной лет девчоночка –   тормошила её, ласково поглаживала её голову и приговаривала:
– «Бабушка! Ну что ты всё молчишь! Открой глазки...
Ну пожалуйста посмотри на меня! Это же я – твоя соб-ственная внучка! Зачем ты так испугалась меня! Я же давно тебя люблю! Меня тоже зовут Клавочка!
Как и тебя... Я – маленькая Клава, а ты уже большая Клава! Вставай же, хватит лежать... Ты уже отдохнула наверно...Пойдём пить чай ... С печеньем...Ты же любишь пить чай! А я буду пить молоко! Мама хочет, чтобы я крепко спала ночью, а крепкий чай мешает крепко спать! Понимаешь!  Пойдём к столу...
Давай я тебе помогу...Я хочу около тебя посидеть за столом... Ты же моя теперь всё время будешь... А мне завтра рано вставать, в детский садик на детскую работу...Поэтому пол-девятого я пойду спать, раньше всех вас, взрослых!  » 
Она тараторила, гладила руки Клаудии и вот Клаудия проснулась (точнее очнулась) окончательно...Сон – этот святочный сон -никак не кончался, слава Богу... Прикусила язык, чтобы прогнать сон окочательно... Прогнала!   
И она потянулась за внучкой (неужели в самом деле!) к столу... Кружку с молоком Кланечка пила старательно, как и будила свою бабушку только-что... 
....Малышка уже спала, пока они сидели с Надеждой... Сидели и разговаривали... Всплакивали и снова вспоминали. Пришёл со смены Надин муж – тот самый, которого Сева видел ещё в Москве...Как пришёл, так сразу стал собираться на-завтра к шести утра в цех: (какой-то аврал там объявлен)...  Но именно Надин муж произнёс самые важные и добрые слова: – недаром он явно обладал и быстрым умом  и доброй контактностью...– «Знаешь, Надь! .. Мне кажется, что наша Клавдия Николаевна – достойная бабушка нашей Клавуньке! Столько горя пережила за эти четыре года... Пусть, пока у нас не наладилась здесь, или в другом месте, нормальная, достаточно стабильная жизнь, Клавочка поживёт со своей бабушкой!  Мы это уже обсуждали и давно и не раз... Я уверен, что это будет и на радость и на здоровье обеих! » –
– «...А через три месяца, на Пасху,  мы ждём , как нам показали на мониторе, парнишку, и уважамая Клаудия – Патриция будет двойной бабушкой нашей семьи!»
Он произнёс это тихо, без пафоса, очень по-семейному...
И мы, обе женщины, опять прослезились   На этот раз от иного чувства, которое так близко стояло около Радости...
(Я только после этих речей заметила приятную для каждой женщины округлость фигуры Надежды)...
– «Надюша! Милая... Ты же неспроста назвала дочурку моим именем! И Петя мне не раз  много и хорошо рассказывал о тебе и ваших семейных делах»...
– «И я его любила» – прошептала Надежда...
– «Назвав нашу девочку Вашим, Клавдия Николаевна, именем, мне казалось, что, он сможет  почувствовать, что мы обе его очень любим и будем всегда любить» – прошептала сквозь слёзы Надежда..
– «Ну, полно, моя девочка! Успокойся! Теперь мы с Севой будем  любить вас всех!...»
К Клавдии  почти  возвратилась  счастье  жизни и умиротворение...
«– Наденька! Доченька моя ! Позволь мне подарить тебе кое-что! Я берегла это более двадцати лет... Почти сразу после рождения Пети!  Посмотри-ка: Это ещё от моего папы осталось!!!» 
И она стала развязывать сафьяновый  мешочек с сапфировым гарнитуром.. Надежда с изумлением, смешанным с лёгким страхом, как зачарованная, молча смотрела на появление на её  ладонях  драгоценностей... Вдруг она очнуласьь от наваждения .
 – «Да что Вы, дорогая Клавдия Николавна! Зачем это мне здесь.
Их и надеть – то совестно... »
-«Наденешь, наденешь! У тебя всё лучшее впереди! »
    На следующее утро Сева, Клаудия-Патриция и Надежда  побывали в нотариальной конторе, где и оформили доверенность на опекунство и воспитание маленькой Клавы...» ...
Впереди была Москва...

ЧУТЬ ЛИ НЕ ВЧЕРА
....Лететь предстояло долго... Клавдюшка быстро прикурнула в кресла и сопела – как и положено малышке – почти  до самого  Домодедово... Но Клаудия-Патрисия не могла заснуть...
Внезапно взлетевшая совсем недавно гнусная и идиотская мыслишка не давала ей ни покоя, ни возможности нарадоваться достигнутому счастью... Эта мыслишка выскочила из ящика телевизера в ожида-ельное время посадки в самолёт...
Какой-то медицинский обозреватель с упоением вещал о чудесах генетики – и науки и практики... Мол в криминалистике давно используются генетические анализы для распознавания преступ-иков. (Клаудия невольно спроецировала это на свои детские разведопыты...) Но потом лектор-генетик стал рассказывать о применении генного анализа при доказательстве ...родственных связей между разными людьми... Для доказательств или...(тут Клаудия чуть вздрогнула...)опровержения родства! Вот эту-то идею она старалась забыть, вопреки её (то-есть ИДЕИ!) настырности и нежеланию уйти из головы!
– «А вдруг моя внучка и не моя на самом деле!?» -  сформулировала она наконец свою вариацию этой идеи! И тут же стала отгонять её, как злобного шершня, прилетевшего с неизвес-но какой навозной кучи....
 – «Да я же сама узнала в ней моего сыночка! Чего мне ещё надо???»...  Но дьявольски гнусная мысль не хотела просто так, без идеологического боя, исчезать...
– «Да даже если так, какая мне разница!!!» Что мне – с её помощью наследство делить какое-то... Вон как ребёнок возрадо-ался! А зря, что-ли, я её искала столько! ...Кто-то мне всё время помогал! Это очевидно... И Сева вдруг заговорил, и дворовая соседка Дарья Петровна всё моментально смогла обустроить... И вторая (или первая?) бабка помогла, как только опохмелилась, с новым адресом Надежды!  И всему этому людскому и Божьему  сочувствию положить конец?
...А что подумает сама малышка? Она-то спроста что ли признала так меня!  Нет! Нет! И много раз НЕТ!...
 Никаких генных анализов...
Это дар Судьбы, ДАР БОЖИЙ – и грех его не принять.
И Клаудия моментально уснула...Тихо и успокоенно...

НЕМНОГО СПУСТЯ
В один из субботних вечеров перед подъездом «хрущёбного» дома, в 43-ей  квартире которого хозяйничала Настасья  Туринова, остановились три машины.
Самая нарядная была увенчана ДВУМЯ ЗОЛОТЫМИ КОЛЬЦАМИ!!! ...Это мы с СЕВОЙ наконец-то решили узаконить наши интрижки! Всем известные конечно, особенно моим юным подчинённым!
Кутить порешили СЕПАРАТНО – с разными по-разному! И сейчас подошла очередь «Бабы Насти»!
Она, по «агентурным» данным, только что вышла из своего регулярного, как ни печально, «ЗАБЫТЬЯ»...
Я заранее подготовила  (ДЛЯ НАС!) подарок ОТ НЕЁ нам с СЕВОЙ!!! ... И свои подношения ЕЙ тоже принесли, тем более  всегда ею ожидаемое: «Выпить и Закусить!» ... Всё прошло, как произнесла на прощанье Настасья «ЧИН-ЧИНАРЁМ»!
Распрощались мы и с Дарьей  - «Наводчицей» (это она сама себя так в тосте повеличала! Ей виднее! )
А через ещё несколько дней мы, согласно «БРАЧНОМУ СОГЛАШЕНИЮ»! сплотились в единую семью во главе с пока-ещё маленькой Клавочкой! 
Так и Сева, стал одномоментно и Дедушкой (маленькой Клавы) и Мужем (бабушки Клаудии-Патриции)...
Где-то на САМОМ-САМОМ верху нашего МИРОЗДАНИЯ прошелестели нужные страницы...
             ИНАЧАЛАСБ  НОВАЯ  ЖИЗНЬ!!!
                .            
             Новогоднее М О Л Е Н И Е
И снова – Новый Год! Как День Рожденья!
И молим мы И просим все – ПРОЩЕНЬЯ!
О, Господи! Прости,Спаси и Сохрани!
И не наказывай ТЫ нас – Всех –
                Неумелых...Грешных
               
ТЫ защити в беде и разореньи.
Не укоряй в печали безутешной.
И всё придёт, как в День Благодаренья...
Вот Новый Год идёт – с ним новые волненья...

             К О Н Е Ц  -
М осква – Берлин – Кройцберг – ЛЕТО – 2011г.