Похмельно-дождливое

http://www.stihi.ru/2012/12/05/6530

Трава проросла сквозь реку, графикой храмы над ней,
Лишь Софийский сырой акварелью между осенних дней.
В темный сюртук из бронзы цвета северных волн облачен,
Кто под домашним арестом полжизни был провести осужден.
Афина Паллада, как видно, из грез его в плоть проросла:
Она ему мысли смешала, столкнула, порва’ла, сожгла.
И Муза с тех пор гулом флейты, как ветром, заполнила слух,
И воздух дневной преломился, и мозг стал поживой для мух.
Он видел серые волны на небе и круп – темный ил – у коня.
Откуда конь был, что он думал? В глазах отражалась земля.
Так смотри: впереди многоточье оранжевых лживых огней,
Позади, со спины междустрочье уплывающих в реку аллей.
И в воде плещет цепь или желтый рыбий невод для звезд,
Времена, что не выбирают, в глянец лужи дождик занес.
Наше завтра вливается в площадь, опрокидывая купола:
Зыбкость жидкого снимка бликами мимолетными капала.
    Кирилл Сивков "Огни".


            Похмельно-дождливое

я думал: "какое же чудо", дождем запивая бекон,
откуда он взялся, откуда, слегка арестованный конь?
какая нездешняя сила, чей нрав фантастически крут,
из жидкого твердо слепила лоснящийся илистый круп?
задумчивым конь получился, особенно круп... и во мгле
я молча дожевывал чипсы, глаза отражая в земле.
а Муза с Афиной зависли и, лживо заполнив огни,
тянуть из коня стали мысли, пока не порвались они.
но флейта, гудящая жутко, и нежные звуки литавр
вернули мне ясность рассудка, который в межстрочье летал.
я понял: не желтым был невод, а цепь не плескалась в воде,
и круп не икру мечет в небо, а крупно дождит целый день.

вы гул приглушите у флейты, выгуливая коня.
дождь выпит... еще мне налейте, а то перейду на коньяк.