Замашки царские...

Очередные нежить, нелюдь, тать
Напитывались, присосавшись в жертве,
Как в фильме ужасов, где модно умирать
И фантазировать легко на тему смерти.
Чтоб гордый циник-разум не мешал
При сортировке чувств и слов в столпотворенье,
Бескровной книжности - всегда нужна Душа-
Доверчивое глупое творенье...
Вот так и на мою печаль и боль,
Как дерзкий деспот, разогретый злобой,
Разнузданно впадая в произвол,
С лукавством беса, с царским рвеньем твердолобым,
Обрушиваясь с тыла, со  спины,
Уверенный, что я не жду подвоха,-
Ты прививал мне чувство собственной  вины
И упивался в обличениях: всё -  плохо,
И всё во мне - не  то,  и  всё -  не  так!
Паталогическая жажда переделки!
Мои богатства для тебя - пустяк.
Кто ты такой, чтоб и меня считать подделкой?
Чтоб знать, что и во мне внутри - Душа,
Не нужно голову сносить и резать вены,
И смаковать, цедить по капле, не спеша,
Глумиться, ковыряться в сокровенном.
На плахе перед казнью не смирюсь,
Хоть мой палач от ощущенья власти - в трансе,
Не жди - я о пощаде не взмолюсь,
Как Марья Гамильтон, склоняясь в реверансе!*
Казнив... и голову, за волосы подняв,
Ты поцелуешь... и, как царь, толпе покажешь,
Сам ничего в моем строенье не поняв,-
Об анатомии моей любви расскажешь...


прим.*- Царь Петр, казнив Марию Гамильтон, тут же поднял окровавленную голову  за  волосы, прилюдно  поцеловал и  стал  объяснять  строение   женской головы...