Молочная небыль

В бирюзовых восьмидесятых,
Что пропахли весной насквозь,
Безответные адресаты,
Прослезившиеся Москвой

Не вмещали восторг апрельский,
Профанируя главпочтамт;
И трамвайные мыли рельсы
Афанасича перечтя,

И летел я по-над асфальтом,
В руку матери въякорён,
На году, вероятно, пятом,
Виртуозно «ловя ворон»;

Из безбрежности траекторий
Я не очень-то выбирал,
Просто самозабвенно вторил
Взрослым – это была игра.

Только раз, перекором правил,
Отыскал я зерно своё,
Так с линялых ковров журавль
Хоть единожды, да споёт…

Мне завиделось издалече:
Будто призрачный изумруд
Иль алмаз, что звездой рассвечен,
Иль в хрустальном бокале брют,

Совершеннейшее в квадрате,
Соразмерное от и до,
Воплощённое Бога ради
Созидателей чередой –

Воцарённое (миро)зданье
Распахнуло портал дверной,
И кольнуло тревогой дальней
Сердце, вычуя свет иной,

И вступил я во храм зеркальный
Где колонны из пирамид
Вавилонской зарёй сверкали
Среди хора углов прямых;

Будоражащий нёбо запах
И священная суета…
Вся вселенная разверзалась,
Чтобы нянькой моею стать,

Все сокровища, все святыни
Были собраны – для меня;
Именами реклись простыми,
Первозванною «эМ» звеня.

Я безудержно затерялся
Вечных символов посреди,
И явилась под белой рясой
Необъятная ширь груди;

Коронованная тиарой,
За прилавочным алтарём,
Как с кавказских вершин Тамара,
Отпускала грехи ль, творог…

Словно тайная литургия
Под перстами её велась;
О, коснуться тогда смоги я,
Было бы мне чего желать?..

Сколько раз в сновиденьях после
Целовал я её ладонь
В сонме крышек цветных ли, звёзд ли
Малахитово-золотом…

Удостоившись посвященья,
Внявши Белую Благодать,
До сих пор не измыслил: чем я
Эти милости б оправдал?!.