Теплотрассы

Того, кто одинок, толкают толпы в бок,
И толпам невдомек, что каждому свой срок,
Своя сума и пыль на струпьях босых ног,
Своя беда и свой покорно ждущий Бог.
Тому, кто одинок, есть дюжина дорог,
И каждому дорога дороже родника,
И есть родной порог – зола да белый мох,
И есть еще тоска – как море, глубока.
Простертая рука скукожена в кулак.
Ведь тот, кто одинок, в свободе знает толк,
И думает, чудак, – берет ее за так,
А рок – он злой, как волк, не списывает долг.
Пытает он подолгу, как будто бы по долгу,
Прогнав от алтаря, лицом швыряет в грязь,
Пинком под зад. Но к Богу не преградить дорогу,
Ведь Богу всеблагому мила любая мразь.

Тому, кто одинок, в грязи – анестезия.
Колючею, как еж, гортанью, что есть силы
К прохожему прижавшись, он сипит: «Мессия!..»
Но гордая гортань ответствует: «Отстань».
Того, кто одинок, целует в губы Цербер,
Клыки его страшны, но сладок поцелуй.
Того, кто одинок, никто не ждет на небе,
Становится он глух при звуке аллилуй.
Тому, кого толпа тупая растоптала,
Так хочется домой, так хочется – с толпой…
Туда, где он никто, но кто-то сядет рядом
И тронув лоб рукой, уймет немую боль.
Туда, где мишура и яркий свет гирлянды,
Где слово есть «прости» и слова нет «прощай»,
Где кровью старых ран не платят за таланты,
Где радоваться можно таким простым вещам…
Где звонкая заря вздымается не зря,
Где не нужны кресты и золото на рясах,
Где детские мечты – с ошибками и в кляксах, -
По-прежнему чисты…
И греют теплотрассы
Кошачьи животы…

Молчу до хрипоты.