Девятнадцатый ноктюрн Шопена

Берёзы пишут ямбом на свечах
фонарных пауз. Снегом до отвала
наелись крыши, и на их плечах
скопились тени, к белому обвалу

готовы. Ночь стекает щелью в пол
оброненным халатом на диване.
Шкаф незаметно в зеркало ушёл,
и в Сене отраженьем Нотр-Дама

качается. С луною в унисон
собаки воем греются, и снова
глядят тоскливо в тени крыш. Ни слова
не говоря, стул скачет на балкон.

Задумал бриться, пену набросав
на щеки чайник, раздуваясь паром,
а с потолка свисает Аргонавт -
на этот раз он раздаёт задаром

свои рассказы: как послал их царь
на поиски руна, и были кони,
потом моря, на дне - заветный ларь...
А стул уже допрыгал до балкона...

Душа окна приподняла подол.
Там, снизу - ночь, и белые ключицы
фонарных пауз. Вдруг растаял стол.
Исчезло всё, исчезло, но и мчится.

И снится мне - ноктюрн поцеловал
в висок, и улетел куда - то выше...
А я смотрел на тающие крыши...
И с ним летел...
И падал...
И вставал...