Старец-ноябрь

Что мы из неба руками вынем,
Как нам секунд табуны догнать?
Старец-ноябрь в раздумье синем
Пишет узоры на холст окна.

Варежки-вьюги на кисть надеты,
Вьются холодные кудри рек,
Лунный кошель огоньки-монеты
Золотом сыплет в пушистый снег.

Эти рисунки я песней стер бы,
Только души растревожил глубь
Нежный эскиз, где верблюд двугорбый
Синим сугробом глядит во мглу.

Светит фонарь золотою жабой,
Желтый язык ловит муху-тьму,
Многое мне рассказал ноябрь
Словом седым в снеговую муть.

Не по душе ему голос вьюги,
Лучше зеленое платье трав,
Был он давно пастухом на юге,
Лучиком солнечным пас ветра,

Вечер собакою плелся следом,
Были и дом, и семья, и вот
Годы промчались, и стал он дедом,
Внучка-красавица – вся в него.

В кудри густые вплетался клевер,
Жили в глазах лепестки огня,
Ну а потом он попал на север,
Как, почему? – он не мог понять.

Где же тот пес, что хлебал из миски
Красный закат, земляничный свет?
Здесь у него ни друзей, ни близких,
Внученька где? Никого здесь нет.

Всю теплоту он из сердца вылил,
Долго в разлуке душой болел,
Холодом синим глаза остыли,
Больше состарился, побелел.

Только запомнил он голос юный,
Южную ночь в голубом хмелю,
Вот оттого здесь снега, как дюны,
Даже сугроб – как златой верблюд.   

Внучка, наверное, плачет тоже,
Ты же теперь погрусти ос мной.
Девушка есть, на нее похожа,
Может, увижу ее весной?