Билетик в театр, ТВД

Пояснения к стихотворению лучше дам в начале.

Позавчера перечитал мемуары маршала Чуйкова. Он руководил началом двухнедельного боя на юге Большой излучины Дона в июле 1942-го, в начале Сталинградской битвы. Я постоял на холме, где был его НП, спустя 69 лет, в августе 2011г. После мемуаров больших военачальников остаётся оттенок впечатления, как от древнегреческой трагедии – чего-то очень далёкого. Хотя один из героев этой трагедии – мой дед.
   Три года назад в Интернете была найдена личная карточка военнопленного – на моего деда, Давыдова Александра Григорьевича. Мы всегда считали, что погиб он зимой 1941-го под Москвой, три "треугольничка" были получены оттуда. А потом пришло извещение: пропал без вести. И вот, из немецкой карточки узнаём: воевал он ещё и в 42-м, и попал в плен у станции Чир, в августе 1942-го, на дальних подступах к Сталинграду.

Эта карточка послужила мне билетом для путешествия в прошлое, а в настоящем – привела меня на место последнего боя моего деда, у хутора Новомаксимовского (ж/д станция Чир).
   В 385-м стрелковом полку, где в 1-м батальоне, в 1-й пулемётной роте был мой дед,  40% призванных были осуждёнными. На 13-й день боя 385-го стрелковый полк бомбило до 40-50 самолётов одновременно (350 самолёто-вылетов за день), и его 1-й батальон оказался на острие удара немецкого танкового клина в 150 танков. Мост через Дон, который обороняла дивизия деда, был взорван нашими при прорыве к нему немецких танков. Все, кто был на правом берегу, так там и остались. Мой дед выжил (мало кто уцелел), попал в плен. Погиб он через 140 дней в концлагере Штукенброк, в немецкое Рождество, 24 декабря 1942 года.
   После войны дальняя родственница встретила случайно однополчанина и земляка моего деда. Он видел, как туча немецких самолётов разбомбила окопы, где был дед мой. И считал, что там все погибли.

ТВД – театр военных действий. Маршал Чуйков употребил этот научный термин в описании боя.


     Билетик в театр, ТВД.

Картой пал, к дороге дальней,
и на стол прилёг тишком,      
тот билетик театральный
с уцелевшим корешком.

И вспугнуло время вспять   
дикой птицы свистом.         
Мне б за сценой постоять,       
запасным статистом.               

На афишке надпись тает,
выцвела, подмокла.
Что сегодня нам сыграют:
что-то из Софокла?

Пыль, да зной донских степей.
На широ-окой сцене
здесь актёров прежних дней
выступают тени.

В небе, облачком подбитом,
над кузнечьим звонцем,
ослепительным софитом
возгорает Солнце.

Вдоль дороги, в складки шторы
подымая тяжкий прах,
по пыли идут актёры
с "реквизитом" на руках.

Кто там: зэки или парни
из-за школьной парты –
всех всосёт в кружочек армий
с генеральной карты.

И у всех в военной доле
край – кружочка кратер.
Всем сыграть придётся роли,
раз весь мир – театр.

Чуть колышется портьера
крыльев хищной птицы.
Будет сыграна премьера.
И без репетиций.

Хор кузнечий смолкнет скоро:
вон в выси блеснули стёкла!
(Как же обойтись без хора,
если драма из Софокла?)

Свет софита кроют в копоть
тени-самолёты,
сыпля что-то на окопы
пулемётной роты.

В эпилоге – только трупы.
Хор – уже не нужен.
И оставшийся от труппы
тяжело контужен.

Знаю: волосы – седины,
верю, что не сгорблен,
когда "чёртик из машины"
Выкаркнул: "Gestorben!"

  Дед записан блондином (а он был тёмным шатеном). Наверно, стал седым, и возможно, ещё зимой 1941-го. Для рядового пехотинца он был уже "стариком", 44 года.

Deus ex machina – "Бог из машины", особый вид развязки в античных трагедиях. Приём неожиданного спасительного вмешательства божества, спустившегося на сцену при помощи машины и разрешающего своим появлением сложные взаимоотношения действующих лиц. Развязка, являющаяся не логическим следствием событий, а результатом неожиданного вмешательства извне.

GESTORBEN – "Отснято!" Или "Закончено" – употребляется немецкими киношниками, а также является завершающей надписью поперёк карточки умерщвлённого военнопленного.


                11 августа 2012 г.