жнивьё

Заштатный городок, кривые улочки.
Церковно-приходская.
На погосте – кресты…
Здесь на крестины ходят в гости
и с семечками в лавку на прогулочку.
Росли тут дед с бабулей вслед прадедушкам.
Отец учился грамоте "на сварщика"
и так далёк был до её пиарщиков,
которые в инете "справно сведущи".

- Красивая! - себе сказала.
Сбудется, забуду этот городок обшарпанный!
Экзамены сдавала со шпаргалками и не сдала.
И что?
Она не курица!
Нашла себе богатого любовника –
квартирка, шмотки, по утрам - сосисочки.
И месяц к месяцу меняла списочек,
стоящих в очереди угол-лобников.
Машинка появилась за квартиркою, меха…
Равнялись возрасту просящего
бриллианты из коллекций – настоящие и чистые.
Москва и жизнь столичная - притирками.

ПапА` попался славненький - не дедушка,
ещё себе (ого!) какие прянички:
заводик прикупной свой по гальванике.
"Па был по ювелирке сильно сведущим".
 
Любил, лелеял, холил и заласкивал -
всё для неё – его любимой кошечки.
Всё приносил к стопам её - до крошечки.
А "стопочки" направились за сказками
в Тунис, Египет, Гоа, на Маврикии –
в другие страны, словно по ступенечкам.
Бренчали месяц-два там, будто фенечки по ручке, и которые
беду-то и накликали.

Трезвонил телефон с утра до вечера.
Вдруг замолчал, а деньги сразу кончились.
В Москве её ПапА` братки прикончили,
к своим рукам прибрали всё девчоночье.

Нашёлся фраерок, вернул в Московию,
попользовался годик. Бес Отчаянья
попутал и его. И дева с чаяньем
осталась в тридцать шесть с "любовию"
корыта битого - кому нужна - стара, не образована.
А тут и папа умер. В изголовии -
квартирка в городке, что та мошна.

Сейчас по интернету магазины и заграница - рядом.
А Москва…
Стоит.
И что теперь она для Зины - милей своё.
И хлеба свежего картины, и жнивьё.