Писатель

               
                Рассказ
               
               В самом начале зимы, когда она еще  не умела толком расстелить снег  и не знала, как  пользоваться морозом, Сергеев, возвращаясь с работы, сломал ногу. Все произошло быстро: поскользнулся и пяткой угодил в бордюр. Вставал долго, корчась от боли, но, кое-как допрыгав до дерева и сломав толстую ветку, добрался до такси. В травпункте, сделав рентгеновский снимок, Сергеев выслушал заключение:
- У Вас перелом пяточной кости без смещения. Коротко стриженый хирург, с длинной рыжей шерстью на руках – кувалдах, коротко бросив: «Терпи!» - крутанул пятку вправо, влево и вдруг резко  надавил на нее. Сергееву показалось, что после манипуляций хирурга пятка так и осталась где-то в грудной клетке, ближе к сердцу, и теперь его нога будет,  точно,  короче здоровой!  Ногу гипсовала старуха, которая еще недавно мыла полы  в коридоре. Она уже обмазала  ногу до колена и намеревалась выше, но хирург ее вовремя остановил.
     Две недели прошли как вечность. Сергеев больше 20 минут не мог ни сидеть,  ни лежать. Пятку, будто копыто лошади,  подковывал неумелый кузнец, забивая в нее гвозди, а затем зачем-то выдергивал их. Кузнец работал  день и ночь, и непонятно было: когда он отдыхает.  Время  от времени, не сумев побороть боль, Сергеев  по - лошадиному  ржал… Оно было жалобным и безысходным. Через полтора месяца надоели книги, телевизор и кот. Редкие прогулки из зала на кухню, с помощью подаренных,  друзьями, костылей, Сергеев совершал с котом, который неотрывно следовал за ним. Кот  был  доволен постоянным присутствием  хозяина в доме и оттого часто и подолгу спал на больной ноге Сергеева. День за днем боль отступала.
     - Чем бы заняться? – настойчивая мысль, стучавшая в голову Сергеева последние две недели.
 - А не попробовать ли мне написать самому что-то? Может так время быстрее пойдет? Но написать что-то короткое. Рассказ, например, как у Чехова. Страничку… две! С этой мыслью Сергеев засыпал неоднократно, но так и не решался приступить к писательскому труду. Наконец Сергеев понял, что у него нет темы, оттого и начать не может.
- О чем же написать? - Сергеев, цепляя  костылем за мебель, с трудом передвигался по комнате. Однако придумать ничего не мог, и это злило.  Но еще больше злило Сергеева то, что кот, как бы  дразня Сергеева, стал  ходить также как он, отбрасывая  заднюю ногу.
- Вот, подхалим, было б у тебя две ноги! - Сергеев надолго заперся в туалете, не пустив в этот раз кота. Сергеев курил и думал, а кот долго скреб когтями в дверь, а потом стал  обиженно  плакать.  Решение пришло неожиданно, а главное – простое.
- А напишу о себе: как ногу сломал! - С этого момента у Сергеева появился смысл в жизни.
      Сереньким декабрьским утром Сергеев, удобно устроившись в кресле,  написал: «В самом начале зимы Матвеев сломал ногу». 
- При каких обстоятельствах - писать не буду. Кому, какое дело: утром сломал или вечером, сам упал или троллейбус на ногу наехал. О чем писать дальше? Расписывать свои переживания -  тоже не буду. Читатель сам поймет, тем более что в глагол «сломал» я уже вложил столько боли… и физической и душевной. Пусть там, в одном клубке вперемежку будет. Да,  глагол я нагрузил  так, что и вправду сломаться может. А вообще, надо за правило взять: каждое слово  нагружать под завязку, чтобы читатель видел в нем целое событие, явление, образ, поступок. Да что хочет  - пусть и видит. Так даже демократичнее. Сергеев чувствовал, что на лист должна лечь вторая фраза, и он написал: «Уже два месяца Матвеев передвигался на костылях, - потом, пожевав кончик ручки, добавил, - что сделало его жизнь  менее  комфортной, а точнее сказать -  убогой». Сергеев долго размышлял, затем решительно написал окончание рассказа: «Плохо  ломать ноги, но летом -  хуже!» Перечитав рассказ критически, Сергеев сделал вывод:
- А покороче чеховских будет! Ведь если я и дальше такие мини - рассказы писать буду -  целый том получится. А главное, что мой рассказ легко читать, да и по «sms» удобно друзьям
сбросить. И читатель доволен будет! Пара минут и  свободен!  Такие мысли проносились в голове у Сергеева, но скоро им на смену пришли другие.
    - Однако, неинтересно и скучно. Объявление,  какое – то, да и ненужное никому, - Сергеев долго ломал голову – в смысле размышлял. У  него даже мелькали мысли о том, что ломать было нужно голову... но потом, голову стало жальче, чем ногу.  После тщательного анализа пришла очевидная мысль: «Даже  имея много свободного времени,  ничего толкового не напишешь. Голову надо иметь другую! Видно, придется заниматься  тем, что умею, чему учили».
     Сергеев  стоял у окна и смотрел на крупные снежинки, которые, словно, в раздумье, медленно кружа, опускались, выстилая на земле бесконечную перину. Кот зачарованно смотрел на снежинки, но, несмотря на их обилие, все еще хранил  надежду выбрать одну из них для охоты. У него не было сомнений в своем предназначении.

                Виктор Попов