Чисто Литературное Преступление - 21-12-2012

       По следам героев романа Антоши Чехонте
                «Драма на охоте»)
              Читательское Расследование
                ЛАКЕЙ  СПАСАЕТ БАРИНА
«В один из апрельских полудней 1880 года в мой кабинет вошёл сторож Андрей и таинственно доложил мне, что в редакцию явился некий господин и убедительно просит свидания с Редактором.»
    Так начинается первый и, по-существу, единственный, детективный роман (а других письменных романов так и не появи-лось) молодого Чехова, печатавшийся в газете «Новости дня» в 1884-1885 годах  за подписью «Антоша Чехонте»... 
   Считается, что Чехов пародировал популярные детективы своего (московского) времени ... Сегодня, в ХХI-м веке, мне привиде-лись более «кровожадные» криминалистические возможности, чем прорисованные молодым гением (будущим гением!) российской словесности. А.П.Чехову тогда было всего  лишь 24 года!.
Это был всего лишь  дебют!
   Напомню тем, кто не успел прочитать этот роман, хотя при остром желании в «Интернете» можно прочесть его «дайджест» чуть не за 15 минут...Полный объём романа занимает более семи авторских листов...
В романе «Драма на охоте»  молодой, полный сил и ума судебный Следователь "вроде бы" совершил убийство юной, недавно вышедшей замуж за пятидесятилетнего соседа, красавицы Ольги... 
Но по совокупности  не очень-то доказанных признаков убийцей был признан не Следователь, а её ревнивый, спившийся и опустив-шийся до крайности муж!  Тем не менее талантливый «убийца» пишет роман об этой трагедии, относит рукопись в редакцию... Принявший к изданию «редактор» угадывает по этому тексту, что  именно автор, г-н КАМЫШЕВ  (обратите внимание – на сходство с фамилией Карамышева – персонажа известной роковой драмы А.Н. Островского) ... и есть истинный убийца! 
Да и  автор рукописи –  вроде даже соглашается с «редактором» и в устной, абсолютно приватной беседе раскрывает некоторые детали якобы своего преступления... На этом как бы саморазоб-лачении и заканчивается весь роман (если более точно «роман в романе»)...
Может самому человеколюбивому  А. П. Чехову, который, скорее  по-молодости и вряд ли по журналистской лихости, составил схему-программу кровавого и жестокого убийства молодой женщины,  и ПРЕТИЛА его собственная пьеса-роман...
Слишком уж легко и быстро  было осуществлено смертоубийство полу-девушки  и полу-взрослой женщины, не успевшей ни расстать-ся с девичьими иллюзиями, ни набраться «похотливого» опыта якобы развращённой женщины...
И скорее всего (по нашему мнению) нисколько не заслужившей ни смерти, ни даже юридического осуждения  (а смерти вообще заслу-живает далеко не каждый из самых распоследних мерзавцев, постоянно засоряющих  наше не всегда справедливое общество) ...
   Высказанное в последних строках романа «признание» в убийстве представляется (во всяком случае мне как  «просве-щённому и проницательному» читателю) очередным фальшивым, блефовым ходом  Антоши Чехонте  как  истинного Автора текста.

Цель Писателя-Чехонте  была попрежнему одна и та же – запутать-заинтриговать широкого читателя,  сделать это достаточно искусно в расчёте на читателя, поднаторевшего на бульварных
«злодейских» книжках... В особенности – искусно  СКРЫТЬ имя истинного убийцы, которое на глазах читателей прячет или маскирует  Автор-Любитель , а по-совместительству, организатор покушения на жизнь...
Многократно, вопреки читательскому здравому смыслу и художес-твенной необходимости, перечитывая, строчку за строчкой,  описания каждого из типажей, я – как, думаю, немногие из читателей –  тасовал и комбинировал  иными, не  авторскими! путями  и искал разнообразные, но не состоявшиеся комбинации  фигурантов: дам и господ, простолюдинов и чиновников, интелли-гентов и грубиянов, пытаясь составить иную, или иные,  чем предложил «Антоша Чехонте», версии убийства...
Интуитивно я догадывался, что злодеяние совершно не одиночкой, а преступной   группой (говоря языком сериалов 21-го века...)
...  И  вроде бы нашёл! Даже целую «банду» убийц,  из коих  кое-кто до сих пор никем и не разоблачён!!!
(Вот только «ходить им всем – и убийце и подельнику на свободе» по давности лет не приходится... Убийство было совершено почти  полтора столетия тому!!)...
...Молодой Антон Павлович Чехов  щедро прорисовал – прописал весьма своеобразную психологически весьма неординарную пару: – «Следователь –Лакей», отношения которых абсолютно жизненны, противоречивы и диалектически  правдоподобны... 
Лакей-Слуга-Камердинер  ПОЛИКАРП вырисован довольно многопла-ново – добросовестный слуга-надомник, заботливый опекун и взыскательный и целомудренный ворчун и при всём-при том своеобразный интеллектуал-книгочей, избравший среди множества
«книг и писаний»  жанр «острого детектива»...
Умилило меня его последняя (в романе) книжная страсть – «Граф Монте-Кристо»... Но ещё более умиляет  его отеческое отношение к Хозяину и как следствие – весьма конкретные  знаки внимания и к добрым поступкам главного героя, и к его неправедным делам... Все слова осуждения – исключительно  справедливы, конкретны и ни в коей мере не льстивы... Не подобострастны и явно искренни... Приведём некоторые, значимые для предлагаемых мной рассуждений... выдержки из полного текста  романа «Драма на охоте»...

*** Целый день сидел я за своим письменным столом, а Поликарп то и дело проходил мимо меня и недоверчиво поглядывал на мою работу. В мое степенство ему не верилось, и он каждую минуту ждал, что я поднимусь из-за стола и прикажу седлать Зорьку; но к вечеру, видя мое упорство, он поверил и выражение угрюмости на лице сменил выражением удовольствия... Он стал ходить на цыпочках, говорил шёпотом. Когда мимо моих окон прошли парни с гармоникой, он вышел на улицу и прокричал:
— Чего вы, черти, здесь расходились? Ходите другой улицей! Нешто не знаете, махаметы, что барин занимается!
Вечером, подав в столовой самовар, он тихо отворил мою дверь и ласково позвал меня пить чай. — Пожалуйте чай кушать! — сказал он, нежно вздохнув и почтительно улыбаясь.
А когда я пил чай, он тихо подошел сзади ко мне и поцеловал меня в плечо...
— Вот этак лучше, Сергей Петрович, — забормотал он. — Наплюйте на того белобрысого чёрта,//только что приехавший сосед –граф Карнеев – главный возмутитель спокойствия // чтоб ему... Статочное ли дело при вашем высоком понятии и при вашей образованности малодушием заниматься? Ваше дело благородное... Надо, чтобы все вас ублажали, боялись, а ежели будете с тем чёртом людям головы проламывать, да в озере в одёже купаться, то всякий скажет: «Никакого ума! Пустяковый человек!» И пойдет тогда по миру слава! Удаль купцу к лицу, а не благородному... Благородному наука требуется, служба...
— Ну, будет, будет... — Не путайтесь с графом, Сергей Петрович! А коли желаете дружиться, то чем не человек доктор Павел Иваныч? Только что оборванный ходит, да зато ведь ума много!
Искренность Поликарпа меня растеплила... Мне захотелось сказать ему ласковое слово... — Ты какой роман теперь читаешь? — спросил я его. — Графа Монте-Кристова. Вот граф! Так это настоящий граф! Непохож на вашего замазуру!...."
   ....ЕЩЁ НЕСКОЛЬКО ЦИТАТ...

***» Муж убил свою жену! — гаркнул мой попугай... Оля вздрог-нула, высвободилась из моих объятий и вопросительно поглядела на меня... — Это попугай, душа моя... — сказал я. — Успокойся... — Муж убил свою жену! — повторил Иван Демьяныч.
Оля поднялась, молча надела шляпу и подала мне руку...
На лице ее был написан испуг... — А что, если Урбенин узнает? — спросила она, глядя на меня большими глазами. — Ведь он убьет меня! — Ну, полно... — засмеялся я. — Хорош был бы я, если бы позволил ему убить тебя! Да едва ли он способен на такое необыкновенное дело, как убийство...
Ты уходишь? Ну, прощай же, дитя мое... Жду... Завтра буду в лесу около домика, где ты жила... Встретимся...
— Проводивши Ольгу и воротясь в кабинет, я встретил там Поликарпа. Он стоял посреди комнаты, сурово глядел на меня и презрительно покачивал головой... — Чтобы в другой раз у меня этого не было, Сергей Петрович! — сказал он тоном строгого родителя. — Я этого не желаю...
— Чего это? — Того самого... Вы думаете, я не видел? Всё видел... Чтоб она не смела сюда ходить! Нечего тут шуры-муры заводить! На это другие места есть...
...Я был в великолепнейшем настроении духа, а потому шпионство и менторский тон Поликарпа не рассердили меня. Я засмеялся и услал его в кухню.

....Не успел я еще опомниться после посещения Ольги, как ко мне пожаловал новый гость. К моей квартире подъехала с шумом карета, и Поликарп, плюя по сторонам и бормоча ругательства, доложил мне о приезде «тово... энтого, чтоб его...», ...
         т. е. графа, которого он ненавидел всеми силами своей души.Эти обоюдные реплики – разговор  как бы СЫНА (уже вполне взрослого, но для отца всегда юного и мало смышлёного!)   
и  пожилого как-бы ОТЦА, полного забот о своём не всегда путёвом СЫНЕ...   
К чему эти мои  рассуждения???   
 К выявлению возможности взаимдействий Следователя и Слуги в экстремальных,  самых роковых и аномальных эпизодах романа!
Итак – налицо пара мужчин, которые способны доверять друг другу и при необходимости – ЗАЩИЩАТЬ, если обстоятельства того потребуют... Два года они жили в по-существу в семейном покое... Младший – Камышев (в тексте он же Следователь Сергей Зиновьев), вёл свои розыскные дела «согласно служебной необходимости». "Лакей-по-найму» Поликарп вёл всё холостяцкое хозяйста г-на Следователя...Тихо и мирно... Домашнюю тишину временами (и нередкими!) нарушали вопли попугая – Ивана Демьяныча...Набор попугайской «речи» – привитый скорее всего именно  Поликарпом, неспроста и демоничен и жесток (не в соответствии ли с характером самого слуги-камердинера) :
–«– Муж убил свою жену! –Дай же мне сахару! – Как вы глупы! –».
..Эта холостяцкая идиллия длилась два года, пока...пока опять не приехал весьма беспутный сосед – богатей граф Карнеев...
.«– Разве граф приехал? — удивился я. — Точно так, ваше благородие... Вчерась ночью приехали...Письмо вот извольте-с...
– Опять черти принесли! — проговорил мой Поликарп. – Два лета без него покойно прожили, а нынче опять свинюшник в уезде заведет. Опять сраму не оберешься.
– Молчи, тебя не спрашивают!
– Меня и спрашивать не надо... Сам скажу.
Опять будете от него в пьяном безобразии приезжать и в озере купаться, как есть, во всем костюме... Чисть потом! И за три дня не вычистишь!»

Но предварительно Я - как "ЛитСледователь" поведаю о том «литературном факте»,  который и привёл меня к конкретным идеям  об организации убийства несчастной Олечки Урбениной...

Очнувшийся после глубокого подпития  графский лакей Кузьма, тот самый,  которого поселяне застали отмывющим в водах озера свою окровавленную жилетку,  и на этом только основании он был объявлен  «убивцем» и силком доставлен в распоряжение «право-хранной службы»...
Из опроса  Кузьмы:  — Какой же это барин?
– Не могу знать; помню только, что это был не мужик, а барин... в господском платье, а какой это барин, какое у него лицо, совсем не помню.
— Какого же цвета у него было платье?   – А кто его знает! Может, белое, а может, и черное... помнится только, что это был  барин, а больше ничего не помню...
Ах, да, вспомнил! Нагнувшись, они вытерли свои ручки и сказали: «Пьяная сволочь!» ...
  И чуть попозже  «Только они //барин// сволочью ругаться не станут.»
Не значит ли это, что вытерший окровавленные «ручки» неизвестный  уж точно НЕ БЫЛ БАРИНОМ!!! 
Примем к сведению!!! И прочтём-изучим внимательно второй факт из показаний Кузьмы:
     «Вчера я вспомнил, какой на том барине галстух был....,»

И вот какое я-"ЛитСледователь" - сделал как бы «умозаключение»:
 «Убийца был не барин, а простолюдин, но одет он был в костюм из барского гардероба!»...
И ещё, извлечённое  из косвенных обстоятельств...
Поликарп  нередко, за что и выговаривал своему барину-хозяину, отстирывал - отглаживал костюмы, в которых г-н Следователь - Сергей Зиновьев (он же автор рукописи Камышев) в состоянии пресловутого «аффекта» от чрезмерного количества выпитых рюмок
 " в пьяном безобразии приезжали  в озере купались, как есть, во всем костюме... Чисть потом! И за три дня не вычистишь!"
    Очевидно, что достаточно обеспеченный (по отзывам – даже богатый!) г-н Следователь имел не один костюм... И уж конечно ВСЕ его костюмы были в полном распоряжении самого Поликарпа... (Положим: – одни чистятся, другие – сохнут, третьи – готовятся «на выход» и т.д.)... И уж никак нельзя исключить, что в ОСОБЫХ обстоятельствах Поликарп мог и НАДЕТЬ баринов костюм...
       А «особые» обстоятельства  стали создаваться сразу по приезде  Графа Карнеева и распространения его активности «по части женского пола»... Граф положил «глаз» на Ольгу и «натурально отнял-выпросил» её, как красивую вещицу
«поиграться  и бросить» у самого Следователя – у её любовника – первого и ею горячо любимого!!!
 Очевиден мотив МЕСТИ за содеянное, мести не только самому ГРАФУ, о котором у мстителя  давно, в прежние годы сложилось мнение более чем неуважительное....
Объектом мести стала  и утраченная, вынужденно (именно по нужде, а не по похоти! (какая уж тут похоть  к жалкому мужичонке, каким и был, и по заслугам!, в глазах всех  граф Карнеев)  несчастная, заблудшая дочь полусумасшедшего отца и только-только обвенчанная  супруга не менее жалкого  сравнительно престарелого (в пятьдесят-то лет на свежем воздухе, при полном сексуальном воздержании по причине недавней кончины первой супруги – можно ли успеть состариться?!)...
И, ПОВИДИМОМУ– в сильном и не очень щепетильном  мозгу господи-на Следователя рождается  весьма изощрённый и абсолютно бесчеловечный проект создания уголовной ГРУППЫ, нацеленной лишь на одно уголовно-наказуемое деяние – убийство ставшей вдруг  ненавистной чуть ни всем – и мужу, и пасынку, и первому любовнику, и камердинеру Поликарпу  молоденькой  Оленьки Урбениной.
Главное было  в этом проекте УБИЙСТВА – сохранить самого себя и елико-возможно – подельника, а виновником (по-сегодняшнему говоря –«крайним»)  выставить ревнивца-мужа...
По этому проекту исполнителем убийства должен стать преданный лакей-друг Следователя, а именно – Поликарп... 
Уговорить верного Лакея оказалось, вероятно, не так уж сложным, судя по вышеприведенным нами проявлениям характера их реальных многолетних взаимоотношений... И по  результатам...
"Следователь" делал всё, чтобы запутать – говоря по-современ-ному – "развалить" Дело разоблачения убийц... А а попутно, именно как бы походя, сумел совершить новое убийство самого опасного свидетеля – Кузьмы.... Именно Кузьма мог узнать не только галстук на чистоплюе-убийце, но и опознать  самого убийцу – всем деревенским обитателям, очевидно, известного Поликарпа... И погиб Кузьма, задушенный уже самим Следователем.
... Небезинтересно, что по завершении всех ужасных кроваых сцен,  из авторской рукописи г-на Камышева преданный  Поликарп совершенно исчезает: «мавр сделал своё дело»! и лучше о нём не вспоминать.. Слава Богу, если хоть жив останется  в конце концов...
А  не следует ли  это из-за желания «главаря банды» спасти и сохранить сотоварища для вероятного «будущего дела»?...
Во всяком случае  последующая судьба Поликарпа – это иная история и она (как будто?), ещё никем не написана...

        ИНТЕРЛЮДИЯ: « Сто сорок  зачёркнутых строк»
От Автора – составителя.
В результате прочтения  рукописи г-на Камышева мы поняли острую необходимость ВОССОЗДАТЬ то, что было (точнее -  могло быть) написано г-ном Следователем и позже им же основательно замара-но, дабы никто, и даже он сам, не могли бы восстановить и прочитать...
Намерение наше явно "предерзостное", но необходимое,  ибо именно в этих "ста сорока строчках" могут найтись (если повезёт!) объяснения странным несуразностям при попытке дать логически ясное изложение всего хода драматических событий... Не на охоте, которая была вконец неудачной: кроме неполного десятка куликов – ничего более путного!
А только  уже после собственно охоты, более того – после  постохотничьего возлияния чая и коньяка "финь-шампань", когда и проистекли самые горестные события – не драматические, а подлинно трагедийные...
Исход этих событий не всегда понятен был. И не только в моменты их проистекания, но и спустя несколько дней, а многие и по сию пору... Потому-то теплится надежда "узреть" в стёртых строках факты, объясняющие суть прошедших событий...
...Напомню пару строк из письменного текста «Рукописи», предшес-твущие уничтоженным....
-«Помню, что я пошёл в лес и, ища тропинки, не глядя вперёд, направился, куда ноги пойдут.»
А ВОТ НИЖЕ представлена НАША ВЕРСИЯ того текста, что был зачёркнут г-ном Камышевым...
«Но мои ноги, как будто против воли моей головы или сердца, шли к тем же большим деревьям, в направлении которых только что тихо, разгневанная и расстроенная до слёз, пошла, ничем не отве-тив на мои обличтельные и оскорбляющие её слова, повернувшись ко мне спиной, Ольга Николаевна...
   Как бы я ни был взбешён, я внимательно просматривал не слишком плотный лес и пытался в нём разглядеть самого важного для нас человека... Именно он должен был реализвать наш жестокий, но справедливый приговор... Этот человек носил мой костюм, мою рубаху, один из моих галстуков... Но  в сам лес он входил в накинутой поверх этого костюма  старой солдатской шинели...   Только перед проведением  экзекуции  Поликарпу –
 а это должен быть именно он – надо  было шинель снять, чтобы Ольга видела в моём костюме именно меня...
 Как мне удалось уговорить Поликарпа?
Да его и не надо было убеждать-упрашивать ... Он сам предложил мне убить Ольгу, и его добровольное и инициативное пожелание было высказано – сурово и презрительно...»
 –" Я не желаю её ... И ходить чтоб не смела ни сюда, никуда... Я этого не желаю, Сергей Петрович... Нечего тут шуры-муры заводить!  Я сам всё сделаю, не сумлевайтесь... Вы мне дороги... Человек я давно уж одинокий, горевать по мне некому и оплакивать  меня никто и не будет..."
...Но я не хотел и не мог себе позволить какую-либо жертву лишь с его стороны... Всё дело должно быть проделано аккуратно, и чтобы не только комар, но и никакой иной следователь или помощник прокурора не сомневался  в совершении убийства именно Урбениным  – именно  несчастный муж несчастной Ольги был назна-чен мною, и только МНОЮ одним, в наказуемого  законом  убийцу!
– « Ты же –верный мой помощник  Поликарп,  получишь возможность жить всю свою оставшуюся  и долгую жизнь без дурацкого прислу-живания кому бы то ни было... Я имею достаточно , чтобы купить тебе и дом, и землю, и обеспечить пожизненную  пенсию»...
...Лишь бы свести всех в одном месте в нужном распорядке – не позже, но и не раньше...
Для меня это должно было быть  не только избавление от сердеч-ной обузы, но и ПРОВЕРКА МОЕГО УМА И ОПЫТА..
 Я должен вырваться из рутины бытия и тины мелочей...
–«Когда ты, Поликарп, увидишь  нас обоих, ты должен встать за её спиной, напротив меня, но из–за кустов не выходи без моего сигнала...
Я с нею объясняться долго не буду – расстрою её ещё более, чтобы ей все небеса  в овчинку показались, и как только она от меня начнёт уходить, сам я  быстро и бесшумно, как могу – сам знаешь, исчезну...
Будет ли  она оглядываться, меня ища, мне будет всё равно...
Ты выходи и делай своё без лишнего говорения... Уложишь её,  и сам исчезай... Постарайся проще и без театральности...
...И не по книжкам, а по своему разумению.  Лучше без крови... Исчезай, не оглядываясь, так как после тебя к ней подойдёт именно Урбенин... Как это случится – моя забота...   
... Но вся мизансцена подпортилась! Отчего? 
– Это дело обидного и ненужного случая и её глупости....
Зачем Оля достала свой дурацкий кинжал???
Что она им могла сделать – этой тупой кавказской декорацией?  Размахалась, словно веником... Вот и воткнула сама в  себя... Конечно , не сама... Поликарп помог???
Не выдержало его женоненавистное сердце??? 
  А тут и дурак Кузьма под ноги попался! 
Хотя и помог укрепить версию с Урбениным... Но дале пошло  совсем плохо... Провал за провалом...
 Ольга умерла – оно теперь и к лучшему...
А вот с Кузьмой нормально порешить не удалось...
Пьянь-пьянь, а кроме галстука значит и лицо Поликарпа разглядел.
 Всё покатилось под-гору...
Но как же Поликарп добрался до дома раньше меня????
Неужели в самом деле - «Низкая душа моя была такой же кремень, как как и моё здоровое тело... »

                К О Н Е Ц

                П Р И Л О Ж Е Н И Е
         ИЗ ЧЕРНОВОГО ПИСЬМА ГОСПОДИНУ РЕДАКТОРУ          
             "Камердинер спасает Барина"
....
Однако глубинная моя совесть и обеспеченная мною же предвари-тельно безопасность разоблачения позволяет теперь, по истече-ниит срока давности, описать  истннную  картину кровавого убийства юной Ольги...
И в этом случае читателю придётся ознакомиться с совершенно  неожиданной ролью знакомого  лица, теперь уже согласившееся совершенно бескорыстно выполнить роль Немезиды или карающего меча возмездия... Этоу роль сыграл – и отменно- мой верный слуга -камердинер, а отныне верный соратник и искренний друг – Поликарп...
Будучи близкого мне росту и несколько даже комплекции (хотя он был  более худощав), но по-мужицки силён, не очень-то уступая даже мне...   
Напомню читателям, что мои  взаимотношения с Поликарпом никак не соответствовали банальным  схемам «хозяин - слуга»...
Вспомните, как уже в первые месяцы его службы под  началом Cледователя (службы гражданской, разумеется) Поликарп проявил себя не как «человек»» гостиничной службы, нанятый мною для домашних услуг только лишь... И хотя сам себя Поликарп именовал «прислугой», но для прислугн был весьма нетривиален... Он не только владел самостоятельнм мнением обо всём, нас окружющем, но и награждён был от бога  характером критическим, умом проницательныв и даже беспощадным в своих гржданских суждениях... Эти суждения Поликарп извлекал не только из своей проницательности, наблюдательности и малоуступчивости...
Наш камердинер, как и гоголевский Петрушка, был азартным книгочеем...Если слуга  Гоголя наслаждался только самим
фактом прибщения к книге, буквам и звукам, им соответствующим, то мой помощник по хозяйству (а если уж быть точным и  честным, и непременный ХОЗЯИН моего домовладения), то Поликарп собирал и зачитывался взахлёб литературой  особого толка – литературой уголовного направления, то, что иногда назывют «детективной»...
Накануне роковых событий «на охоте» Поликарп завершил чтение страшного романа Дюма - «Граф Монтекристо»... А из сундука, на котором, возлежая часами,  осуществляя чтение, он извлекал самую разнообразную печатную и писанную массу, даже давно мною не читаемую и мною же  заброшенную, включая Огюста Конта...