В городе семи ветров

Снова слышу материнский тон,
Снова где-то погребальный звон,
Он разносится на семь сторон,
В городе семи ветров.
Мне б посеять добрые слова,
Но на асфальте не растёт трава,
И пиво хлещет молодая ,братва,
В серых зарослях дворов.

Где ,скажи ,ещё, бывало так,
Жизнь не тянет, даже на пятак,
И с волыною крутой кулак,
Заменяет слово «честь».
Кто-то, что-то, вякнул невпопад,
Отстрелялся, спьяну, наугад,
Вот, уже и колосится джихад,
Кровью политая месть.

Вы не видели страшнее её,
Не свернуть её слепое копьё,
Косит встречных, как гнилое жнивьё,
Её жуткая волна.
Здесь чужой становится своим,            
Выходя из городских руин,
Чёрным маршем, по дворам по ночным
Гулко топает война.

Парень девочку обнять не смог,
Не хватило в песне нескольких строк,
Заглушил их тупорылый сапог,
Под ребро  и по скуле.
Цепи, ломики пустилися  в пляс,
Под тяжёлый рок и бешеный джаз.
Дьявол тешится, любуясь на нас,
Кровью, харкая во мгле.

И под косу этой мести слепой,
Может друг, а может ты, с головой,
И архангелы отправят конвой,
Не за ним, а за тобой.
Здесь бригада для тебя, высший свет,
Здесь, дороже, у тебя, друга нет,
Но, для, кого-то не наступит рассвет,
Этой ночью голубой.

Мне б посеять в твою душу слова,
Чтоб бетон её пробила листва,
Чтобы войны позабыла  «братва»
Ради светлых вечеров.
Мусульманин ты, или крещёный грек,
Ты мне брат, поскольку ты, человек,
Чтобы наступил безветренный век,
В городе семи ветров.

Чтобы ливень смыл кровавый снег,
Чтобы стихнул рёв весенних рек,
Чтобы наступил безветренный век,
В нашем городе ветров