Как читать эротику N

           Навеяно...


                Но, храня свой лютый пыл до срока,
                в розовый шезлонг уселся я
                и, вздохнул, представив как жестоко
                пострадает девочка моя.
                В. Степанцов


          .... И вот тут - музыка из фильма про Эммануэль. Тихая такая. Приятная....

           Приветствую тебя, мой морозоустойчивый читатель, и поздравляю с прошедшим концом света! В связи с апокалиптическими переживаниями тему хотелось бы затронуть глубокую и , не побоюсь этого слова, интимную. Как смотришь на предложение, шалунишка, в детстве тайком почитывавший Мопассана ? Ну, а коли не против, начнем.

            История эротической поэзии насчитывает не одно тысячелетие.  И "Ветки персика", и  Сапфо, и чудом переведенный со швейцарского Марьян Беленький  несли читателю сокровенное знание о союзе тел, измученных страстью. По-разному, признаться, несли. И это при том, что процесс за долгие столетия ничуть не изменился.  Первый раз вижу, мой несгибаемый читатель, как ты согласно киваешь. Боюсь спугнуть твое внезапное благодушие. Но, продолжим.

         А ведь написать эротику в стихах чрезвычайно трудно! Тут есть опасность скатиться к  пошлым свечам и шелковым простыням, алому овалу рта и  мощному финалу сладострастья. Есть  и другой путь, чреватый поэтической катастрофой: физиологичность материала, его излишне дворовое, если хотите, преподнесение. Я прихожу к выводу, что создать произведение, полное оголенных нервных окончаний, играющее всеми оттенками страсти , заводящее не по-детски, на сегодняшний день способен далеко не всякий. (Небывалая солидарность царит в наших сердцах, мой дорогой любитель прекрасного!) 

       И среди тех, кто, без сомнения, может,способен, в силах -  гигант большого стихосложения - N! Ндааа...Перехвалил я тебя, кочерыжка неисправимая, замолчи и внимай.

      Перед нами - шедевр. "Песнь песней" двадцать первого и всех последующих веков. Вершина современной чувственной поэзии - стихотворение  "Мужской патриотизм". Само название становится новой ступенью в понимании таинства соития. Не " мужская любовь к родине", прямолинейный ты мой, а обретение истинной обители живительного тепла и антипробуксовочной влаги половозрелым мужчиной. Ну-с, к тексту!

             Ветер стукнулся об двери,
             Оглушил себя, упал,
             Сквозняком путь расшеперил,
             В темноте сеней пропал..

       А? Каково? Ничего, как говорится, не предвещает. Легкая пейзажная зарисовка, на первый взгляд. Ан, нет! Как мастерски автор  подносит читателю священный сосуд нарастающего желания! Да, олицетворение! Но за ним - оглушение, падение, темнота. И вот уже наше восприятие готово раскрыться, подобно влажным губам нимфы, и жадно вобрать в себя по капле  пульсирующую мысль поэта. Одна только находка "расшеперил" чего стоит!  Какую картину подкидывает вам ваше воображение? То-то же!

              Окна спрятаны за ставни,
              Чтобы ночь Любви отдать,
              Тишина повисла в спальне,
              Крик устал меня влюблять.

         Окна ( символ открытости, доступности) скрываются поэтом за ставнями ( символ целомудрия, надежности, барьерной контрацепции),  ночь - традиционное время любовных актов ( это вам не  в рабочий полдень в курилке зажиматься), "тишина повисла" - мощнейшая антитеза, открывающаяся немногим, и влюбляющий крик с легким оттенком усталости. Сколько красоты и нескрываемой чувственности  в этой , на взгляд дилетанта ворчливого, пустой строфе!

                 Ты дыханьем учащенным
                 Оставалась в мире грез,
                 Сытый страстью, но голодный
                 До одной, из царства роз...

        Перед нами  предстает прекрасная лирическая героиня, познавшая эйфорию и доведенная неистовым любовником до полукоматозного состояния. Сам лирический герой , ненасытный кубанский мачо, возникает из соприкосновения антонимов "сытый-голодный". N   таким образом определяет и неиссякаемую сексуальную энергию персонажа, и  его пикантную двойственность, и традиционную для жанра - приверженность растениям семейства Розоцветных.
        Образ розы тут же подхватывается следующей строфой:

              Расцвела, бутон раскрылся
              Из горячих лепестков,
              Смотрит , дышит, увлажнился....
              Средь естественных мехов.

        И ослу понятно, ботанический мой, что не о цветочках!  Угомонись, Мичурин! Все гармонично: он по ней сохнет, она по нему мокнет.  Это эротика, мой друг, здесь надо чувствовать органом чувств, а не мозгом.  Тебе какое дело, кто ТАМ смотрит и дышит? Возбудись, если порох не отсырел и ягоды не подвяли. Сделай это! В смысле, некрасиво? А по мне, эстет ты наш, эпилятором владеющий, лучше так, живенько! Давай еще о вкусах на прически интимные спорить! Цыц!

              Опыляя: зной и жажду,
              Трепет внутренний вдвоем,
              Всеобъемлющая чаша-
              Внутрь паденье, вверх подъем.

       О! Оооо! О!  Как глубоко заходит автор в  своем решении быть откровенным до конца! Нарушенный температурный режим , жестокая вибрация, чаша какая-то, мать ее этак, ритмичное и мощное стаккато фрикций ... Остановите это волнующее безумие! Хватит!Довольно! Еще! Еще!

       Прости, обескураженный читатель, я немного увлекся. Да и немудрено: так безбоязненно и открыто поднимает поэт... Да за молчишь ты сегодня или нет?! ... поднимает градус своего повествования:
                Необычное в обычном-
                Проникает суть туда!
                Асимметрия в ритмичном-
                Ось абцисс достичь...О, Да...

    Мир приобретает новые грани. Неевклидова геометрия перечеркнута  строгой указкой Лобачевского.  Витрувианский человек  принимает затейливую позу, ломая   унылые стереотипы Леонардо. Эксперименты с ритмикой  таковы, что , если в квартетной фуге Бетховена  синкопы главной темы воспринять невозможно, то в кротовском произведении   чтение становится отдельно спровоцированным оргазмом. Ось абсцисс... Эта вечная ось Х!  О ней можно бесконечно, но автор стыдливо и скромно задергивает занавесочку над разогретым духмяным альковом: "О, Да..."  И  лепись ты лаком, читака фригидная!

                Дать сюжетные изыски
                И вернуть в жизнь романтизм,
                Будоражат кровь - их киски...
                К красоте патриотизм!

      "Романьтизьму  не стало", - прохрипим вслед за героем известного кинофильма. N  возвращает в нашу литературу утерянный, казалось бы, навсегда эротический жанр.  Умело сочетая литературоведческую терминологию (сюжет, романтизм) с кокетливо-игривой лексикой (киски(хи-хи)), поэт заканчивает свое произведение патриотизмом. Любовью к родине. Малой или большой. Тут уж, как кому повезло.

       А ты, лимонов объевшийся читатель,  иди и думай.  О патриотизме.