Бородинское сражение - Гордимся!

Да! – отступали. Да! – пора:
Дать бой, иначе тут нельзя,
Здесь всё вокруг для нас родное,
Здесь наша Русская земля.

Отечество чтоб отстоять –
Переломить хребет французов,
Главнокомандующим войск,
Был назван генерал Кутузов.

И сразу, в должность лишь вступив,
Он не теряя ни мгновенья,
Готовился Наполеону дать,
Своё великое сраженье.

В годах, в наградах, весь седой,
С лицом отмеченным войной,
Он всё, он всё сюда вложил,
Всё что познал, всё что прожил:
«Тут батареи, здесь  редут,
Там роща плотная, а тут…
Возвышенность для нас важна,
Пусть лишь на выстрел подойдут».
Распоряженья отдавал,
Как - будто наперёд  всё знал.
Их генералы получали,
И лица хмурили свои,
И адъютантов , тут же , срочно,
В полки родные отправляли.

На высоте Шевардино
Раскатисто гремели взрывы,
Там арьергард наш отбиваясь,
Собрав в кулак все свои силы,
Неравный бой ведёт давно.
За высоту и за деревню,
Но важно выиграть нам время,
Дать подготовиться другим,
Всем нашим силам основным.

А Бородинские поля
Покрыла взрытая земля –
Защитный вал мы создавали:
Копали флеши и траншеи,
Десятки тысяч ополченцев
Нам его строить помогали.
До самых сумерек копали,
И каждый сделал всё что мог,
А завтра… да поможет Бог.

Вечерний воздух остывал,
На небе звёзды загорались,
Поужинать, поговорить
Солдаты у костров собрались.

Один в котле мешает кашу,
И пробует её на вкус,
Другой затачивает саблю,
Слегка кусая длинный ус,
А третий у огня склонился,
В ружье чтоб кремень  заменить,
А тот, мундир чтоб починить,
Продеть в иглу не может нить.
И офицеры рядом с ними
Солдатский ужин разделили,
Потягивали смачно трубки,
О дне грядущем говорили,
Посматривая иногда туда,
Где тысячи костров врага,
Ночное небо озарили.

А где-то в роще, там, гусар
Девицу юную ласкал,
Глядел в глаза, уста шептали:
«Ты миг прекрасный свой лови…»
Девица тёплыми губами
Ему любовью отвечала –
Гусар не может без любви.

Кто спать ушёл – кому не спится,
А казаку давно уж сниться
Его родимая станица.

В избе крестьянской генерал,
Письмо прощальное писал,
Своим родным, и завещанье,
И дни былые вспоминал.
И может-быть , в последний раз
Он придавал бумаге грёзы,
И по щекам его катились
Нечастые мужские слезы.

В кострах солдатских догорели
Давно последние дрова,
Смолкали звуки, всё стихало,
Вступала ночь в свои права.

Но быстро время пролетело,
Казалось: только легли спать,
И вот, уже пора вставать.

И лагерь весь пришёл в движенье,
И началась тут как всегда
Предбоевая суета: одни бегут на огневую,
А те – в обратном направленьи.

Полки и батальоны, роты,
Все строятся, идут, бегут
Занять скорее свои флеши,
Свой подготовленный редут.

И слышно лишь: «Скорей! Скорей!»
Вот громыхнули где-то пушки –
«Последний довод королей».

Раздались взрывы в нашем стане,
И началось:  «большое дело» -
Они нам ядра посылали,
И мы им отвечали смело.

 Поля бескрайние вокруг
Покрыты пеленой тумана,
В тумане этом еле слышно,
Раздались звуки барабанов.

Под этот звук, весь горизонт,
Заполнили врага полки,
Как-будто лютый хищный зверь
Нам показал свои клыки.

Мы устремили свои взоры,
На миг дыханье затая,
Такого скопища врагов
Не знала Русская земля.

Шли плотно все, сомкнутым строем,
Такая тактика была,
А укрываться от огня,
Считалось трусостью, позором.

Остановились, дали залп,
Продолжили своё движенье,
Мы подпускали их поближе,
 Испытуя своё терпенье.

Вот офицер наш поднял шпагу –
Все ружья вскинули свои,
И каждый выбрал себе жертву,
Звучит команда громко: «Пли!»
И грянул залп российских ружей,
Пропели свою песню пули,
Ряды французов поредели,
Но они снова их сомкнули.

И вот они совсем уж близко,
Наш барабанщик бьёт: «В штыки!»
И ринулись врагу навстречу
Бесстрашно русские полки.

Схлестнулись тысячи людей,
Как-будто мощных две волны,
Бой завязался рукопашный,
Как кульминация войны.

Здесь все от жизни отреклись!
Здесь все со смертью говорят!
Поля прекрасные, равнины,
Вдруг превратились в страшный ад:
И грохот, выстрелы, и крики,
И звон клинков, удары пики,
Штыком, прикладом, и руками,
Лопатой, саблею, зубами,
И снова ярких вспышек блеск,
И хруст костей, и брёвен треск,
Мольба о помощи, стенанья,
Проклятья, стоны, и рыданья,
Французов брань и русский мат
(Да, так воюет наш солдат!)
Кипела кровь, в висках стучало,
Но это было лишь начало…

Атаку первую отбили,
Водою жажду утоляли,
И кровь врага со своих лиц,
Рукой брезгливо вытирали.

Но времени на отдых нет –
Лишь небольшая передышка,
 И снова – в бой, и снова вспышки,
И запах пороха и гари,
И снова плотный серый дым,
Где враг и друг – неразличим.
Не видно толком ничего,
Заволокло всё в полумраке,
Прошло всего лишь три часа –
Уже отбили три атаки.

Живых почти что не осталось,
Держались из последних сил,
И командир, сломив гордыню,
Поддержку, помощь запросил.

Великий русский полководец
За ходом битвы наблюдает,
Хоть напряженье нарастает,
Но держит, держит он резервы,
Когда использовать их знает.
И час решительный настал –
Приказ атаковать французов
Он отдал…
                … Русский генерал
Вскочил в седло, перекрестился,
С родными шёпотом простился,
Своих солдат окинул взглядом,
Кто в смертный час с ним будет рядом,
Пришпорил верного коня,
За ним весь корпус потянулся,
Стальною сбруею звеня,
Вначале тихо, простым шагом,
А потом рысью, всё-скорей
Пустили все в галоп коней,
 И вот под тысячью копыт,
Земля усталая дрожит.

А всадники сильны, красивы,
Все мчались смело и беспечно,
Бессмертью своему навстречу,
Оставить память о себе навечно.

Крепка рука, суровы лица,
Сверкает кованая сталь,
Пришло ей время «сказать слово» -
«гостей» непрошенных не жаль.

И «говорила», и свистела,
Рубила вражеское тело,
И всё, и всё врагу сказала:
О наших городах сожженных
Она ему припоминала.

И вот, прошло почти пол дня,
Предстала страшная картина:
Весь ужас слился воедино –
Земли не видно под ногами,
Она усеяна телами.

У рва конь раненный храпит,
Хозяина зовёт на помощь,
Но не поможет он ему –
Убитый рядом он лежит.

Другой убитый вдалеке,
С коня беспомощно свисает,
Всё тело кровью залило,
А конь испуганно несёт,
Куда бежит – и сам не знает.

А артиллерия гремит,
Огонь смертельный изрыгает,
Стволы как печь раскалены,
Их охлаждать не успевают.

Вот взрывом пушку разнесло,
Взлетело в воздух колесо,
Погиб расчёт, один остался,
Ему наверно повезло.
На всё безмолвно он взирает,
И ничего не понимает,
В ушах один протяжный звон,
Не понял, что контужен он.

Вокруг гудит всё и грохочет,
А смерть кружится и хохочет,
Герои безразличны к ней –
Быть побеждёнными страшней.

Стояли все стеной могучей:
И офицеры, и солдаты, и ополченцы, казаки,
Наполеон – чернее тучи
На нас шлёт новые полки.

Не дрогнул русский наш солдат!
Врагу навстречу устремился,
Вначале выстрелил, потом,
Как только мог он изловчился –
Удар штыка штыком отбил,
И свой штык сразу же вонзил,
Другому он одним ударом,
Прикладом челюсть раздробил,
На третьего занёс он саблю,
Хотел ударить… не успел,
Коварный выстрел прогремел…
Погибло сердце молодое,
Упал герой наш безымянный,
В последний раз взглянул на небо,
На сердце кровоточит рана…

Но постепенно бой затих,
Клонилось солнце к небосклону,
За целый день так и не смог
Прорвать враг нашу оборону.

А в темноте, между телами,
Из двух враждующих сторон,
Бродили молча санитары,
Стремясь услышать речь родную,
Или хотя бы тихий стон.

Здесь все лежали  вперемешку:
Отец и сын, товарищ, брат,
И генерал, и кирасир, драгун,
Гусар, простой солдат…

…России верные сыны…
Они грядущим поколеньям
Своим примером показали
Как Родину мы защищать должны.

Они ушли, в последний путь,
Всем доказав что ОНИ-СИЛА,
Земля их мирно приютила,
И нам их больше не вернуть.

Но, пусть прошло немало лет,
Мы помним подвиги героев,
ОНИ В ИСТОРИИ, В СЕРДЦАХ СВОИХ ПОТОМКОВ,
ОСТАВИЛИ НАВЕЧНО ГОРДЫЙ СЛЕД.

Вечная слава вам герои Бородинского сражения!
Вечная слава вам защитники Отечества войны 1812 года.