Синица в небе, или Письмо в пустоту

Сегодня я опять думал о вас.
Помните нашу первую встречу в отрогах Могол-тау, у старых пещер.
Сколько лет вам тогда было? Наверно восемнадцать, не больше.
Мне сразу бросились в глаза ваши летящие по ветру русые волосы, непокорные, неуступчивые пряди.
Вы отправились  в пещеры в сопровождении двух рыцарей, но они увлеклись погоней за мифическим существом, покрытым густой шерстью и бросили вас на произвол судьбы.
- Йетти! Йетти! – вопили они, удаляясь всё дальше, хотя даже младенец знает, что в Могол-тау  никогда не водились  снежные люди.
Оставшись одна, вы растерялись и стали громко звать на помощь.
Я поспешил на ваш отчаянный зов.
Вы показались мне маленькой и растерянной девочкой, которая нуждается в утешении.
- Успокойтесь, - сказал я, - сейчас мы поднимемся наверх. Держитесь за меня.
Проплутав немного по подземному лабиринту, я показал вам голубое небо сквозь пролом в своде пещеры, и вы начали плакать.
Должен признаться, что я хорошо знал дорогу, а плутал, чтобы возвыситься в ваших глазах, показать свою храбрость и сообразительность.
Но вам в то время было не до меня, вы сильно испугались и хотели поскорей выбраться из пещер.
Наверху я бережно усадил вас на большой валун и, стоя рядом, гладил по голове, пытаясь успокоить.
Была поздняя осень. Дожди ещё не налетели, но листья с деревьев уже попадали вниз, и ветер с яростью гнал их по земле.
Над головой закурлыкали журавли.
- Последние, - сказали вы, посмотрели ввысь и внезапно успокоились.
- Вы сейчас чем-то похожи на журавля, отставшего от стаи. - неловко пошутил я. – Вернее, на журавлиху.
- Какая я журавлиха? – горько усмехнулись вы. – Я всего-навсего синица, которой некуда лететь.
Мне стало неловко, и я  отошёл в сторону. Вы так и не встали с валуна,  сидели  и молчали.
Вышли из пещер ваши спутники. Они горячо обсуждали неудавшуюся погоню за снежным человеком.
- Ну что, Мара, двинемся назад? – обратился к вам один из рыцарей.
Другой озадаченно посмотрел на вас и спросил:
- Мара, ты молодец! Сама нашла дорогу.
Они взяли вас под руки и увели.
Больше чем уверен, что эта встреча прошла мимо вас, вы мной не заинтересовались. А я с тех пор часто  о вас думал.
- Синица! - повторял я мысленно. – Где вы летаете? В каких краях?
Потом, как буря, налетели таджикские события. Республика впала в анархию. Банды распоясавшихся, одурманенных анашой молодчиков врывались в квартиры, крушили мебель, насиловали женщин, измывались над детьми.
Но учреждения ещё по инерции работали, и те, кто не уехал, торопились в утренние часы на службу.
Тем памятным  мартовским утром и я спешил  в редакцию. По асфальту громыхали танки.
- Чьи они? – подумал я. – Правительственные или какой-нибудь бандитской группировки?
Но эта мысль не задержалась в голове. Танки на улице стали обыденностью.
Громады домов стояли, как призраки -  серы и безжизненные, глядя на мир пустыми глазницами окон. Жителей в городе осталось мало, а те, кто не уехал, тщательно прятались за самовозведёнными хрупкими баррикадами.
Вдруг над моим ухом просвистела пуля. Я метнулся на землю и замер. Один за другим прозвучало несколько выстрелов, затем наступила тишина. Ещё немного полежав, я осторожно поднялся и вбежал в подъезд. Из квартиры на первом этаже доносились женские рыдания. Голос звал:
- Помогите! Помогите!
Я рванул дверь на себя и увидел вас. Мы не виделись несколько лет, но я вас сразу узнал, несмотря на отчаянную гримасу, исказившую ваше лицо.
 -Он мёртв! Он не шевелится! – кричали вы.
Я склонился над убитым. Это был один из рыцарей.
- Ему уже ничем не поможешь, - сказал я и взял вас за руку.
 -Что же делать? – спросили вы.
- Прежде всего, нужно уйти отсюда подальше, ведь бандиты могут вернуться.
- Да, да, - кивнули вы, - пойдёмте скорее.
Короткими перебежками, прячась за домами и деревьями, мы добежали до редакции.
Я усадил вас в своём кабинете на диван и сбегал за водой. Вы вся дрожали. Кофта  на вас была грязной и частично разорванной.
- Посидите, синица, - мягко сказал я, - пойду поищу вам другое платье, а потом мы подумаем о сегодняшнем ночлеге.
- Почему синица? - удивлённо спросили вы и впервые за всё время посмотрели на меня в упор.
- Вы сами когда-то так себя назвали.
- Разве мы знакомы? – задали вы новый вопрос.
- Виделись, - коротко бросил я.
-И добавил:
- Никуда не уходите! Сидите и не высовывайте носа.
Когда я вернулся с  одеждой, вас уже не было. Вы ушли тайно, и никто вас не видел, и не мог даже приблизительно сказать, в какую сторону вы скрылись.
- Мара! – беззвучно шептал я. – Мара! Синица! Вернитесь!
Но вы меня, конечно, не слышали.
Прошло много лет. В очередной раз я встретил вас в Тель-Авиве -  преображённую, красивую, победительную.
На вас был элегантный джинсовый костюм в голубую искру, чёрные высокие сапожки на каблуке и красивая мягкая кепка, задорно слезавшая на затылок.
И опять я сразу узнал вас.
- Здравствуйте, Мара! – сказал я и, подойдя вплотную, добавил: Здравствуйте, синица!
Вы вздрогнули, изменились в лице,  и глаза ваши забегали, как два затравленных зверька.
- Разве мы знакомы?
- Ещё бы! – ответил я. – Вспомните девяносто второй год, Душанбе.
Вы побледнели.
- Нет! – отчаянно зазвенел ваш голос. – Это ошибка! Я никогда не жила в Душанбе.
- Но вы же Мара!
- Бог с вами! – вы принуждённо рассмеялись мне в лицо.
Из магазина напротив вышел мужчина в сером фланелевом костюме. Это был второй рыцарь.
Вы отвернулись от меня и поспешили ему навстречу.
Схватив его за руку, вы потащили его за угол, подальше от моего пристального взгляда
И тут я догадался, кто вы.
 - Подпольная торговля, - сообразил я, - скорее всего, наркотики.
Мне стало грустно и даже больно.
- Мара! – сказал я, адресуясь в пустоту. – А как же быть с синицей, которая до сих пор кружит в небе моей мечты?
Больше я ни разу вас не встречал.
Не знаю даже, живы ли вы.
Но когда над головой курлычут журавли, совершая свои ежегодные перелёты, я вспоминаю вас и жалею о несостоявшейся любви.
Прощайте, синица в небе!
                Р.Маргулис