метель
Ветер. Юлит меж домами позёмка сквозная, в тупиках собираясь в сугробы.
Дворник с утра матерится на тюркском наречии, потупив косые глаза.
Эта зима, как гигантская рыба. Я – сермяжный – внутри её жёсткой утробы,
вроде Ионы, слушаю (словно сходящие сверху…) в разнобой… в разнобой… голоса.
После метели небо пронзительной высью застынет, приемля статичность.
Приемля молчанье. Вмёрзнут попытки движенья в арктический лёд…
В арктический ад… Перебираю в дырявом кармане смешную наличность,
я собираюсь с завистливым духом идти в магазин, вроде в последний поход…
В этом последним походе между шагами зависнет скрип залежалого снега.
Только зимой признаюсь сам себе (да и то шепотком…), что я одинок… Одинок?
И на ходу разломив (угождая потребности «Я»…) буханку кирпичного хлеба,
буду есть его тёплую самость, не чурался ж хрустящей горбушки всевидящий Бог…
Свидетельство о публикации №112122004074