Волошину

Порхают в небе лазоревом
Листки огня, ссыхаясь в лета,
И, ядовитым бересклетом,
Нас травят воздухом горелым,
Нас травят памятью тоскливой:
Манят прибои, сны, объятья;
Звездой сияет се проклятье,
Облучены её приливом.
И таем день за днём — зудится,
Репьями шею раздирает,
И наши сердца тянет к раю,
Оглушены пыльцой, палицей.
Слепы в безумьи оголтелом,
Танцуют призраками мысли*,
Прыжками дикой гордой рыси —
О землю — может, слишком смело,
Вперёд и вверх — томленье смерти,
Страсть жизни, тайна тьмы и ветра —
Разбиться книг и писем пеплом,
Коснуться лунной белой тверди...
В зрачках, где тонут ореолы —
И корабли, спускаясь в бездну,
К морским коням, несущим резво —
Зеркально томятся покровы.
Жизнь крепнет, но уходит во прах,
Мы — к праху, к камню, к урне духа,
Пусть тянет в когтях смерть-сипуха:
Лишь не в газетах — в грозах, в нотах.

*По временам я слышу, как безумие воет у меня в мозгу. Мысли мои – словно призраки: они танцуют предо мной, и я не могу их схватить (Оноре де Бальзак)