Усталость. На песню А. Розенбаума Гаврош

Ништяк лежится мордой вниз,
В подушку, так сказать.
Дышать не очень, но зато
Не видно мира.
Заполнен мочевой пузырь,
Да только лень
Идти в сортир.
Я, словно маятник, повис.
Матрац, под ним - кровать,
Как был, в ботинках и пальто,
Тут не до жиру!
А в голове и шум, и звень,
Такая, понимаешь, хрень
Ремонт квартир.

Вот лежу и думаю: надо бы встать,
По уму раздеться и чего-то пожрать,
Только, словно жирный слон,
Навалился сверху он,
Долгожданный сон.
Я взлетаю и лечу туда, где нас нет,
Где я не отделочник, а просто поэт,
И вышел книг нехилый груз,
А там писателей союз,
Как к десятке туз.

Но всё же открываю глаз,
Потом за ним другой,
С трудом срываю башмаки,
Пальто снимаю.
Пустой желудок "бурр" да "бурр",
Как будто я
Не ел "сис жур".
А руки тупо прут в отказ
И ложку гнут дугой,
Глотаю не жуя куски
Под чашку чая.
Башкой сшибаю абажур,
И две ноги несут меня
В кровать, как будто простыня
Фрак "от кутюр".

Завтра снова стройка и цементная пыль,
В будущем хондроз, а может быть и костыль,
Ведь терпение и труд
Всё и всех нас перетрут,
Так сказать, "зер гут".
На гипсокартоне маркер пишет стихи
И напарник, их читая, ловит "хи-хи",
А потом опять домой
И в подушку головой,
В сон волшебный свой.

И вновь лежу я мордой вниз,
Не видя Божий свет.
Съел в два укуса бутерброд -
И снова в койку.
Бухнуть бы, да портвейна нет
И пива нет,
А чай не прёт.
Я штукатур, а не артист
И даже не поэт.
По телевизору идёт
Кино про стройку,
Привет из тех далёких лет,
Когда мой дед платил за свет
Тридцатку в самый тёмный год...