О смерти

Что я сделаю в последний свой день? Чем займусь, что для меня станет наиважнешним? Наверное, как старик с клюкой пойду просить, как милости, прощения у своих близких. Мерзкий сам себе, с отчетливым запахом страха перед неминуемым, неназываемым. Аль-Хазред также ссался каждый раз, когда смотрел на на небо - Ньярлотхотеп манил его и пугал до окоченения. Я хотел бы придумать себе счастливый конец, но мне кажется, что это будет натужно, как натужна вторая часть дантовской комедии, как неестественен конец гетевсого Фауста и также сгорит, как продолжение мертвых душ.
Позитив для тех, кто собрался жить здесь вечно. Для наивных глупцов - нас ждут лишь реки наших невыплаканных слез и горы не отданных долгов, по пути нас будут терзать те, кого мы обидели при жизни и в конце просто пучина chaos - бесконечная, как лента Мебиуса, одна единственная мысль - Борхес был прав.
Исковерканное, неспособное на юность, на порыв и вдохновение тело, израненная, изгаженная, зачумленная душа, и дух слепой и инертный, как младенец, скрытый во чреве матери - разве можно ждать от этой троицы чудес?