Сергий Булгаков. Гениальность и ничтожество...

+

...Гениальностью и ничтожеством
отмечена природа человека.
Подполье есть изнанка бытия, мнимая величина,
получившая реальность.

Тварь вся имеет подполье,
хотя может и не знать об этом, в него не опускаться:
это неведение есть привилегия детства и достижение святости;
опускаясь же в него,
всякий переживает жуткий холод и сырость могилы.

Хотеть себя в собственной самости,
замыкать себя в своей тварности как в абсолютном –
значит хотеть подполья и утверждаться на нем.
И поэтому настоящий герой подполья есть сатана,
возлюбивший себя в качестве бога,
утвердившийся в самости своей
и оказавшийся в плену у собственного подполья.

В своем ничто он захотел видеть божественное все,
и принужден замкнуться в царстве Гадеса,
населенном призраками и тенями,
как в чертогах светлого бога.

Красота Люцифера и демона,
так манившая к себе Байрона и Лермонтова,
есть только поза, таит в себе обман и безвкусие,
как дорогие и роскошные одежды с чужого плеча,
одетые на грязное белье,
как роскошествующая жизнь в долг
и без всякой надежды расплаты,
как гениальничающая бездарность.

Под демоническим плащом таится Хлестаков и Чичиков,
и феерический демон обращается
в безобразного черта с копытом и насморком.

Пошлость есть скрываемая изнанка демонизма.

Две бездны в душе человека:
глухое ничто, адское подполье,
и Божье небо, запечатлевшее образ Господень.

Ведома ему боль бессилия, бездарности:
стыдясь нищеты своей,
брезгливо изнемогает он в завистливом и душном подполье.
Но любовь спасающая дает крылья гениальности,
она научает стать бедняком Божьим,
забыть свое я,
зато постигнуть безмерную одаренность травки, воробья,
каждого творения Божия.
Она научает всему радоваться как дитя,
благодарить как сын.

Обычно страшимся приближаться к тем безднам,
истоптанными тропами срединности бродим в жизни безбедной.
Но не для сонного покоя, –
сыном бездн, повитым грозой и опасностью, сотворен человек.

 Пугливо сторонимся от пропасти,
желая вовсе забыть о крае.
Не впадаем в смертный грех, ибо и добродетельны в меру,
и порочны по мелочам,
безнадежно рассудительны и невозмутимо трезвы.

А Богу не нужна наша расчетливость,
Он зовет к безумию любви Своей.
Бог обойдется без нас в деле Своем, ибо знает пути Свои,
но в сердце человека, затворившего сердце,
воцаряется ад – бессилия любви.
На безднах утверждено бытие человека,
от них не укрыться под кущей обыденности...

+++

Из книги "Свет Невечерний"

+