Винсент Ван Гог

Я стал хуже видеть и днем жгу свечи,
а ведь мне еще нет тридцати семи.
Окно едва достает по плечи
саду госпиталя Сен-Реми.
В комнате холодно и мерзнут кисти,
на пол падает снег из цветных перьев.
Я кладу их на ветви вместо листьев
черных и фиолетовых деревьев.
Не могу унять эту дрожь в пальцах,
но скоро смирюсь и с этой потерей.
Я вышиваю небо на пяльцах
нитками моих вен и артерий.
Туман занавесил мое оконце,
а, может быть, просто мешает марля;
в твоем же всегда было больше солнца,
когда мы делили комнату в Арле.
У тебя всегда было много женщин -
душистых и крепких, как плод кокоса.
Ты научился любить их, как вещи,
не нарушающие хаоса,
водил меня за руку по притонам,
где, обижая шлюх, я писал крыши
домов, распахнутые, как ладони
и губы навстречу лону Парижа...

Теперь по утрам над моей кроватью
развязывают кожаные ремни
и руки, уставшие от объятий
сада госпиталя Сен-Реми.
Я ухожу от него по аллее,
оставляя следы на снегу. Я знаю -
это мое отраженье светлеет
в зеркале. К весне и оно растает.


Амстердам, июль 1999