Избр. В мастерской природы

 1.Первоначало

 Как цвет черемуховой грозди,
 что просится наружу,
 так из первоначала звезды,
 большого взрыва.Не нарушу...

 Ведь в каждой почке - млечный космос,
 выдавливыемый желаньем
 преодолеть бесцветья косность,
 чтоб стать цветенья оправданьем.

 23. апрель 2010 г.

 2.Сотворение.

 Вода играет по кюветам  в ответе за заветы льда,
 и грезя  грозами и  летом, течёт куда-то не туда.
 Торосов льдистых Нотр-Дамы.  Красы весенней макияж.
 И облака, как Бог с Адамом, на фреске Микельанджело.

 Бурлят речушки  поверх дамб пращою на плече Давида
 и всепрощение  светлых дум – подобье нежности болида,
 который синевой болит  на   каждой пяди трещин  фрески,
 а присмотреться - перелит  в хрусталь  Паоло и Франчески.               

 Так мрамор размягчив в стекло, по склону  гонит ветер  пряди               
 и  налегает на весло, как Тициан  в музее Прадо,
 чтоб сделать жизни новый слепок,  и смерть навек  перебороть,    
 пусть даже на лесах ослеп, увлекшийся  Буонаротти.

 23., апрель, 2010 г.

 3. Левитация

 Акутагавы Рюноскэ  две опушившиеся вербы
 у перелеска на мыске, как бы свеченье новой веры,
 и весь околок – светлый храм –полубуддийско-православный,
 на хорах веток- Сим и Хам и плачь зигзицы Ярославны.

 От белокаменных колонн, берестяные эти песни,
 в венчанье  царственных корон  псаломно-неизбывной выси.
 И грач-монах, чтоб наяву нам  доказать наличье Бога,
 вдруг левитирует  – и звук его молитвы хрипл немного.

 И  Ангелы плакучих  ив  - в  разливы инока  Рублева
 глядятся.  Золотистый нимб   сияет над крылом любого.
 И небо , словно батискаф,  на нас глядит в иллюминатор,
 как мы с усердьем   бодхисатв, парим , как будто авиатор.   

 23. апрель.20010 г.   

 4.Божественное
               
 Листок –по форме –материк,  прожилки, как ручьи и реки.
 О, как же надо натореть, чтоб опровергнуть смысл науки!
 Край крылышка у мотылька-ну тот же край материка,
 чья тут работала рука? Неужто это Ватика…

 Кем всё-таки  планеток  чётки нанизаны на нить орбит?
 Неужто же в бореньях с чёртом, перо гусиное скрипит?
 Неужто- космонавт-монах и монастырь его - орбита?
 И он там молится за нас, метеоритом недобитых?

 Мы смотрим друг на друга с ним. О, как он мне необходим   
 в его нимбозном шлемофоне. На фоне инфузорий я –
 прям  ну обсерватория!  А взять совсем иной масштаб-
 и вот я слаб, как будто шваб, как учит нас история.      

 23 апрель. 2010 г.

 5. Ката-строфическое

 Ничего не оставлю на завтра, я и так уже весь опоздал,
 говорят, что вчера  динозавры не попали в аэровокзал.
 Долбануло их метеоритом. Вот и всё.И прощай мезозой.
 Даже не поболели плевритом вместе с очень большой стрекозой.

 Нам нужны были аэрофлоты. Но курнул как-то трубку вулкан,
 стал  из третьих он первым пилотом и послал всех к позорным волкАм.
 Вэлком. Вот вам отель –Недофорния. Вот вам бронтозавриха-зима.
 Неужель в вертухаевой форме я, в Туруханске сошедший с ума?

 Что мне делать с вулканами этими? С астероидами - табле…,
 что нам Бог посылает  - столетьями, на подобии ветров Рабле.
 Чтобы враз излечить от клыкастости, чтобы снизить метаболизм,
 чтобы снова не обрюхатели мы мезазойно-назойливым «измом»…

 24. апрель. 2010 г.

 6. Батальное

 Весны  лихая  кинопроба. Как лошадь дохлая –сугроб.
 О, битва рыцаря   у гроба – и сколько тут ни кинопробь,
 а все ж для остроты сюжета нужны ландскнехтовые ели,
 и солнца  щит, как бы прожектор, пока  дрозды не подоспели.

 И тракторист одонкехотел. И  сеялка его – доспех.
 Грачи по  следу как пехота, чтоб тут же закрепить успех
 сраженья радости с хандрою, коль обозначился прорыв,
 и древоточец за корою пошевелился.И обрыв   
       
 реки , как ров, который  мощным напором прорвалА  вода 
 как бы молитвою всенощной , ну а без этого -беда.
 Такое полотно батальное, в котором –стрелы-тальники,
 лежит поверженной проталина, и ей подняться не с руки.

 Ну а в другом павилионе  шедевр снимает Эйнзенштейн,
 на пролетарьев миллионы, как нехороший Франкенштейн
 в доспехах мрачного тевтона, тонул среди обломков льда,
 а Чингисхана бы потомок, топил его – и без труда.    

 Какое буйство половодья! В угодьях согр, собой прикрыв,
 в угоду что ли воеводе? Иль  партизанщины нарыв?
 То не Дениска ли Давыдов между лосинами берез?
 Он простоватится  для вида, а  вобщем по–бретерски борз.

 По синим ментикам  предлесья  ив золотистые   шнуры,
 готовятся к атаке листья  из-за холма , из за горы. 
 Ещё чуть-чуть и в наступленье пойдут сморчок и первоцвет,
 вот это будет иступленье, так   - лишь Ослябя с Пересветом….      

 Да ведь и Санчо не ослаб, и облаком меж облаками,
 крушит  копытами  осла  крушины  камни великаньи. 
 Не с мельницами-ветряками, не с карликами – норовил!
 В лаборатории  с алхимиками Апрель ту кашу заварил.

 И вот, хрустя по насту валенками,  явился из других миров,
 копьем ударил в лопасть ломкую – с размаху -  бумс!-   и будь здоров!
 Как крик стрижей,  звук междометий, как подмалевочный акрил…
 Старик заржавленный заметил – в микроб сходя –благословил.

 25.апрель.2010 г.ночь уже.

 7. Античное

 За сараем сырая земля и сугроб, как скульптура античная,
 начинаю, как Фидий,  с нуля, с глыбы мрамора - дело привычное.
 Как построить мне мой Парфенон?  Все засыпано крошкой паросскою.
 Откидаю – ка снег от колонн, отдохну на крыльце с папироскою.

 Дам  свободу ручью –это Тибр. Вот такая теперь теорема -
 мы сюда – из прогорклых квартир, чтобы вроде Ромула и Рема
 к отощавшей природе припасть, завоеванной нами, как даки,
 что осталось нам-чтоб не пропасть, после  столь изнурительной драки?

 Вот из норки – на свет муравей – и, как эллин, – по греческой фене.
 Тоже ведь  сотворить  норовит, храм богини - небесной   Афины.
 Я за заступ - а он - поперек. Здесь и форум его,  и акрополь,
 Ну  а я то, мой гречески бог, думал это лишь грядка укропа!

 Я  другую начну чуть в сторонке  для рассады  садовой   клубники,
 лишь копну- и наткнусь на обломки погребенной  под лавою Ники.
 О  природа, ты словно  в Помпее, удобряешь живущих отжившими,
 сон паслена   иль клена пропеллер пробуждается в прахе слежавшемся.
    
 Я закончу фасад и фронтоны, коптели, ступени,   алтарь.
 Кроны яблонь, как будто фонтаны, на смородине –струны кифар.
 Стану Врубеля    Паном,  и в хоре  с муравьями, жуками,  травой,
 заиграю на флейте для Хлои, волосатясь лесной головой.

 25, апрель. 2010 г.

 9. Дедуктивное
 
 Вот эта льдина – линза Холмса,  вода - дум дедуктивный ход.
 Глядит со дна  «Цыганка»  Хальса. Она пропажа и находка.
 Ведь холст был вырезан из рамы и вывезен невесть куда,
 и вот из льда – подобья храма - его вдруг вымыла вода.

 К чему  реке такая кража, такая фона глубина?
 Сквозь подмалевку  макияжную   никак не донырнуть до дна.
 Вникать  в игру блескучих глазок? Что может быть, скажите, хуже,
 когда у галечника гладкого такое  декольте из кружев?

 Хруст битых стекол. Шпага ветки. Водоворт , как юбок взмах.
 Здесь подрались из-за красотки. И пены- шум. И пробка, взмыв,
 по небу –полиэтиленовой крылатой  чайкой -  и чулок
 волны сползает и не лень его, тянуть, пока летит чирок.   

 Куда несет вот эту люстру? – подобие пчелиных сот.
 Обыщется  хитрюга   Лейстрид, а не найдет таких красот.
 Вот изумруды и брильянты, и ваз  хрустальных  хоровод,
 так ледоход играет в фанты, хотя уже и  староват.               

 Инфанта ты или царица, в короне  самоцветных льдин,
 быть может, это только снится, но я твой  пылкий   паладин!      
 Истает лед – сто лет  как будто  прошло, чтоб тут же позабыть...
 Лишь неба голубой  карбункул  у  селезня реки - в зобу.

 26.апрель.2010 г.

 10. Хмельное

 Гуляют воды по оврагам, как будто бы во фляге брага,
 овраг играет как гармонь - меха навыверт  буераков,
 и только «пуговки» затронь – начнется по деревне драка.
 - Не торопи телегу, конь!  Закончим антимонии,
 ведь ходит солнце посолонь не для твоей симфонии!
 Ты кучерявый гармонист. Я  кучер , муж Любавы.
 А ну –ко, брат, посторонись  - оно не для  забавы...

 Такое чудное кино! В окно – к  молодке томной,
 как бы в бокал твоё вино – любовник вероломный.
 Он как сиреневая ветвь  та, что о раму шоркается,
 какой ещё такой  завет– за ситцевою шторкою
 за ветром -парусом корветным  надутой линзой выпуклой?
 Вода  бушует по кювету, как будто море вытекло.
   
 Взгляни в подзорную трубу – вот берег с индианками!
 И пальмы , словно бы табу –исподом наизнанку,
 нас ждет тропических страстей неслыханная роскошь,
 дочь Монтесумы на постель крадется, словно кошка.
 Там в храмах идолы  богов  ночами оживают,
 когда вода , как кровь с клыков, струится  дождевая.

 И если бросим якорь здесь, чтоб шлюпом в пляж уткнуться,
 нас ждет  неслыханная месть: нам больше не проснуться!
 Нам не присесть уже к окну - с плетнем, гармонью,  кипенью
 черёмух, пенивших  волну по повеленью шкипера.
 Так сдвинь плотнее паруса линялой задергушечки,
 веди в дремучие леса под палубные пушечки,
 туда, где, словно Змий, лианы в объятьях полусонные,
 сжимают гибкий стан Дианы - далекой Амазонии.

 24-28. апрель 2010 г.


БАГУЛЬНИК


 Багульник-ты не богохульник,
 души таёжной богдыхан,
 цветение весны разгульной,
 и вот –под ножик – бездыханнный.

 Среди  витринных марафетов,
 чуть  в стороне от  книжного,
 тебя возьму, как томик Фета,
 княжны ладошкой нежною.

 Ты тоже образ мироздания -
 его  основа и  обнова,
 на каждом стебельке звезда
 миниатюрною сверхновой.

 3.июнь 2010 г.


МАГИЯ ЦВЕТЕНИЯ

 Как виноградная лоза -
 подсказка ли  в азартных играх?
 так в эти пьяные  глаза
 сдаюсь, приняв монголов  иго.

 Магнолий  магию. Цветение,
 как  света с тенью вечный бой. 
 Кто мы с тобою? Лишь растения
 переплетённые судьбой.

 3.июнь.2010 г.

 В КАЖДОЙ МАЛОЙ ТРАВИНКЕ-СТРАВИНСКИЙ
 
 "Ведь в каждом дереве сидит могучий Бах..."
             "Лодейников",Николай Заболоцкий.

 В каждой малой травинке – Стравинский,
 Ференц Лист в  хлорофилле листа
 на березе.В лице - ни кровинки   
 да линованная  береста.

 То ли это посмертные маски,
 то ли  свитки былых партитур?
 В каждой ветке – Чайковского взмахи,
 повелителя  клавиатур.

 Это ново ли?- по партитуре…
 Вот когда  импровиза полет,
 вот тогда позабудь о халтуре,
 если музыка в руки идет.

 Крыша дачи, как крышка рояля
 к лесу поднята наискосок.
 И такие высоты и дали,
 на дверной напирают косяк!

 Загляну- прямо внутрь –и увижу,
 как  сонаты пульсируют  вены,
 утро иволг на  веточку нижет,
 как молитвы монах вдохновенный.

 Это Вена, наверное,  Брамса.
 что кромсает симфонией зал!
 И пока что ни пролил ни грамма    
 из того что кому-то отдал.

 Эта Вена, конечно, мгновенна,
 как  в  росе  мой предутренний сад,
 когда каплями  звуков Шопена,
 на  заборе морденты горят.   

 Доннер ветер! Какой щедрый донор -
 беладонною  нас опоить!
 У природы  норовистый гонор-
 по наитию  вены кроить. 

 И до самых до дальних провинций, 
 многоликих, как песня скворца,
 в каждой малой травинке –Стравинский,
 в каждой  птице великий  - МоцАрт.

 7.июнь.2010 г.

ИЮНЬ


 Когда июнь  расправит кливер,
 чтоб кони -вплавь по клеверам,
 плыть до июля   -дело плевое.
 Пары, как Черные моря.

 И табунятся кучевые,
 как каравеллы  в парусах,
 как скифов орды  кочевые,
 ушедшие на небеса.    
 
 И вот  гривастый самый, белый,
 по ватерлинию в траве. 
 И ближний лес, как возглас: «Берег!»
 и траверс  шеи экстравертен.

 Верхом на нём –огнем закатным
 Аттилы  чёткий силуэт,
 пират степей  лавиной  катится-
 кто остановит силу эту?               

 Литовкою врезаясь косо-
 что  абордаж   лихой ораве!
 Идет  стихов второй укос
 по отрастающей отаве.

 7. июнь. 2010 г.


 КОСМИЧЕСКОЕ

 Когда пророет астероид
 космическую ямину
 тогда на клумбе астры роем,
 как звезды будут ямбы гнуть

 рифмуясь по привычке с пчёлами,
 делясь нектаром - улья музыка,
 чтоб не спознались мы с печалями,
 покуснного мужика,

 который сунулся за мёдом,
 его ж болидом прям из космоса,
 а жил ведь он в ладу с народом,
 но отрастил, как хиппи, космы-сам.

 Он в космос вышел прям со станции
 чтоб на перроне посидеть,
 тут метеор его субстанцию
 разрушил прямо где-т на треть.

 С дружком таким же циалковистым,
 он похмелялся возле шпал,
 и вдруг совсем уж бестолково-
 с небес -бессмысленный металл.

 Да всё к тому же ниже пояса,
 зачем такой-то вот жене?
 Был в астероидном он поясе,
 а ведь как будто на войне.

 Протез достанет из- под коечки,
 споёт чевой-то под гармонь.
 гармония в душе пропойцы-
 вот что важней полетов, Мань.

 К чему нам бредни Циалковского,
 зачем нам орбитальный раж,
 я до последего целкового
 впадаю нынче в эпатаж.


  11.04.2011 12:32 

 КОСМИЧЕСКОЕ

 Когда пророет астероид
 космическую ямину
 тогда на клумбе астры роем,
 как звезды будут ямбы гнуть

 рифмуясь по привычке с пчёлами,
 делясь нектаром - улья музыка,
 чтоб не спознались мы с печалями,
 покуснного мужика,

 который сунулся за мёдом,
 его ж болидом прям из космоса,
 а жил ведь он в ладу с народом,
 но отрастил, как хиппи, космы-сам.

 Он в космос вышел прям со станции
 чтоб на перроне посидеть,
 тут метеор его субстанцию
 разрушил прямо где-т на треть.

 С дружком таким же циалковистым,
 он похмелялся возле шпал,
 и вдруг совсем уж бестолково-
 с небес -бессмысленный металл.

 Да всё к тому же ниже пояса,
 зачем такой-то вот жене?
 Был в астероидном он поясе,
 а ведь как будто на войне.

 Протез достанет из- под коечки,
 споёт чевой-то под гармонь.
 гармония в душе пропойцы-
 вот что важней полетов, Мань.

 К чему нам бредни Циалковского,
 зачем нам орбитальный раж,
 я до последего целкового
 впадаю нынче в эпатаж.


 Горбачев Юрий   11.04.2011 12:32