Песня о Прокле

   Неизвестный М.Горький.

   Высоко в горы вполз Муж и лёг там в сыром ущелье, свернувшись в крендель и глядя в лужу.
   Высоко в небе сияло солнце, а горло спиртом дышало в небо, и билась в крике Жена о Мужа.
   Вдруг в то ущелье, где Муж свернулся, как с неба - Прокл, с разбитой рожей, в крови на майке.
   С нетрезвым криком он пал на землю и бился носом в бессвязном гневе о твёрдый камень.
   Муж поднял очи, подполз к дружбану и промычал ему прямо в ухо:
 - Что, умираешь?
 - Да, умираю,- ответил Прокл, вдохнув глубоко.- Я славно выпил! Я знаю «точку»! Как я нажрался! Я видел глюки!
   Муж не ответил, сил не хватило.
   И усмехнулась Жена над ними за эти бредни:
 - Ну что за свиньи, всё - пить да ползать! Конец известен: до срока сдохнут, а я-то - дура!
   Ушла. Тут Прокл вдруг встрепенулся, привстал немного и по ущелью повёл очами.
   Сквозь серый камень вода сочилась, и было душно в ущелье тёмном и пахло гнилью.
   И крикнул Прокл с тоской и болью, собрав все силы:
 - О, если б хряпнуть еще немного! Вот было б счастье!
   А Муж подумал:"Не помешало б и в самом деле. Ух, как он стонет!"
   И предложил он по дружбе Проклу:"А ты подвинься на край ущелья и вниз слетай-ка на ту же точку. Быть может, выпьем еще немного и оживём мы, хоть ненадолго, в своей стихии!"
   И дрогнул Прокл и, громко крикнув, пополз к обрыву, скрипя ногтями по слизи камня.
   И вниз скатился, скользя по скалам, ломая кости, теряя разум. Волна потока его схватила и, кровь омывши, одела в пену, умчала в море.
   А волны моря с печальным рёвом о камень бились. И трупа Прокла не видно было в морском пространстве.
   В ущелье лёжа, Муж долго думал, вернётся ль Прокл, о страсти к водке. И вдруг взглянул он в глаза Супруги. Она вернулась, с мечтой о счастье. И так подумал:"А что я видел, кроме бутылки без дна и края? Зачем такие, как Прокл, ушедши, смущают душу своей любовью к какой-то «точке»? И всё им мало! А я ведь мог бы сходить с женою в театр раз в жизни, коль протрезвею хоть ненадолго.
   Решил и - сделал. В кольцо свернувшись, Жене позволил себя на руки взвалить колодой и бережливо нести до дому.
   В пути дремал он, сквозь сон смеялся, горланил песню одну и ту же:
 - Рождённый ползать всем светлым в жизни жене обязан! Пусть те, что водку одну лишь любят, снуют по точкам! Но их призывам я не поверю! Вот протрезвею - ох, заживу я!
   И он свернулся в клубок уютней, гордясь собою.
   Блестело море, всё в ярком свете, и грозно волны о берег бились.
   В их львином рёве гремела песня о гордом Муже, дрожали скалы от их ударов, дрожало небо от грозной песни:
 - Безумству пьяных поём мы песню! Безумство пьяных - вот проза жизни! О, бедный Прокл! В бою со змием истёк ты кровью! Но будет время, и капли крови твоей напрасной, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безумной жаждой, уже не водки!
   Пускай ты умер! Но в песне разных мужей-дружбанов всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к поступкам трезвым!
   Безумству пьяных поем мы песню!