Мир Эскиз

Я мир терял и снова находил, и я менял грядущего виденья. Грядущее менялось вслед за мной и прошлое грядущему учило. Меня любовь в России заключила, отгородив от нас Китай стеной. И мама моя нянчилась со мной и мне в деревне в руки воду лила.

Я верю в бога, хоть не видел куст, горящий и внутри себя я пуст, упрямый и упертый как баран, но только не святой. Я барабан, который музыкант ногой пинает, но и пиная он не понимает насколько я заполнен пустотой. Мне мама говорит, что я не с той, что мать моя роднее мне по крови, но разве может угодить свекрови та женщина, что стала мне женой.

Я вспоминал, как мама воду лила и как постель мне в комнате стелила и папа с мамой спали за стеной, и папа часто говорил со мной, но нет, ни о битлах и Окуджаве. Он говорил мне, думай о державе, что родиной зовем мы и страной.

И думал я, и чувствовал, и мог и приезжая в город чуял смог, который был в деревне невозможен. Режим у нас в России был безбожен, но был возможен колокольный звон, хоть в школе божий не ввели закон и школа нас английскому учила.

Спасибо моей маме что крестила. Крещеный стал магнитом для греха. Ещё тогда не написал стиха, и не влекла меня литература. На русском тройка с горем пополам был уязвим обидным я словам, какие позволяла им культура товарищей которые дразнили. Вот я живой — стихи пишу, живу, то будущее нынче наяву, но многие товарищи в могиле.

Что я прошел? Как изменился я? В восточном гороскопе я свинья и в школе был свинья свиньею. Вот мама, не читая данных строк, всегда отыщет для жены упрек, никак ей не понять что сын с семьею.