Воснеинаяву

                1

Я – римлянин, я – Марк Аврелий в бронзе,
Я восхожу на башню по телам,
Целую лепестки увядшей розе,
И разрываю камни пополам.
В душе моей застыла Биатриче,
И вкус на языке – ее духов,
Я отпустил на волю полк приличий,
Но вместе с ним и армию грехов.
Я заковал себя в оковы страсти,
И не коснулся даже рукава.
И трижды изменив червовой масти,
Четырежды не взял назад слова.
Зеленый луг я превратил в пустыню,
И вырастил на ней оазис рощ.
Я подарил венок из роз богине,
Но пригласил на ужин в город дождь.
Я восхожу, и рушатся ступени,
Трещат по швам доспехи и дома.
Я восхожу, и головы растений
Пытаются свести меня с ума.
Не говори о времени, не слушай
Меня сейчас – я в дреме и бреду.
Я – римлянин,  но это все же лучше,
Чем одинокий сом в большом пруду.

            2

Толи это серые заборы,
Толи кошки на большом ковре.
Разговоры, кухонные споры,
И соседский чайник на столе.
Толи это я упала ночью с кресла,
Толи ты целуешь  и во сне,
Толи вечность расцвела сквозь чресла,
Толи золото блестит на дне.
Что я говорю, какие чресла?
И какое золото? Душа
Расцвела и выпала из кресла,
Зацелованная счастьем  без гроша.



               3

У нас в шкафу твои мечты и песни,
Пальто и шляпы, и мешки стихов.
В подъезде – вьется к небу роза лестниц –
Касаясь лепестками моих снов.
А я кормлю у дома черных галок
И белых голубей на чердаке.
И собираю вазочку фиалок.
И прячу каплю неба в кулаке.
Ты ищешь на снегу мои перчатки
И даришь мне ромашки в январе.
И так похожи пальцев отпечатки
Твои-мои с узором на окне.

 


                4

У меня платье – закатное пламя,
Темных сосен смола на моих волосах,
И со мной говорит древний огненный камень,
Затерявшийся где-то в сибирских лесах.
Я – дышу, и навстречу мне мчатся планеты,
Я пишу – и играют за окнами арфы с небес.
И ты мне оставляешь в кармане конфеты,
Не боясь, что немного прибавится  вес.
И я вижу в мороженом синие Альпы,
Одинокие пальмы в горячих морях.
Это снится мне мир – уместившийся в капле,
И застывший бродягой в распахнутых
                настежь дверях.
Это ты, это мы – под сиреневым ливнем,
Где-то трогаем пятками жаркий песок,
Это древнее слово «любовь»,  и невинно
Чуть взъерошенный локон, покрывший висок.


   
                5

Смотри в мои глаза – они земли круглее,
Они синее моря, коричневее дерна.
Да, это так, и в них заря алеет,
И прорастают сквозь  строенья зерна.
Я думаю – и еле слышно горы
Дрожат и отвечают на вопросы.
Я чувствую, и закрываю шторы,
И ты неслышно тушишь папиросы.
И мы о вечном говорим с тобою,
Луну зовя в свидетели венчанью,
И оба слышим запахи прибоя –
И видим сны на дне пустого чая.
И бровью соболиною как росчерк -
Я оставляю подпись на портрете.
И ты всегда мой различаешь почерк,
Единственной считая на планете,
Во всей Вселенной, и в огромном сердце,
И в тишине мы смотрим друг на друга,
И видим, что похожи мы, супруги,
И – навсегда - без слов – единоверцы.
               

               6

Обволакивая злаками, облаками, лакомством и руками,
Оригами времени, – льнет, как пламень,
Ливнями из льна, и льет шелками –
В нас с тобой влюбленная весна.
Ты меня проносишь через лужи,
На руках, и ставишь на скамью,
Превращаешь в праздник каждый ужин,
Бесконечно нашу чтишь семью,
Я тебя рисую в подсознанье
Каждый миг, во сне и наяву,
Ты меня рисуешь, и призванья
Ради нашего и наших чувств живу.
Чувства даже прежде – как ни странно –
Для художника – они важней, ценней,
И для человека  – не случайно –
Мы творим в любви сильней, чем вне.


               7

Это сонная плакала ива над речкой,
Я смотрела на воду и думала: «сон»…
И на небе горела за нас Божья свечка.
И за здравие пел хор сосновых лесов.
Мы с тобой отошли от речушки подальше
И ловили стрекоз на зеленых лугах.
Это было во сне или нет – и, где, чаще –
Сами даже не знаем. Опишем в стихах.

2012, Сергиев Посад, 5 апреля