Я выпита, заброшена, как волосы, распущена...

Я – выпита. Заброшена. Как волосы – распущена. Душа моя – заношена и к раю не допущена.
На небе блин надкусанный – Луна смеётся робкая. А жизнь такая вкусная – как пицца под коробками.
За новостями – Боже мой! - торопятся транзисторы. Ругаются прохожие с замёрзшими таксистами.
Ноябрь выдал пятницу ошибкой неопознанной. И мир куда-то катится за матовыми звёздами.
В окне – деревья-чудища, уродливые, пошлые. Боюсь того, что в будущем и проклинаю прошлое.
Но бьётся настоящее,  как сердце удивлённое – ни грамма не хотящее, ни капли не влюблённое.
Тобою раскурочена надежда, словно спицами. Сегодня – сверхурочные слезами под ресницами.
Снегами ляжет важное на тишину  неверную. Дома многоэтажные, хочу тепла безмерного.    
Живущих с нелюбимыми – простить на веки вечные.  Слежу за пантомимами в окне экспресса встречного.
Я замерзаю, скверно мне в глазах твоих пластмассовых.
 Ведь ты не мой, наверное, зачем лассо набрасывать?...
И каждый день навязчиво идёт-грядёт Отчаянье. Оно стучится вкрадчиво и ноет за плечами мне.
Подсказывая шёпотом: «Беги, беги, красавица… Потом узнаешь с опытом. Любовью не бросаются».
И  нет на фотографиях улыбок наших искренних. И в наших биографиях, никем ещё не изданных
Не встретятся две линии, в любовь одну не свяжутся.  И три огромных лилии не от тебя окажутся.
Я так любила искренне. И слёзы боли прятала. Я сердце своё мыслями к тебе так долго сватала,
Ища угла не тёмного, но правда сердце вынула – и медленная, томная, любовь меня покинула,
Живущих с нелюбимыми – простить – что душу выдернуть.
 Принять ещё – пожалуйста. Любовь наружу вывернуть.
Но с пустотой смирение – подобно смерти чудится. Пусть кто-нибудь с забвением в меня, такую влюбится…