Детская версия Убанги

(Друзья! Готовим к печати детскую (подростковую) версию "Зова Убанги". Требуются ваши комментарии и рекомендации. Это не тот случай, когда нужны просто рецензии, а нужен, действительно, добрый совет. Откуда мне знать, как мыслят современные 12-15-летние....)

Глава из «Зова Убанги» (пигмеи ЦАРа):
Глава 18. Ну, здравствуй, слоник!

Для ночевки наш отряд выбрал относительно сухое место. Это был почти холм, непонятно откуда взявшийся посреди плоской, как тарелка, болотистой поляны. Чернильные сумерки надежно скрывали окружающие джунгли, но каким-то шестым чувством мы угадывали, что окружающий пейзаж резко поменялся. Как передать вам это ощущение?
Пока мы жили у пигмеев, смена дня и ночи выглядела совершенно иначе. В пигмейской деревне темнело стремительно. Переход от сине-сизого дня к густой темноте ночи занимал считанные минуты, и нам ни разу не пришлось наблюдать такое вот «чернильное» безвременье, которое принято именовать «сумерки». Здесь же, на подходе к таинственной «территории Давы»  мы уже примерно  час шли в каком-то кисельном тумане, позволяющем видеть спину впереди идущего товарища и полностью скрывающего всё то, что отстояло хотя бы метров на пять.
 Возможно, лес и поредел. Но так это или нет – мы не знали. Носорожья тропа, которая уводила в колдовские места, позволяла двигаться, не натыкаясь поминутно на стволы и кустарники. И эта непривычная для джунглей «пустота» окончательно сбивала с толку.
Получив в качестве дополнительного «багажа» раненую Вику, которую по очереди несли на закорках все, кроме портеров, отряд окончательно выбился из сил. Поэтому девушка сама решила прекратить общие мучения, попросив Ричарда объявить привал.
Едва рюкзаки были сброшены на землю, а пигмеи развели костер (драгоценную головешку из деревенского костра тоже несли все по очереди), как долгожданная ночь, наконец, укрыла лес плотным одеялом. Бог услышал наши мольбы!
Признаемся, впервые за все дни, проведенные в Африке, мы с таким нетерпением дожидались ее наступления. Каждый путешественник смертельно устал, но каждый продолжал упорно идти, едва переставляя ноги, опираясь на суковатые палки или хватаясь за стволы деревьев. Мы трижды пожалели, что среди нас не было того, кого принято называть «слабым звеном», а, следовательно, не было надежды на то, что кто-то первым признается в усталости и потребует привала. Умом понимали, что ведем себя глупо, что «геройствуем» на ровном месте, но не сдавались. И вот, наконец,  такая своевременная просьба Виктории!
Пока мы разбирали вещи, раскладывали коврики, расставляли обувь для просушки возле костра, Андрей вскрыл три банки сладкой кукурузы и высыпал их содержимое в миски Антуана и Лу. Охранники, недолго думая и не задавая вопросов, быстро расправились с ужином и улеглись спать.
- Петрович? Тебя одолел приступ невиданной щедрости? – спросил Саша, сглатывая слюну.
- Терпи, брат. Уверен, что пигмеи без еды нас не оставят, а вот кофе хочется смертельно. Сейчас в банках воду вскипятим и…
- …И будет нам счастье! – засмеялся Алексей, - Андрюша, а если бы ты знал, что кофе у нас закончился, то что бы сделал?
- Тьфу-тьфу-тьфу, на тебя. Придумаешь же такой ужас, на ночь глядя….
В тот момент, когда все мы уже блаженно щурились, вытянув ноги на оранжевых походных ковриках и вдыхали горьковатый аромат коричневой жижицы, весело булькающей сразу в трех баночках из-под кукурузы, из ночной темноты вынырнули пигмеи и Жермен. В руках пигмеи держали две корзинки, наполненные какими-то корешками, мхом и травой. Руки Жермена были пусты, а вид он имел самый озабоченный. Мужчина одним прыжком очутился возле Ричарда и что-то жарко зашептал ему на ухо.
- Ты уверен?
- У-и-и… Да…
- Значит так, братцы… - Рич откашлялся и с тревогой взглянул на нас. – Пигмеи считают, что мы должны принести жертву Даве…
- Чего-о-о? Они, что, обалдели?
Нестройный хор голосов, прозвучавших одновременно, выразил общее недоумение и возмущение.
- Спокойно! – камерунец поднял вверх руку. - Не в том смысле жертву, о которой вы подумали. Пигмеи просят сущую ерунду: сегодня всем надо воздержаться от ужина. Им был знак, что дух леса сердит на нас и большая беда нависла над всеми аккабвана – белыми людьми.
- Супер! Но охрана уже поела.
- Не перебивайте, ради Бога, я и так еле-еле слова подбираю…. В общем, они сейчас приготовят какое-то лекарство, чтобы спасти больного и проведут небольшой ритуал.
- Вы как хотите, - Вика вскочила на ноги и тут же шлепнулась назад, тихо застонав, - но я даже из большого уважения к великому Даве ничего пигмейского есть и пить не буду. Сейчас еще раз перебинтую ноги и завтра буду как новенькая. Если они хотят заклинания надо мной почитать или еще что-то – на здоровье! Но, чур, ко мне не прикасаться!
- Значит, я скажу пигмеям, что ты, в принципе, согласна. В крайнем случае, выплюнешь то, что они тебе там наколдуют.
Пигмеям перевели слова Ричарда и старший из мужчин, взяв огромный нож, занялся приготовлением снадобья. Он раскрошил розоватый корешок, сбив с него грязь и мусор. Потом точно так же искромсал сочный стебель, хрустящий, словно луковица, и точно так же режущий глаза резким запахом. Мох он просто растер в ладонях и соединил с остальными ингредиентами. Осмотревшись, пигмей схватил миску Антуана, в которой желтели три прилипших кукурузных зернышка, высыпал туда свои травы и, не раздумывая, залил их кипящим кофе.
Мы с любопытством следили за его манипуляциями, от души жалея Вику, которой сейчас, вероятно, предстояло всю эту «красоту» выпить. Девушка спряталась за Ричарда, и лупила его кулаком в спину, приговаривая:
- Объясни им сейчас же! Я ни за что не стану это пить!
Старый пигмей встал и направился в нашу сторону. Виктория заскулила и сжалась в комок. Мы тоже слегка напряглись, лихорадочно соображая, как вежливо объяснить дядьке, что волдыри и ссадины на ногах – не самое страшное заболевание. Гораздо хуже отравиться лекарством, которое приготовили в антисанитарных условиях. Однако пигмей решительно обошел Вику и замер возле коврика Михаила:
- Ту-ксо!
Миша лежал, рассматривая черное небо, и будто бы не замечал маленького воина.
- Ту-ксо! Ту-ксо-квай!!! – решительнее и громче зарычал пигмей. Впрочем, его рык Мишу не испугал. Наш приятель продолжал все так же спокойно лежать с запрокинутым лицом.
Теперь уже напряглись мы, пытаясь рассмотреть в темноте, что происходит в пяти шагах от нас, рядом с ковриком Михаила.
- Миш! Ты спишь? – крикнул Андрей, соображая, куда ему поставить раскаленные банки с кофе так, чтобы они не перевернулись.
Михаил не ответил. Мы вскочили, и прямо босиком, подбежали к товарищу. Глаза нашего друга были широко открыты, лицо горело огнем. Багрянец щек был отчетливо виден даже в синеватом свете фонарика, точно так же как и резкие впадины вокруг рта и белый, почти синюшный подбородок. Не нужно было быть медиком, чтобы понять – у Миши жар. Точнее, не жар – жарище, огонь, раскаленная лава! Ладони, которыми мы начали ощупывать его тело в разных местах, мгновенно нагревались даже сквозь одежду. И если наши джинсы и футболки были мокрыми и холодными, то одежда Миши казалась совершенно сухой и горячей, словно ее только что проутюжили.
- Вика! Неси аптечку!
- Ксой! – рыкнул пигмей и выбил коробочку с ампулами анальгина из рук Виктории. Следом за ней в грязь полетел и шприц. - Ту-ксо! Ту-ксо-квай!
Запрокинув голову Михаила, пигмей влил ему в рот свое варево, совсем не заботясь о том, что половина снадобья вылилась больному на грудь. Убедившись, что лекарство проглочено (пигмей для этого всунул грязные пальцы прямо в рот нашему товарищу, раскрыл его и внимательно осмотрел), маленький человечек задрал Мишину футболку и хорошенько растер остатками лекарства его грудь. Затем он задрал штанины джинсов и втёр гущу, задержавшуюся на дне миски, в лодыжки и пятки.
- Каза!
Подбежавший Жермен уточнил:
-Каза-каза? Пту?- и получив утвердительный кивок, попросил нас, через Ричарда, найти на полянке и положить в костер несколько камней.
Словно под гипнозом мы бросились выполнять приказание местного знахаря. На поиски камней ушло минут десять. Еще столько же мы держали их в костре, пытаясь понять, зачем пигмею потребовались горячие булыжники?
 О том, что еще час назад все умирали от усталости, никто не вспоминал. Даже Вика порхала по поляне в розовых тапках, начисто забыв о своих ранах. Приблизившись к «постели» больного, мы с удивлением обнаружили, что жар у Миши сильно спал, лицо приобрело восковую бледность, а со лба градом катился пот. Правда, глаза все еще продолжали оставаться широко распахнутыми и бессмысленными.
- Каза! – еще раз повторил пигмей. И теперь нам уже не нужно было объяснять, что требуется принести горячие камни. Подчиняясь приказу знахаря, Жермен снял с себя, с Андрея и с Лёши футболки, завернул в них булыжники и прислонил к телу Миши. Тот мгновенно отреагировал на дополнительный жар тихим стоном и несколько раз сильно вздрогнул.
- Сий! – удовлетворенно крякнул пигмей и несколько раз провел над лицом пациента растопыренными ладонями. Словно влекомый его руками, Миша повернулся на бок, положил ладони под щеку и, вздохнув, закрыл глаза. Через несколько минут он уже крепко спал.
Андрей и Леша перенесли костер поближе к приятелю, перетащили сюда же туристические коврики и мы тихонько расселись на новом месте, продолжая внимательно следить за состоянием больного.
Чуть позже второй пигмей, словно вспомнив о том, что в отряде есть еще одна пострадавшая, достав из своей корзинки кусок медовых сот и пучок листьев похожих на папоротник, нажевал себе в ладонь медово-травяную смесь. Вика безропотно протянула ему ступни, которые тут же были смазаны лесным лекарством. Нашлепка из двух крупных пальмовых листьев и надетые сверху носки завершили перевязку.
Пока мы были заняты Викой, Жермен успел переговорить со старым пигмеем и даже передать разговор Ричарду.
- Значит так,  - Ричард казался удивленным, но относительно спокойным. – Пигмей уверен, что Миша заболел не потому, что обидел Даву. Иначе он бы уже умер. И пигмея этот факт сильно радует. Но наш лесной приятель считает, что болезнь Миши все-таки очень опасна. Он постарается сделать так, чтобы Миша забыл о болезни до того времени пока не увидит черный крест.
- Чего-чего?
- Черный крест! – Рич наглядно сложил темные указательные пальцы крестом. Несколько минут назад, кстати, такой же жест мы видели сначала у пигмея, потом у Жермена, беседующего с Ричардом.
- А если не увидит совсем, что тогда? Выздоровеет окончательно?
- Нет. Если не увидит – умрет. Но он обязательно увидит, вспомнит о болезни, опять почувствует себя плохо, станет искать помощь и его спасут.
- Ерунда какая-то…. Где мы тут, в джунглях кресты найдем? Хоть белые, хоть черные, хоть серо-буро-малиновые. – Алексей разнервничался не на шутку.
- Пигмей предлагает еще одно средство… - Ричард покраснел.
- Ну, говори же, не томи.
- Он может сделать куклу Вуду и отдать ее Мише. Если Михаилу станет плохо, он должен будет проткнуть куклу в трех местах, после чего быстро поправится. Зато умрет тот, кто о нем плохо подумал.
- Так пусть быстрее делает свою Вуду. Чего он ждет?
- Пигмей сказал, что Миша должен принять это решение сам.

Досидев примерно до трех часов ночи и убедившись, что дыхание Миши стало ровным и тихим, сменив несколько раз его влажные футболки на то белье, что еще оставалось в рюкзаке сухим, мы тесно прижались друг к другу и почти мгновенно уснули.

Первыми звуками, которые мы услыхали утром, был громкий птичий щебет и лихой свист, доносившийся откуда-то издалека. Почти одновременно открыв глаза и подняв головы, мы лишились дара речи…
Перед нами, куда только хватало глаз, простиралась огромная поляна, покрытая малахитово-оливковой шелковистой травой, диковинными оранжевыми и бледно-фиолетовыми цветами и сказочными корягами огромных поваленных деревьев. Чуть ли не впервые за все дни приключений между кронами деревьев (которые, кстати, стояли довольно далеко друг от друга) показалась простыня лазорево-синего неба с пушистыми подушками облаков и яичным желтком неяркого утреннего солнца. Картина была такой непривычной и яркой, что казалась миражом…. Ели это и был заповедный мир Давы, то мы совершенно правильно мечтали его увидеть!
Возле самого большого дерева бегал живой и невредимый Михаил, то ли играя с каким-то зверьком, то ли просто дурачась.
- Мишка! Ты как?! – заорала во всю мощь своих легких Вика, еще не слыша ответа, но уже улыбаясь.
- Эй, сони! Идите ко мне! Смотрите, чего я нашел! – крикнул в ответ Михаил и даже замахал руками.
Он резко нагнулся, затем по-лягушачьи прыгнул в сторону, и быстро поднял с земли что-то большое и круглое. Мы не поверили своим глазам: на руках у нашего приятеля, свернувшись клубком, сидел удивительный и довольно редкий африканский зверь – броненосец.
- Жермен сказал, чтобы я его обязательно выпустил после того, как сфотографирую. А то наши проводники его обязательно съедят.
- Миш! Жермен на каком языке тебе это объяснил? На русском?
- Почему? Нет, на французском, но я его отлично понял. И вы бы тоже поняли, если бы вам сначала показали пальнем на Броню, потом на пигмея, потом рубанули себе ребром ладони по шее и подвигали челюстями, изображая жевание. Хорошо хоть пигмеи ушли в лес охотится на черепах…. У Брони есть шанс выжить, так как на завтрак у нас будет черепаховый суп.
- Друже, - Андрей внимательно всмотрелся в ясные глаза приятеля, - А Жермен тебе, часом, не рассказал, что ты ночью чуть к праотцам не отправился?
Михаил тут же стал серьезным:
- Да я вроде и сам все помню. Сначала мне было жарко так, что хотелось с себя содрать кожу. Потом стало резко холодно, до жути. Показалось, что я, словно удав, проглотил большой айсберг, который никак не может перевариться. Правда, сначала я думал, что это все мне приснилось. А потом рассмотрел, что на мне надеты ваши майки и даже Викина шерстяная кофточка в трогательную клубничку и решил, что температура все-таки была, но вы меня вылечили. А что? Не так?
Мы переглянулись, решая, кто из нас расскажет точнее и подробнее. Выбор пал на Ричарда, особенно с учетом того, что ему предстоит сообщить не только про высоченную температуру и пигмейского Айболита, но еще и про крест и куклу Вуду.
Михаил выслушал сбивчивый рассказ почти спокойно и лишь в конце уточнил:
- Если я проткну Вуду, мой недоброжелатель умрет?
- Пигмей сказал, что именно так.
- А я, значит, выздоровею?
- Ну…да…
- Нет! – Миша решительно поднялся с корточек. – Видишь ли, Рич, наш маленький друг не совсем представляет себе, что такое жизнь в цивилизации, жизнь в Москве. Точнее, он этого совсем не представляет. И, слава Богу. Но ты-то должен понимать, что у любого из нас всегда случаются и недоброжелатели, и даже враги. Пусть я не верю в сказки, но даже сама мысль о том, что я могу причинить вред человеку, который, возможно, и послал в мой адрес пару ласковых… проклятий, недопустима. Подумаешь, кто-то что-то сказанул сгоряча, а я его – раз-з-з – и на тот свет с помощью черной магии. Это полный бред. Пусть он нам подарит куклу, а колоть мы ее точно не станем. Тем более, что и грипп мой вроде прошел. За это, кстати, с меня причитается. Надо придумать, как шамана отблагодарить.
Мы перевели дух, согласившись с аргументами товарища. Кто знает, а вдруг это мы сами, ненароком обидевшись, косо глянули на Мишу и кукла Вуду отомстит именно нам? Впредь, кстати, надо будет тщательнее контролировать свои мысли и эмоции. Сказки сказками, а мало кому улыбается помереть из-за вздорного и вспыльчивого характера. Может быть, христиане точно так же опасаются гнева господнего, припоминая на исповедях все свои грехи?
В тот момент мы были почти на грани того, чтобы начать каяться друг дружке и друг у друга просить прощения.
Наигравшись вдоволь с милашкой-броненосцем и успев соскучиться по проводникам, которые ушли в лес за провизией, мы отправились на поляну. Вдруг из кустов послышался странный треск и над нами, где-то высоко на стволе дерева, появилась оскаленная физиономия младшего пигмея. Парень сжимал копье и целился прямо в нас.
- Замрите! – крикнул Рич.
Мог бы и не орать. Мы и так застыли как вкопанные, не сводя глаз с взбесившегося проводника. Тот продолжал сидеть на дереве, обхватив ствол одной рукой и поводя другой, с зажатым в ней копьем из стороны в сторону. Через мгновение он издал то ли стон, то ли всхлип, и копье, просвистев буквально в шаге от Алексея, шедшего первым, вонзилось в землю. Пигмей молниеносно скатился с дерева и в два прыжка оказался рядом с нами. А еще спустя пять секунд, мы с ужасом разглядывали то, во что вонзилось острие первобытного копья. На тропинке, скрытая высокой травой и почти обезглавленная метким ударом, лежала огромная габонская гадюка.
Габонскую гадюку по праву можно назвать королевой змеиного царства. Гадюк этого рода характеризует очень массивное туловище с крупной головой, довольно короткий хвост и пёстрая окраска. Имея очень толстое туловище, длина которого может достигать более двух метров, габонская гадюка является самой массивной и тяжёлой среди семейства гадюковых. Помимо этого, габонская гадюка является обладательницей самой крупной головы среди всех ядовитых змей.
Это одна из самых смертоносных и коварных змей в мире. Толстое туловище делает ее очень флегматичной, и она охотится на животных самым примитивным способом – сутками валяясь около троп, в засаде, практически не ползая. Яд габонской гадюки не самый токсичный в мире. Однако это с лихвой восполняется его количеством. Если бы мы сейчас наступили на пеструю толстуху, нападение было бы неминуемо!
- Нас уже второй раз спасают от смерти! – прошептала Вика. – Прошлый раз меня, сейчас Лешу. Что же это за Африка такая, проклятущая. ..
Виктория опустилась на землю и горько расплакалась. Молодой пигмей, растерявшись, опустился рядом с ней на колени и нежно погладил по волосам. Все замолчали, да и что тут скажешь? И ужасная ночь, и прекрасное утро словно проверяли нас на прочность, подкидывая одно испытание за другим. Или это расшалившийся Дава развлекается таким жестоким образом?
Словно отвечая на этот вопрос, огромный куст красного ройбоса, из листьев которого пигмеи варят себе чай, зашевелился, словно живой, и на поляну, всего в двадцати шагах от нас вышел огромный серый слон.
Все замерли.
- Привет, слоник! – пробормотала сквозь слезы Вика…